Нам не понять друг друга сразу. Дилогия (СИ) - Медведева Алена Ильинична

— С самого начала ты словно отгородил меня от всего этого, заслонил собой всю мою жизнь. Почему-то она стала казаться незначительной и блеклой. Но сейчас, думая об этом, понимаю, что таким стало мое существование после нашей встречи. Знаешь, что я всегда любила? Считать ступеньки! Подмечать морщинки на одежде, запоминать путь солнечных зайчиков на ковре… Столько деталей! Всегда не нужных мелочей, но они наполняли мою жизнь, делая ее объемной и… живой. С тобой же… все пропало, я просто перестала все это замечать. Видела только тебя. Наверное, из-за страха? И это так раздражало меня… Вся моя объемная и пульсирующая ритмом жизнь осталось за твоими плечами. А что взамен? Мир растворился в отдаленном тумане. Сначала дни, проведенные вместе на Земле, когда я из-за постоянно напряжения вообще ничего не замечала и не осознавала. Потом Альдис, где только холод, тьма и пожирающая воля богини. Я смирилась, оледенев.

— А сейчас?

— Сейчас? Сегодня вдруг поняла, что картинки Колючки — самое яркое зрелище на «Эндорре». Они как из прошлой жизни — с деталями и красками. Это так поразило, прежде я не понимала… Я так жаждала сбежать из статичного и пустого окружения Альдис, но и здесь ничего не изменилось? Разве я знаю количество ступеней хоть на одной из лестниц звездолета? Да хоть бы заметила цвет стенных панелей в коридоре? Помню лицо кого-то из членов экипажа? Какую-то особенную подмеченную украдкой деталь прически Осолии? Нет… Я смотрю и не вижу мир вокруг, не вижу жизни. Или иначе — опять вижу только тебя? Как если бы все остальное вокруг — призрачно и иллюзорно. Словно я сплю и никак не могу проснуться. Это… пугает.

Осторожно вынув из рук Ари вилку, отложил в сторону. Дал мысленный приказ гирденции держаться в стороне, подхватил девушку на руки и понес к спальне. И в этом тоже необходимо будет разобраться — как неожиданный контакт с питомцем спровоцировал в ее душе такой взрыв эмоций. По проблеме, о которой рассказала избранница, у меня непонимания не было. Причины ее состояния я знал. Но сейчас куда важнее было не упустить момент.

Даже атакуй сейчас «Эндорру» все силы эйшавый, я не уверен, что оставил бы ее. Впрочем, нет, здравый смысл не позволил бы потребности в понимании заслонить очевидную угрозу. Но как же прекрасно было осознавать и эту крошечную искорку приоритета.

— Сдержись, пожалуйста, сдержись.

Шептал ей совсем тихо, больше всего мечтая, чтобы осознанный призыв достиг ее сознания, но прекрасно понимая, что всякий порыв Ари сейчас направлен чуждой волей. И без сантиментов будет использован ею. Даже против самой Арианны!

— Только и делаю, что сдерживаюсь.

Она грустно усмехнулась, давая понять, что прекрасно осознает происходящее. Не вырываясь, позволяя мне не просто нести ее, но еще и обнимая руками за шею, дейрана признавалась в том, о чем я и так подозревал. Но услышать это из ее уст стало для меня тяжелым бременем — в сложившейся ситуации я не могу облегчить ее терзания правдой. В чем-то я не мог даже понять их!

— А сегодня поняла: зачем? Лишившись всякого сродства с прежним миром, я ничего не получила в ответ. Там остались семья, любовь, тепло. А что взамен? Тебя я тоже не знаю, ты тоже в чем-то фантом. На Земле ты всеми силами пытался стать тем, кто может мне понравится. Здесь — ты, как и она, используешь меня, не раскрывая подлинных мотивов. Да, знаю, виновата сама — сбежала, ввязалась в аферу с богиней. Но ведь изначально, я не просила тебя появляться? Я не выбирала тебя! Не искала, не звала… Почему же я? Из-за того, что наболтала в детстве? Но это же нелепость, я тогда была напугана — я даже не помню, что говорила. Все это неправильно — я чувствую, что… не выдержу.

Слова, лишенные эмоций, холодные и пустые срывались с ее губ. Прислонив голову Ари к своему плечу, я чувствовал каждый звук, сопровождаемый касанием ее дыхания. Но смысл ее слов оказался так ужасен, так тягостен… Каким самонадеянным я был, решив, что год на Альдис она выдержит. Справится, раз уж все так обернулось.

И что сейчас, запоздало осознав, что ее — та самая бездумная порывистая и нелогичная земная душа — ранена куда глубже. За холодом сковавшей ее тело чужой силы, дарующей такое понятное и успокаивающее меня спокойствие, бушует шквал боли.

Сегодняшний эксперимент: не был ли я и тут самонадеян, ради проверки своих сил, оголив сокрытые в ее сердце чувства. Эти злополучные эмоции! И тем самым спровоцировав этот срыв? Как же не понял, что иллюзия порабощения богиней тела второго помощника вновь заставит мою избранницу «прочувствовать» пережитое год назад?

Крылья, ведомые сознанием и потребностью оградить Ари от всякой беды, выстрелили, расправляясь. Едва подхватил девушку на руки, они укрыли ее поверх, пряча от всего мира в кокон безопасности. Увы, она не могла сейчас осознать и принять ту защиту, что предлагал ей я, скорее для нее все это олицетворяло плен.

Плавно опустившись на кровать, не выпуская дейрану из объятий, слишком спокойным даже для моего слуха тоном, попытался приободрить Ари, одновременно понимая, что мало что способен ей сказать:

— Как бы не было трудно и страшно всегда полезно иметь смелость посмотреть правде в лицо. Иначе, зачем тогда вообще жить? Самообман лишен всякого смыла. А раз ты можешь это сделать, то со временем сумеешь и принять неизбежное.

Пальцы вопреки всему ласково прошлись по скулам избранницы. Даже если я не ощущал отклика сопереживания, потребность утешить и успокоить была немыслимо сильна.

— Принять? Ты о себе?

Ари тяжело вздохнула. Ее сознание выплескивало сейчас во вселенную волны недовольства. Но она продолжала лежать так близко, позволив мне прижаться своим лбом к ее.

— А разве можно отвергнуть мужчину, что продолжает ждать и верить в тебя?

Все же эпизод с Райней стал переломным, той последней каплей, что переполнила чашу ее выдержки. Именно Арианны.

— Я постоянно думаю, что пора довериться чувствам, что поселились в душе.

Неужели?!..

— Почему в душе? Разве земляне не любят сердцем? Мне мама постоянно об этом говорила.

— В своем сердце я тебя ненавижу.

Она выпалила это так, словно решилась произнести последние слова в своей жизни. Я же мысленно вздохнул, в очередной раз уверившись, что земляне существуют страстями. И где у них та грань, что разделяет эти страсти — и сами не знают.

— Почему?

Ответ интересовал меня необычайно.

— Сама не понимаю. Наверное, потому что очень хочу любить тебя, но знаю, что не могу.

Именно это я и подозревал. Причина в противоречивости человеческих эмоций. Чем больше им хочется, тем больше запретов они для себя придумывают. Но попробуй заяви это Ари — немедленно обвинит в манипулировании сознанием и демонстрации силы. И тем сложнее добиться понимания, что во многом рассказать ей правду я права не имею из-за страха причинить еще больший вред.

— Какая ты сложная. Перестань жить ограничениями. Все эти границы только в твоей голове.

— Почему ты так считаешь?

— Это очевидно, таков ваш взгляд на мир: если что-то не можешь получить, лучше это разрушить. Ты убеждена, что для тебя мой выбор невозможен, оттого с таким упрямством и рушишь свою жизнь. Когда перестанешь бояться и поверишь в себя? Перестань считать меня идеальным, а себя недостойной. И мне кажется, ты начинаешь осознавать эту данность, пусть еще и не готова признать. Вот сейчас я вижу, что перспектива разрушить чужую жизнь — стала преградой, вызвавшей бурю.

— Чужую жизнь?

— А разве не поэтому ты силилась сдержать рвение Алади сегодня? Защищала Райней? Или спускаешь все с рук… Колючке.

Или причина в отступлении Алади? Ради цели приблизить меня ее сила отступает, и Ари… «оттаивает»? Задумывая свой эксперимент такого всплеска чувств не ожидал. Но что я знаю о чувствах, чтобы предвидеть реакцию?

— Что в этом плохого? — чуть упокоившись дейрана послала мне упрямый взгляд. — Для неймарцев это слабость?

— Напрасно ты полагаешь нас такими категоричными. И для нас доступны… сильные чувства. Потребность защищать, любить и даже жертвовать.