Чья-то любимая - Лэрри Макмуртри

Мондшием еще немного поворчал, а я старался быть приятным, как сладкий пирожок.

– Я считал, что вы вроде бы как были фермером, – произнес он. – Из Техаса или еще откуда-то. Я считал, что все фермеры встают рано.

Когда Мондшием закончил свое брюзжание, я пошел побриться. И тут позвонил Бо Бриммер.

– Звоню только для того, чтобы высказать свои поздравления, – сообщил он. – Надеялся перемолвиться словечком с мисс Джилл.

– Она вышла всего пару минут назад, – сказал я. – Чем могу быть полезен?

– Если свободны, приходите ко мне на ланч, – сказал он.

Приглашение меня озадачило.

– Я один? – спросил я.

– Ага, вы один. А с мисс Джилл я встречусь попозже.

– Я не занят.

– Отлично! – ответил Бо. – Где-то около часу, хорошо? Мы куда-нибудь заскочим и вместе поглодаем какую-нибудь косточку.

Возможно, Бо прослышал, что я собираюсь немного поработать вместе с Джилл. А, может быть, он ее просто боялся или боялся еще чего-то, и хотел, чтобы я ему помог наладить с Джилл отношения; того же хотела и Лулу. Я включил автоответчик, чтобы остальные звонки записывались без меня. Теперь все рекламные агенты Голливуда начнут звонить, чтобы навязать нам свои сценарии. А все вылетевшие с работы друзья Джилл теперь захотят поделиться с ней своими последними идеями для будущих фильмов. Так пускай этим всем займется автоответчик.

Я оделся и зашагал в кафе Шваба, чтобы съесть у него яблочного пирога и почитать газеты. Я знаю, теперь его кафе считается старомодным, но мне оно вполне подходит, а яблочный пирог у Шваба просто отличный. Когда я продал свою долю в тракторной фирме и уехал из Лаббока, у меня было сорок тысяч долларов. Я пробыл в Голливуде уже два года, и у меня из тех денег все еще оставалось тридцать тысяч. А десять тысяч ушло на опционы по двум режиссерским киносценариям. Один из них, возможно, еще и осуществится, если только мне удастся уговорить Джилл его чуть-чуть подработать. В основном же я жил на доходы от покера, на котором совсем не так-то трудно заработать в городе, где полно дураков, почему-то считающих себя первоклассными игроками. У меня не было ни офиса, ни секретарши. Но зато у меня был лучший во всем Голливуде «мерседес» пятьдесят девятой модели, цвета сливочного масла. И тоже благодаря покеру.

Пока я поедал яблочный пирог, в кафе вошла какая-то девица и села за столик невдалеке от меня. Я взглянул на нее, но ее лица видно не было – она смотрела в другую сторону, и я увидел только ее волосы. Они были уложены, как у Фаррах Фосетт-Мейджо, однако я сразу понял, что это не Фаррах. Эта девица была слишком уж крупная, как я мог заметить, судя по ее спине, вырисовывавшейся из-под спортивной майки. К тому же волосы у нее были слишком рыжими. И тут девица повернулась к официантке, и я увидел, что нос у нее крючковатый, словно штопор для бутылочных пробок. Просто поразительно, сколько бродит по Голливуду личностей с широченными спинами, крючковатыми носами и безобразными скулами. В любой день недели можно постоять на Голливудском бульваре и понаблюдать за проходящими мимо задницами и ляжками. И тогда создается впечатление, что находишься в каком-то плотском раю. Однако, взглянув на лица, вы понимаете свою ошибку.

Несмотря на свой нос, девица за соседней стойкой была совсем не дурна. По крайней мере она была крупной и прямо-таки сочилась здоровьем. Оно окутывает таких вот телесастых калифорнийских девиц как некий пар. Моя соседка залпом проглотила три стакана апельсинового сока, а это означало, что она не очень-то печется о деньгах. В этом краю апельсинов не принято впустую разбазаривать апельсиновый сок. Похоже, девица почувствовала, что я на нее смотрю, потому что она повернулась в мою сторону и одарила меня довольно прямым беглым, но внимательным взглядом. Возможно, при желании, я бы сумел договориться с нею о каком-нибудь секс-завтраке-обеде. Но мне этого не хотелось. Я знал уйму женщин, подобных этой: свеженьких, переполненных здоровой едой и витаминами. Половину своего времени она, скорее всего, проводит в прогулках с ранцем на спине и наверняка делает не меньше, чем сто отжимов каждый день. У этих здоровых калифорнийских девиц такой атлетически-спортивный подход абсолютно ко всему, особенно к сексу. Ничего наспех они делать не могут. Если они не собираются пробежать три-четыре мили трусцой, несколько часов поплавать на серфинге, или же проехаться на велосипеде до Малибу и обратно, то всю свою неизрасходованную энергию готовы потратить в постели. Иметь с ними дело – все равно что трахать преподавательниц физкультуры. И если тебе не удастся сделать столько отжимов в упоре, сколько нравится им, то тогда тебе просто несдобровать.

Но это было прекрасно. Именно эти высокие стройные девицы и делают жизнь в Калифорнии столь привлекательной. Но на сей раз у меня были другие дела. Прежде всего, следовало погладить костюм. Тем не менее, я продолжал глазеть на соблазнительное тело. К тому же мне нравился устремленный куда-то вдаль, тоскливый взгляд этой девицы. Джилл была слишком костлявой и чересчур умной. Она влюбилась в меня прежде, чем я сумел ее остановить. С Джилл все было уж слишком личное. Я бы скорее обрадовался какой-нибудь легкой глупости, или же примирился с некоторой долей скуки, или еще чего-нибудь в этом роде. Но так у меня никогда не получалось. Джилл была настроена слишком серьезно. Я не мог даже пукнуть, чтобы она тут же не поинтересовалась, что это мое пуканье значит. После шести месяцев такой жизни с Джилл было бы совсем неплохо расслабиться с дебелой безмозглой сучкой.

Когда я встал позади этой девицы с рыжей гривой, она как раз склонилась над стойкой и что-то зашептала официантке. Ее спортивная майка вылезла из джинсов, оголив спину. И я мог спокойно разглядеть все ее тело, до самой задницы. Голливуд действительно – царство задниц. Задниц, похожих на упругие волейбольные мячи. А в штатах Среднего запада женские задницы похожи на мешки с кормом, надеваемые на морды лошадям. Возможно, именно поэтому я всегда ненавидел Средний запад.

Я пошел домой, взял свой серый костюм, отнес его на угол в прачечную, и стал ждать, когда его отутюжат. Идти в помятом костюме на встречу с Бо Бриммером просто невозможно. Однако у меня из головы никак не шла девица за стойкой в кафе. Возможно, когда-нибудь она снова возникнет на моем пути и у меня не будет никакой заранее назначенной встречи. Мне было приятно немножко помечтать о такой возможности. Самое лучшее время подумать о сексе настает тогда, когда тебе представляется случай подзаработать. А мне хотелось надеяться, что Бо Бриммер как раз и собирался представить мне шанс заработать немножко денег. Если бы он этого не хотел, то просто сообщил бы мне, что нужно передать Джилл, и повесил бы трубку.