Настоящее счастье - Алина Феоктистова

Кстати, Таня… Как же Виолетта не подумала о ней? Они, конечно, не такие уж близкие подруги, но обратиться к ней за помощью можно. Она всегда была дружелюбно и доброжелательно настроена по отношению к Виолетте и вообще всегда была готова помочь людям. И у нее есть своя квартира, где она живет одна. Правда, в ее квартире только одна комната, но когда у кого-то из ее друзей возникали проблемы с жильем из-за ссор с родителями или из-за неурядиц с общежитием, она с радостью приглашала их к себе. Возможно, если она будет не против, у нее можно будет остановиться на какое-то время. А потом, когда Виолетта найдет работу, она сможет снять квартиру или комнату. Все будет зависеть от того, сколько ей будут платить. Конечно, найти высокооплачиваемую работу не удастся, ведь Виолетта не сможет работать полный день, она постарается не бросать учебу. Но можно устроиться медсестрой на станцию «скорой помощи» и работать в вечернее и ночное время. Заработной платы ей вполне может хватить, чтобы снять жилье и прокормить себя. Вот только как быть с одеждой? Она опять осталась в том, что на ней надето. В джинсах, легком джемпере с короткими рукавами и в кроссовках. А в сумке лежат ветровка и немного белья, взятые на случай, если бы ей пришлось задержаться в Москве. Остальное — то, что успел купить ей Валерий, — осталось в их, точнее, в его доме. Он дал ей понять, что это его дом, на который Виолетта, несмотря на их близкие отношения, не имеет никакого права. Если бы Виолетте не было так больно из-за того, что Валерий, которого она так любила и который любил ее, мог исчезнуть, даже не вспомнив, что оставляет ее на улице, ей вообще и в голову это не пришло. Но как он мог так поступить? Неужели их ссора так рассердила его? Неужели он так разозлился из-за того, что она поехала на встречу с его женой? Тогда это был бы не тот человек, которого она знала и которого любила. Ее Андрей, ее Валерий никогда бы не поступил так с женщиной, даже если бы больше не любил ее. Неужели он мог подумать, что она не вернется к нему после разговора с Наташей? Нет, предположить такое — это значит отказать ему в уме и рассудительности. А он не такой. И он прекрасно знает ее, Виолетту, чтобы подумать о ней так плохо. Он должен был знать, что она вернется. И даже если у него и была причина для отъезда, то позаботиться о ней он должен был. Здесь что-то не так. Страх сжал сердце девушки. И испугалась она не за себя, а за него. Какая чепуха, что у нее нет теплой одежды и обуви. Она что-нибудь придумает. Гораздо страшнее то, что Валерий так поступил. Может быть, с ним случилось что-нибудь ужасное? И Сергей говорил, что он был чем-то взволнован перед отъездом. Все так непонятно, и это будет терзать Виолетту, пока она не встретится с ним и не узнает правды. Она даже и подумать не могла, что ее любимый просто мог бросить ее, что ему больше нет до нее дела. Нет, вероятно, была причина, заставившая его это сделать.

Виолетта вышла из дворика, заперев за собой калитку. Она прошла через парк и, найдя телефонный автомат, набрала Танин номер. Слава Богу, Таня была дома.

— Привет, Виолетта! — закричала Таня, услышав знакомый голос. — Ты куда пропала? Про тебя ходят самые невероятные слухи!

— Таня, я бы хотела поговорить с тобой, — начала было говорить Виолетта, но Таня перебила ее:

— Приезжай немедленно. У меня и поговорим. Мы тебя ждем. Адрес знаешь? — спросила она.

— Знаю, — ответила Виолетта.

Она как-то заходила к Тане за конспектами.

— Вот и прекрасно. Сейчас пошлю одного бездельника купить что-нибудь к чаю. Короче, все. Ждем. — Таня повесила трубку, и Виолетта услышала короткие гудки.

Она даже не успела сказать Тане, зачем она ей звонила. И, похоже, у нее кто-то живет. Так что, вероятно, остановиться у нее будет невозможно. Но не может же она заставлять, чтобы ее ждали? И, может быть, Таня что-то сможет ей посоветовать? Так или иначе, а выхода у нее нет.

Виолетта доехала до набережной и зашла во двор дома, выходящего фасадом на реку. Во дворе, застроенном детским городком, раздавались звонкие крики детей. На лавочках около подъезда сидели старушки, увлеченно разговаривая о болезнях, а потом, спохватываясь, вспоминали о внуках и испуганно крутили головами в поисках своих сорванцов. Девушка остановилась у подъезда, отыскивая на таблице номер нужной ей квартиры.

— Виолетта! — перекрывая детский гомон, донесся до нее откуда-то сверху Танин голос.

Виолетта запрокинула голову и увидела, как на одном из балконов стоит Таня и машет ей рукой.

Виолетта поднялась по лестнице. Она не успела позвонить, как на пороге квартиры возник Николай, их с Таней однокурсник, и пригласил ее в квартиру. Курс, где учились молодые люди, давно знал, что Таня с Николаем встречаются. Они влюбились друг в друга с первого взгляда еще на вступительных экзаменах и с тех пор сидели вместе на лекциях и практических занятиях, ходили вместе на вечеринки, но о свадьбе не помышляли. Все привыкли к их отношениям как к чему-то само собой разумеющемуся и перестали даже шутливо подтрунивать над их нежеланием создавать семью. Поэтому Виолетта была очень удивлена, когда увидела Николая в майке и спортивных домашних трико с пузырями на коленях.

— О, наконец-то добралась. Заходи. А то эта мадам скучает в моем обществе и все выбегает выглядывать тебя с балкона, — сказал он и добавил: — Правильно делал, что не хотел на ней жениться. Ноет и ноет.

— Еще бы с тобой не скучать. Зануда из зануд. — Из комнаты показалась Таня, и Виолетта еще больше удивилась, заметив, как округлилась ее талия. — Более скучного мужа и более нудного положения, чем у меня, придумать трудно.

Однокурсники провели Виолетту в комнату. Таня шла, переваливаясь, как уточка, неся впереди выпирающий животик.

— Я всегда боялась замужества и материнства, — поглаживая живот, произнесла Таня. — И вот влипла. Да еще с двойней. Обещают преждевременные роды, так что уже скоро. Но ты рассказывай о себе. Где ты, что?

— Я и не знала, что вы поженились, — растерянно сказала Виолетта.

— Ты бы подольше пропадала. Как раз подоспела бы к родам, — сказал Николай, обнимая жену. — Она и так тянула как могла. Наверное, надеялась, хоть и учится в мединституте, что беременность рассосется. Скрывала дуреха до последнего. И стала от меня прятаться. Я ей звоню, а она отговаривается от свиданий занятостью. Когда я заметил и приволок ее в ЗАГС, она была уже матроной с животом. Там, наверное, все подумали, что я — подонок, не желающий жениться, которого родственники невесты наконец-то взяли за горло.

— Но ты ведь сам говорил, что не хочешь семью, что тебя привлекает только свободная любовь, — возразила Таня, прижимаясь к мужу. — Не могла же я повиснуть у тебя на шее, как героиня бульварного романа, которую бросают беременную.