Из золотых полей - Александра Рипли

— Ну все, это последнее в поддоне, — сказала Элва, сажая растение в лунку. — Сюзан, сходи принеси нам холодной воды вон под то дерево.

Дождь усилился. Он наверняка вымоет из земли те растения, которые пересадили недавно. Чесс знала, что вместо них придется сажать новые: такое уже случалось раньше. Она думала об этом с тупой покорностью, с которой научилась принимать все, что было связано с тем беспрестанным, тяжким трудом, которого требовал табак.

Раскидистые ветви болотной сосны надежно укрывали их от дождя, и в ее густой тени было прохладно. Чесс жадно выпила принесенную воду. Когда работаешь в поле, на самом солнцепеке, апрель становится таким же жарким, как лето.

Она окинула взглядом табачное поле и, несмотря на усталость, на нее нахлынуло волнение. Ряды зелени были прямы, как стрелы, а растения, пересаженные первыми, стали вдвое выше, чем вначале. Она почувствовала гордость за свой труд.

— Мама, можно я побегу домой и почитаю, пока не перестанет дождь? — спросила Сюзан.

Элва кивнула, и девочка быстро унеслась прочь.

Чесс ощутила новый прилив гордости, ведь это она научила Сюзан читать.

— Она замечательная девочка, — сказала она Элве.

— Ты смотри, как она припустилась, — вздохнула Элва. — Молодые ноги совсем устали не знают, как посмотрю, так прямо завидки берут. Мои-то как свинцом налились.

Она стащила с ног сапоги, подняла подол юбки до колен и полила водой свои распухшие лодыжки.

— Отличная мысль, — сказала Чесс и сделала то же самое. — Настоящее блаженство.

Порывистый ветерок, играющий со струями дождя, овевал мокрые от пота волосы на ее висках, и она радовалась его прохладе. Она радовалась и всему остальному, а особенно — товарищеским отношениям, которые сложились у нее с Элвой. Теперь они общались друг с другом по-приятельски. Они переговаривались во время работы, и иногда Элва рассказывала случаи из жизни Нэйта и его сестры, когда они были детьми и тоже пересаживали рассаду. О Гидеоне она не говорила никогда.

— Ох уж мне этот Гидеон! — сказала она, возмущенно фыркнув, когда Чесс попросила рассказать о нем. — Мэри навсегда увела его с поля, едва только на него снизошел восторг единения. С тех пор он только и делал, что читал и изучал Библию. Любимый маменькин сыночек. А остальных двоих пострелят пришлось растить мне одной.

Чесс считала Элву подругой. Хотя между ними и не было тесной дружеской близости, их объединяли долгие часы, проведенные в поле, и неприязнь к Мэри Ричардсон. Чесс изо всех сил старалась относиться благожелательно к матери Нэйта из-за трагедии, которую той пришлось пережить. Но она не могла заставить себя испытывать к ней симпатию.

Непрекращающийся ливень был словно занавес вокруг надежного зонта из разлапистой старой сосны. Сейчас Чесс и Элва были отгорожены от фермы, работы и от всех остальных. Это придало Элве смелости.

— Чесс, ты умеешь хранить тайну?

Мысленно Чесс улыбнулась: хранить тайну — это как раз по ее части.

— Конечно, — ответила она.

Она пошлет Сюзан в школу в Плезент-Гроув, сообщила по секрету Элва. И Сэлли тоже, когда та достаточно подрастет. И плевать ей на то, что скажет Джош, уж на этот раз она будет стоять на своем. Ее девочки получат образование. Сюзан совершенно переменилась с тех пор, как выучилась читать книжки. Она теперь все время такая счастливая. Смотришь на нее — и сердце так радуется, что и не передать.

Чесс не знала, что сказать в ответ. Элва смотрела на нее глазами, полными слез. Когда она отвернулась, обратив лицо в сторону дождя, Чесс почувствовала облегчение.

— Я считаю, что ты поступишь правильно.

Этих ли слов ждала от нее Элва?

— Странно, что именно ты доставила мне такую радость, — сказала Элва. — Я-то совсем не обрадовалась, когда ты здесь появилась прошлым летом. Я тогда думала только об одном — что пришел конец той единственной радости, которая была у меня с Нэйтом.

Ему было всего девять лет, когда я поселилась на ферме, и он был очень милый мальчик. Даже когда он проказил, то без всякой зловредности. И такой был смешной — иной раз смешил меня до колик. Мы с ним резвились, как двое малых ребятишек, хоть я и была на шесть лет старше. Его сестра Мэри, та держалась куда взрослее при всем том, что она была младше Нэйта на четыре года.

Само собой, когда рядом был Джош, я вела себя чинно. Он мой муж, и я понимаю свои обязанности. При Джоше не пошутишь и не посмеешься.

Ох, и забавно было смотреть на бедного Нэйта, когда у него начались все эти подростковые трудности. Вот Майка, тот ужасно злится, когда у него голос ломается или член вдруг встает без всякой причины. А Нэйт был не такой, в нем злобности никогда не было, ни капельки, даже когда его донимали все эти дела. А когда я показала ему, что с этим делать, ну, как мужчина с женщиной вместе ложатся, тут он сразу сделался до того счастливый, будто воткнул лопату в землю, а там оказалась золотая жила. Ну а когда я научила его, как потешить женщину, доставить ей, стало быть, удовольствие, в то же самое время как получаешь его сам, тут уж я почувствовала себя так, будто сама нашла золото. Иной раз мы с ним проводили в лесу по два-три часа, занимаясь этим еще и еще. Он и мужчиной остался таким же милым и нежным, каким был мальчиком. Он всегда говорил мне «лапушка» или «моя сладкая».

Ясное дело, он тогда прямо раздулся от гордости, важный такой ходил, как петух. Но о том, что мне надо, не забывал. Проведенные с ним часочки я звала про себя своим сладким временем. Все эти годы я ждала его возвращений, предвкушая, как мне с ним будет хорошо. Но когда он привез домой жену, я поняла, что теперь всему этому конец. Теперь у меня есть только Джош, тот просто выполняет свою мужнину обязанность, когда ему придет охота, будто в меня насосом воду накачивает, а как кончит, так отвалится и храпит во сна В общем, Чесс, как я тебе уже говорила, я сильно огорчилась, когда ты забрала у меня Нэйта, но то, что ты дала моей Сюзан, значит куда больше. Матери ее ребенок важнее себя самой, или она вообще не мать… ой, Чесс, да что это с тобой?

Чесс рвало, но ее желудок был пуст, из него нечему было выходить наружу. Издаваемые ею звуки были ужасны.

— На, выпей воды, — убеждала ее Элва.

Чесс выбила ковш из ее руки, неуклюже вскочила на ноги и бросилась в лес. Прочь отсюда! Куда угодно. Только прочь от этого места!

Наконец ее усталые ноги подкосились и она упала. Под ней была толстая подстилка из опавшей хвои. Она не знала, где находится, ведь она, кажется, долго бежала… Но сейчас у нее совсем не осталось сил. Чувство, от которого она бежала, обрушилось на нее, захватив ее всю, и она раскинула руки и закричала. Она кричала до тех пор, пока не охрипла.