Лимит надежды не исчерпан - Сергей Зверев

Халани решительно встал с кровати. Вахид был прав, сейчас не время рассуждать о причинах этой неудачи, надо минимизировать ее последствия. Он набрал номер Закира, одновременно вспоминая, кто еще связан с лагерем и на кого могут выйти русские. После короткого ожидания автоматический голос сообщил ему, что абонент недоступен. Не веря своим ушам, Халани повторил попытку. Результат был тот же. Он набрал номер другого телефона аль Сауда. На этот раз вызов прошел. Но Закир не брал трубку.

– Закир, ну где же ты? Давай, отвечай! – нетерпеливо бормотал Халани. Он не знал, что этот телефон вместе с другими изъятыми из лагеря вещами сейчас едет в кузове грузовика в республиканское управление ФСБ.

– Шайтан тебя забери, Закир! – выругался Халани, порылся в записной книжке и набрал номер Хасана Бека, заместителя аль Сауда по лагерю. Но тот тоже не брал трубку.

«А если их тоже накрыли? – мелькнула страшная мысль в голове Халани. – Нет, этого не может быть. Их же не могли накрыть всех сразу. Кто-то наверняка подал бы нам сигнал».

Саид набрал номер своего помощника, Мустафы Джесаза. Тот отозвался достаточно быстро.

– Мустафа, это Саид. Мне только что звонил Вахид, их лагерь обнаружен русскими.

– Как обнаружен? – удивленно спросил Мустафа.

– Не важно, как, – раздраженно отрезал Халани, уже забыв, что еще совсем недавно сам задавал этот вопрос Вахиду. – Сейчас нам надо исходить из того, что русские установят связь между лагерем и нашей организацией, и скрыть все улики. Так что ты сейчас займись штаб-квартирой: уберите оттуда все оружие, документы и литературу. Не допустите их попадания в чужие руки, лучше уничтожьте, если потребуется. Я сейчас позвоню Джафару, он сделает то же самое в мечети. И еще, постарайся связаться с кем-нибудь из второго лагеря.

– А разве у вас нет с ним связи? – спросил Джесаз.

– Закир не отвечает, и Бек тоже. Я не знаю почему. В общем, свяжись с ними. А я пока предупрежу остальных, – сказал Халани и закончил разговор. Он начал звонить другим членам организации, давая задания по сокрытию потенциальных улик или просто приказывая затаиться до поры, пока не придет время. Он не мог знать, что именно станет известно русским, когда они все же захватят лагерь Вахида, так что они были вынуждены предпринимать избыточные меры, но им не оставалось ничего другого, если они хотели спасти организацию.

Примерно через полтора часа все нужные люди получили соответствующие указания. И только из второго лагеря никто не отвечал.

Грузия, дорога на Тбилиси,

17 ноября 2007 года

Мамедов остановил машину на автостоянке на пути в Тбилиси, в десяти километрах от санатория, и стал наблюдать за дорогой. По дороге одна за другой с воем сирен проносились полицейские машины. Вскоре за ними проехали два бронетранспортера грузинской армии и несколько военных грузовиков. Затем – еще полицейские, военные, пожарные и санитарные машины.

Вскоре мимо Мамедова один за другим промчались пять автомобилей с мигалками и спецномерами, однако авто Ганидзе среди них не было. Затем – армейский джип «Хаммер», а за ним лимузин с дипломатическими номерами.

«Американские советники появились, – усмехнулся Мамедов. – Ну, пусть полюбуются, что вышло из их затеи».

Было непонятно, почему не приехал Ганидзе. Раз он курировал операцию с грузинской стороны, то просто обязан был прибыть в санаторий. «Скорее всего, он приехал не на своей машине», – решил Мамедов.

Через какое-то время обратно в Тбилиси проследовали сначала фургончики «Скорой помощи», затем потянулись полицейские. Когда мимо промелькнули «мигалки», Мамедов завел свой «Опель» и поехал следом. Ему придется рискнуть, но он не видел другого выхода.

В Тбилиси машины разделились. Две свернули к министерству обороны, две – к МВД, а последняя ехала к резиденции президента. Мамедов решил, что Ганидзе находится в ней.

Обогнав машину, он подрезал ее, ударив по крылу, и затормозил. Остановился и водитель «БМВ».

– Куда прешь, урод?! – заорал вышедшему Мамедову водитель, выскочив из своей машины.

Не говоря ни слова, Руслан вырубил его мощным ударом в челюсть и толкнул обратно на сиденье. Резко открыв заднюю дверь, он прыгнул внутрь салона, где сидел мужчина в штатском, испуганно глядя на него. Он вдруг сунул руку в карман, пытаясь достать оружие, но Мамедов перехватил ее, одновременно несильно ударив ребром ладони в горло, пресекая попытки дальнейшего сопротивления.

Быстро ощупав карманы пиджака, капитан достал удостоверение.

– Полковник Ираклий Зугадзе, служба безопасности президента, – прочитал он.

Тем временем Зугадзе немного отошел от удара, в его взгляде появилась осмысленность. Мамедов ткнул ему в подбородок его же собственный пистолет.

– Где Светлана Журавлева? – резко спросил он.

– К-какая Журавлева? – заплетающимся от страха языком спросил Зугадзе.

– Не прикидывайся дураком, ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. – Мамедов еще сильнее нажал стволом пистолета. – Сотрудница российского посольства, которую вы похитили.

Зугадзе немного помолчал, видимо, что-то вспоминая.

– Мы не трогали ее, – промямлил он. – Это, наверно, Ганидзе.

– Вы же из одного ведомства, – с нажимом произнес Мамедов. – Где он? Почему не приехал в санаторий?

– Его отстранили. После провала операции, когда стало известно, что русские все знают. Наверное, он решил действовать на свой страх и риск, – торопливо выпалил Зугадзе.

Мамедов задумался. Это было похоже на правду. Похищение дипломатического работника было бы непростительной глупостью со стороны официальных властей, а вот обиженный силовик вполне мог пойти на такое. Таким способом Ганидзе убивал сразу двух зайцев, одновременно мстя русским и подставляя свое бывшее руководство.

Мамедов вспомнил, где жил Ганидзе. Неблизко. Но пока не было пробок, он сможет быстро туда доехать.

– Спасибо за информацию, – произнес он и вырубил Зугадзе одним коротким ударом. Затем сел на водительское сиденье, передвинув водителя, и перегнал машину в ближайший двор, чтобы она не привлекала особого внимания. В этот ранний час на улицах почти не было прохожих, так что его действия не привлекли к себе лишнего внимания.

Руслан прошел к своему «Опелю», прикидывая маршрут, по которому следовало ехать. Надо было посетить этого полковника Ганидзе.

Россия, Назрань,

17 ноября 2007 года

– Товарищ генерал, – обратился к Масалову дежурный офицер. – Только что пришло сообщение от наблюдателей: похоже, в штаб-квартире «Правоверных» наметилась какая-то активность.

Масалов глянул на часы. Начало восьмого. Примерно час назад от Попенко поступило сообщение, что его люди наткнулись на небольшую группу боевиков. Сейчас там шел полномасштабный бой. Хотя второй лагерь и не удалось накрыть так же легко, как первый, уже сам факт его обнаружения и дальнейшего разгрома был хорошей новостью.

– Похоже, их предупредил кто-то из второго лагеря, и сейчас они заметают следы, – произнес заместитель Масалова полковник Комаров.

– Похоже на то, – кивнул Масалов. – Что у Гуриева?

Дежурный связался с полковником республиканской милиции Гуриевым, чьи люди осуществляли наблюдение за мечетью, в которой обосновались «Правоверные».

– У них, похоже, тоже наблюдается определенная активность, – наконец доложил он.

– Я думаю, пора их брать, Василий Сергеевич, – произнес Комаров.

Масалов ненадолго задумался. Похоже, Комаров прав. Сейчас экстремисты пытаются разбежаться и замести следы. Он допил уже остывший кофе, однако после бессонной ночи это уже не слишком помогало.

– Передайте Бондаренко и Гуриеву, пусть начинают операцию, – скомандовал генерал. – Надо брать их, пока они не уничтожили все улики.

Грузия, Тбилиси,

17 ноября 2007 года

Мамедов достаточно быстро добрался до дома, где жил Ганидзе. Окинув взглядом припаркованные возле дома машины, он увидел среди них знакомый ему «Мерседес». Значит, Ганидзе был дома.

Идеальным вариантом было бы дождаться, когда полковник выйдет из дома, и тогда брать его. Но поджимало время. Зугадзе или его водитель рано или поздно очнутся, и тогда грузинская полиция начнет разыскивать и его, и Ганидзе.

Спрятав под куртку пистолет, Руслан вышел из машины и пошел к дому.

– Вы к кому? – спросил его консьерж на входе.

– В шестьдесят пятую квартиру, к полковнику Ганидзе.

– А он вас ждет? А то у нас не принято пускать посторонних, – не отставал от него консьерж.

Мамедов, не раскрывая, сунул ему под нос удостоверение, которое забрал у Зугадзе.

– На каком этаже он живет? – холодно спросил он.

– На седьмом.

– Спасибо, – сказал Мамедов и прошел к лифту.

Поднимаясь наверх, он достал пистолет и навернул глушитель, пожалев, что не спросил Зугадзе, есть ли у Ганидзе семья. Это могло серьезно осложнить дело, поскольку Мамедов не собирался трогать их.