Стаи. Книга 2. Новая Волна - Юлиан Львович Егоров

сути их бытия. Это проявлялось в мелочах, нечто потустороннее, первобытное всё время проглядывалось в их жестах, движениях, позах. Они даже спали как-то… по лисьи, что ли…

– Какие ещё перемены в их телах? – Растерянно спросил Ростислав Алексеевич.

Отцу, естественно, было не по себе от одной мысли, что случиться, как только его дочь появиться на людях. Что скажут близкие, друзья, коллеги??? Он не собирался отказываться от своей дочери, от любви к своему дитю, любви, которая, быть может и вылилась пару раз в странные поступки, воде попытки запереть её дома, и не дать попасть под пули злодеев. Она ему очень дорога, но…

Глупо принимать чужое мнение о себе и о своих близких, как некий эталон правильности поступков и намерений, но и полностью отрицать важность сложившегося о тебе мнения в обществе, в твоём круге общения – то же глупость. Нужна некая середина, возможность сохранить собственное я не в ущерб взаимоотношению с людьми. Чтобы ни случилось, он любит её, но как теперь ей и её родным жить с этим?

– К счастью, – заметила Хельга, – они не затронули по-настоящему глубинных основ.

Её взгляд метнулся к Амме, говоря: даже и не думай сказать, что это ты их уговорила ограничиться «малым»! Девчонка только безразлично скривила ротик: и не собиралась! Куратор продолжила:

– Они получили прекрасное обоняние и зрение. Слуховой аппарат так же кардинально изменился, стал очень сложным и чутким. Плюс хвосты. Естественно, это привело к изменениям кровеносной и нервной систем. Немного поменялись суставы и мышцы – они оба стали сильнее, быстрее, ловчее.

– Это передастся детям? – Практически хором спросили Доронина и Раткина.

Ну, а о чем ещё могут думать матери?

– Пока делать однозначные выводы рано, – ответила Александра, – Мы провели проверку на уровне микробиологии, и вроде получили утвердительный ответ, но пока не будет детей, утверждать что-либо не возьмётся никто.

– Это была даже более важная задумка, чем пространственная аномалия, – пояснила Амма, – Если можно, путём контакта с Океанесом, закреплять изменения, взятые из ЭМ на наследственном уровне, то кардинально будет пересмотрена вся стратегия заселения новых планет!

– То есть, – уловил на ходу идею дед Николай, – можно будет вот так же, гм, «слегка» менять колонистов, и она сразу же будут жить под открытым небом?

– Именно, – Непривычно сдержанная и вежливая электронная бестия кивнула, чуть прикрыв глаза, – Ваши дети не забавы ради такую ломку своим телам устроили. Если изменения действительно закрепились в ДНК, и от поколения к поколению приобретённые изменения будут передаваться в неизменном объёме и качестве, то тогда можно будет смело говорить о грандиозном упрощении процесса колонизации новых миров!

– Конечно, это дело весьма отдалённого будущего, – поправила Полякова, – Никто в Федерации не станет очертя голову кидаться в неопробованную и не проверенную систему изменения тел, но всё же, этот опыт может открыть новые пути Человечеству.

– А не уничтожат ли эти пути Человека как такового? – С сомнением протянул отец Серафим.

Вся компания замолчала, погрузившись в раздумья. И в правду, куда приведут дороги, что проложили эти неординарные и безрассудно смелые дети? Кто знает?

Только случайно оказавшаяся у входа, и не замеченная никем Ворожейкина, уже много дней не могла избавиться от тревожных мыслей, и не сводила напряжённого взгляда с собравшихся людей. Куратор совершенно точно знала – две «лисицы», сладко уснувшие в мягких постелях, одним фактом своего появления привели Человечество на распутье. Словно русские былины воскресли из прошлого, а ИБиС стал тем камнем, у которого озадаченный путник всегда ставиться перед выбором трёх дорог.

Глава 2.

Кицунэ.

Совет по космонавтике попал в осаду – невозможно было ни спокойно войти, ни незаметно выйти из известного на всю систему комплекса зданий, расположенного на восточной окраине Белограда. Это был целый городок, со своей инфраструктурой, жилыми домами, складами, Академия имени Гагарина (имя человека, впервые ступившего в космос, естественно, не забылось), Музей Космонавтики, собственные взлётно-посадочные полосы для самолётов и космических челноков. Прямо на большом озере развернулся спаренный эллинг для дирижаблей – на воде такое сооружение всё же было проще повернуть по ветру, чем на земле. Монументальный памятник «Новой России» и «Авроре-2», кораблям, чьими именами были названы планета и система, тандемом пробившим в незапамятные времена сумрак гиперпространства, и открывшим этот новый дом, стремился в небеса двумя шпилями, воспроизводящими до мельчайших подробностей уже канувшие в лету звездолёты. Парки и аллеи, тихие пруды, стадионы, компрессорные станции, что надували мешки дирижаблей инертным гелием, мастерские, автомобильные парки, ангары с самолётами, бесчисленные экспонаты самой разнообразной техники, на которой оттачивали своё мастерство будущие повелители воздушной стихии и бескрайнего Космоса. Не помогало ничего.

Несмотря ни на что, даже на колоссальную протяжённость периметра, не было никакого спасения от проныр-журналистов. Стоило только человеку в чёрной форме ВКС (Воздушно-Космических Сил) появиться за пределами этого мира, кующего сильных людей из вчерашних юнцов и девчонок, и сразу же, как чёртики из табакерки выскакивали люди с камерами и вмиг окружали несчастного. Ни на ранг, ни на звания никто не обращал внимания, с жадностью бросаясь с расспросами, часто перебивая друг друга – узнать бы хоть что-то! Опешивший от гвалта и неразберихи, привыкший к порядку военный, как правило, терялся: кто-то ошалело вертел головой, словно сыплющиеся со всех сторон вопросы были тумаками, а не репликами, кто-то раздражённо отмахивался, продираясь сквозь толпу. Кто-то пытался что-то сказать в своё оправдание, мол, я ничего не знаю, но этим только ухудшал собственное положение – журналисты набрасывались на таких бедолаг с удвоенным рвением.

Дошло до абсурда. Никакого забора (зачем он нужен?) вокруг городка отродясь не было, его территорию условно обозначала кольцевая дорога, с высаженными вдоль пешеходных дорожек платанами. Так что, осмелевший пишущий люд стал постоянно ошиваться у служебных и жилых зданий, не давая служивым прохода, и уже выводя из равновесия неуёмным любопытством. Иных непрошенных гостей выставляли чуть ли не из квартир космонавтов за пределы городка полицейские, но никакие штрафы и даже повестки в суд не могли остановить эту лавину охотников за сенсацией.

Любопытство журналистов было понятно. Достаточно большой транспортный корабль класса «Акула», за считанные минуты проделал сквозь загадочную аномалию путь, на который раньше у него уходил не один месяц, да ещё и успешно сел почти в центре Северного континента, потратив топлива куда как меньше, чем должен был бы. Полёты между планетами – это больше вопрос преодоления гравитации, чем вопрос расстояния, но старый корабль под управлением двух смельчаков пробил бездну пространства и атмосферу, и