Полная переделка. Фантастический роман - Зиновий Юрьев

Я снял маску. Мне еще никогда не приходилось снимать маску перед людьми. В прямом, разумеется, смысле. Я чувствовал себя немножко глупо. Наверное, именно поэтому я поклонился.

Старушка внимательно посмотрела на меня, выпустила облако дыма.

— Так вам лучше, — твердо сказала она, словно я спрашивал совета, в каком виде пойти на свидание, в маске или без. — У вас лицо, внушающее доверие. Я заметила, что у большинства преступников открытые, честные лица.

— Это прекрасное наблюдение, миссис Нильсен. К сожалению, я не преступник. Уверяю вас, что, если я доберусь благополучно до Шервуда, я сумею это доказать.

— Гм… Вы меня разочаровываете, молодой человек. Впрочем, это ваше личное дело, убили вы там кого-то или нет. Единственное, о чем я часто жалею, когда вспоминаю свою жизнь, — это что я не ухлопала двух — трех мерзавцев, которые вполне этого заслуживали. — Она посмотрела на меня и вдруг всплеснула руками. — Господи боже мой, я совсем выжила из ума, до сих пор не пригласила вас сесть. Садитесь, мистер Рондол. К сожалению, я не могу угостить вас, но скоро должна прийти моя сестра Кэролин, и тогда уж вы надолго запомните день, когда попали к нам! — В голосе миссис Нильсен было столько предвкушения, что я внутренне содрогнулся. Старуха посмотрела на меня. — Вы, надеюсь, не торопитесь?

— О нет, миссис Нильсен, совсем наоборот. У меня уйма свободного времени.

Старушка рассмеялась.

— Когда разговариваешь с человеком, который прячется от полиции, надо все время следить за собой, а то, что ни скажешь, — во всем какой-то намек получается.

— Миссис Нильсен, — сказал я, — можете вы мне сказать, почему вы совсем не боитесь меня?

— Молодой человек, во-первых, в восемьдесят один год можно позволить себе роскошь быть смелым. Во-вторых, когда целыми днями сидишь одна в этом проклятом кресле — сестра часто уходит к своей дочке, — приятно поболтать даже с преступником. И, в-третьих, большинство преступников, с которыми мне приходилось иметь дело, были вполне порядочные люди. И наоборот.

Миссис Нильсен засмеялась, закашлялась.

— А ваша сестра? Она разделяет ваши в высшей степени либеральные взгляды?

— Кэролин? — Старушка пожала узенькими, худыми плечами. — У Кэролин нет взглядов. Взгляды есть у меня, и этого нам вполне достаточно. Тем более что у меня их хоть пруд пруди.

Сестра миссис Нильсен пришла через полчаса. Она была действительно моложе. Миссис Нильсен шел восемьдесят первый годок, а Кэролин всего семьдесят восьмой.

— Познакомься, Кэролин, это мистер Рондол, он скрывается от полиции.

— Очень приятно, мистер Рондол.

Я не знал, что ей было приятно. То, что я Рондол, или то, что я скрываюсь от полиции, но она обрадовалась мне, как блудному сыну.

— Надеюсь, вы поужинаете с нами? — спросила Кэролин. В ее выцветших, светлых глазах был не столько вопрос, сколько просьба.

— Да, конечно, миссис…

— Миссис Калифано.

— Конечно, миссис Калифано. Я голоден, как тигр.

Когда ее сестра ушла на кухню, миссис Нильсен объяснила мне:

— Понимаете, я практически ничего не ем. У ее дочери гастрит. У мужа дочери диабет. Обе внучки следят за фигурами и живут в основном на твороге. У вас здоровый желудок, мистер Рондол?

— Вполне.

— Да, именно такого человека, как вы, не хватает в нашей семье… А вы женаты?

— Нет, миссис Нильсен.

— Гм… Адвокат, холост, со здоровым желудком, скрывается от полиции… Познакомить вас с племянницами? Джоси у нас красотка. Только что развелась во второй раз.

— Буду польщен, миссис Нильсен. Я смотрю, у меня здесь в Драйвелле образуется очень приятный круг знакомств. Главное, чтобы он все-таки не включал полиции.

— Не беспокойтесь. Я всегда слишком ценила мужчин, чтобы делиться ими с полицией…

Боже, какое же это было удовольствие говорить с этой безмятежной, храброй женщиной, сохранившей, несмотря на свои годы и парализованные ноги, столько доброты и юмора. Сравнить ее с теми, с кем мне приходилось в основном иметь дело…

Когда ужин был готов, я понял, что миссис Калифано не совсем ясно представляла себе возможности одного мужчины, даже основательно проголодавшегося. Я ел, ел, ел, и мне начало казаться, что я ел всегда и буду есть всегда, даже если это будет мне стоить заворота кишок. Но если уж мне суждено погибнуть в расцвете сил, то лучше от такой еды, чем от руки полицейского.

Глава 4

Детектив второго класса Смит вошел в гостиницу «Драйвелл».

— Полиция, — кивнул он женщине за стойкой. — Вы видели наше сообщение о том, что у вас здесь где-то скрывается опасный преступник?

— Нет.

— Вот фото, держите.

Смит был, может быть, не самым лучшим полицейским, но он был полицейским с двенадцатилетним стажем, и он заметил, что в глазах женщины промелькнула искорка узнавания.

— Узнаете?

Женщина пожала плечами.

— Узнаете? — уже настойчивее спросил Смит. — Учтите, что…

Женщина ничего не сказала. Она подняла глаза, и он понял, что человек на втором этаже.

— Куда выходят окна?

— Во двор.

— А выход оттуда?

— На улицу.

Он кивнул ей и, не сводя глаз с лестницы, попятился к выходу. Он был человеком педантичным и никогда ничего не забывал.

— Джей, — позвал он, — ты пойдешь со мной. Он как будто здесь. Сержант оказался прав. А ты, Хамп, оставайся в машине. Сообщи в Джоллу, что мы нашли его в этой дыре, как она называется, ага, «Драйвелл». И гляди в оба. Если он вдруг выскочит во двор, он или постарается где-то там спрятаться, или выбраться на улицу. Запечатай выход, понял?

— Да. — Хамп поднял трубку радиотелефона и начал докладывать сержанту.

Сержант выслушал его сообщение. Сердце его колотилось, но он был спокоен. Он был на волне, и волна несла его. Только не сделать неосторожного хода — и волна сама вынесет его на берег. Лейтенант Лепски. Да, мистер Вольмут, благодарю вас, мистер Вольмут. Да, мартини, пожалуйста. Не хочу ли я выгодно пристроить денежки? Спасибо, спасибо, мистер Вольмут, вы знаете, как я вам благодарен. Ну что вы, что вы, я всегда все сделаю для вас и ваших друзей…

Ну, неси, волна! Он нажал кнопку тревоги и начал отдавать приказы экипажам дежурных машин. Городишко нужно буквально запечатать. Хорошо, если они сразу возьмут его. Но этот Рондол — парень не промах. Сержант вспомнил капитана Мэннинга и почувствовал прилив симпатии к Рондолу. Ему даже стало на мгновение жаль, что он должен схватить такого толкового человека, но что поделаешь. В жизни хватаешь не того, кто тебе неприятен, а того, кого нужно. В этом-то и весь фокус. Чувства — одно, а дело — другое.