Стальное крыло ангела - Сергей Иванович Зверев

как вернулись из Симферополя. Автомобильная переправа через Керченский пролив уже работала. Инцидентов не было – ни во время пуска, ни после.

Полковник Мостовой смотрел на меня такими глазами, как будто это я тут выкидывал коленца и зажигал по полной программе.

– Просим прощения, товарищ полковник, мы только что вернулись из Симферопольского федерального университета имени Вернадского, имели беседу со специалистом по клинической психологии. Это один из тамошних деканов. Произошло именно то, что мы подумали. Это нейролингвистическое программирование. Мы столкнулись с одной из разновидностей боевых техник НЛП. Их применяют при вербовке в ИГИЛ и различные секты. Это техники подчинения и скрытного управления людьми. Воздействие с целью внушения нужной установки. Психотехники давно применяют на практике, хотя и не всегда успешно.

– Хочешь сказать, наши украинские коллеги настолько поумнели? – проворчал Мостовой.

– Не скажу за украинских коллег, Игорь Борисович, но их хозяева из Североатлантического альянса никогда глупцами не были. Методики развиваются, к делу привлекают талантливых суггесторов – специалистов по гипнотическому внушению. Мастер заложит в человека программу на будущее – человек при этом будет полностью не осведомлен, – и по условному сигналу в нужный момент он сделает все, что требуется. Его сознание в этот момент отключится, он будет слепо следовать заложенной программе. Увы, Игорь Борисович, это реальность. Внушение происходит под гипнозом, человеку кажется, что он спит.

– Во хрень-то какая… – пробормотал Игорь Борисович. Он был не меньше нашего расстроен.

– Такое трудно предугадать, согласны. Программа может сидеть и в нас, и в вас…

– Да тьфу на тебя, сейчас наговоришь.

– Простите. В марте уже знали, что открытие моста запланировано на май. Да хоть и на июнь, на июль, разницы нет. Этот трагический случай в Кемерово… Определенные силы были в курсе, где и кем работает Сергей. Воспользовались человеческим горем. Несложно запрограммировать человека, находящегося в стрессовом состоянии. Кто посоветовал именно этого психолога Серегиной маме и откуда он взялся, надо разбираться. Подозреваю, его уже не найти. Специалист оказался серьезный. Он действительно помог справиться с горем – не из добрых, разумеется, побуждений. Благодаря его стараниям Викулов передумал увольняться, выразил желание продолжать работу… И вместе с тем суггестор заложил в его голову устойчивую установку. Ее как бы заперли в оцинкованный ящик. Ключик от замка – это фраза «В два часа дня, ваше превосходительство». Ящик открывается, включается деструктивная программа, человек превращается в зомби.

– То есть именно на эту фразу…

– Ни больше и ни меньше. От кого бы и где бы ни услышал – хоть через год, хоть через десять лет. Ни «в час дня», ни «в три часа дня», а именно «в два часа». Фраза специфическая, случайно такую не произнесешь. Роман назывался «В час дня, ваше превосходительство». Вероятность услышать эту фразу тоже минимальная – романчик, между нами, был слабый, не соответствующий действительности, и широкой известности не получил даже в советское время. Но даже на эту фразу он бы не среагировал.

– Но церемония могла начаться в час, в четыре, рано утром…

– Думаю, все это обусловливалось установкой. В ней расписывались некоторые события, обстоятельства, при которых следовало начинать действия. Скопление людей, те или иные слова, вариации поступков «обучаемого»…

– Наш Серега оказался бомбой замедленного действия, – прошептал Борька. – До сих пор не могу в это поверить…

– Что он должен был сделать?

– Мы можем лишь догадываться, Игорь Борисович. Установка отнюдь не умаляла его профессионализма. Он мог проявлять инициативу, выбирать лучший вариант. Первым делом перестрелять тех, у кого оружие, – то есть товарищей из своей же группы. Бронежилеты нас бы не спасли, он знает, куда стрелять. Потом открыть огонь по всем окружающим – журналистам, строителям, чиновникам, а если повезет, то и по Первому лицу. И даже неважно, пострадает ли это лицо. Скорее всего, нет, охрана защитит, стрелка уничтожат. А теперь представьте: это профи, прекрасный стрелок. У него четыре обоймы от «Грача». Сколько трупов, какая паника… Прямая трансляция уже бы шла. Ее не смогли бы прервать в одночасье, и кое-что бы мир увидел. Представляете, как сорвались бы с цепи западные СМИ: обычный русский человек, доведенный до отчаяния гибелью близких людей – в которой виноваты, разумеется, безалаберные власти, кто же еще, – решается на отчаянный поступок. И в этом вся современная Россия. Пуск моста сорван, трагедия национального масштаба, и теперь всегда этот мост будет ассоциироваться у обывателя с гибелью большого числа людей! Представляете, как в очередной раз унизят нашу страну? Думаете, будет кто-то разбираться: психолог, установка, происки западных и украинских спецслужб? Разве могут упомянутые спецслужбы быть причастны к массовой гибели людей, пусть даже русских? Они же демократы, гуманисты! И повторяю, совершенно неважно, кого и сколько он успеет убить – трех человек, четыре десятка…

– Можно представить, – поддакнул Борька, – если Солсбери раздули до полного абсурда: сами отравили Скрипаля, который им не нужен стал, и свалили на Россию, которая сама же им этого Скрипаля выдала по обмену.

– И какой же у них был основной план? – полковник морщил лоб, собирая мысли.

– Тут тоже не до конца выяснено. Перемудрили киевские мыслители. Но плюс-минус понятно. Липовые журналисты, как и сегодня, выходят из гостиницы, Дарья знала, что она должна сделать, а Дмитрий – нет. Заветная фраза работнику службы безопасности Викулову, и у того в нужный момент (а вовсе не сразу) включается установка. Как еще в этот день они могли до него добраться? Если «цинковый ящик» открыли, установка сработает в этот же день – полагаю, так. С вечера не сделаешь, за пару дней тоже. С улицы не подойдешь, по телефону не позвонишь – телефоны в день пуска мы сдали, только рации. Наши враги хорошо информированы.

– Но журналистов могли сопровождать другие люди…

– Они рисковали. Но в принципе знали – должны это делать мы. Так что весь этот кипеш с яхтой через половину Черного моря, возня с аккредитациями, привлечение Захарычева и тому подобное – лишь ради одной фразы человеку в лицо. А как еще сделать, сами подумайте? Он ночевал с нами, контактировать сегодня с посторонними не имел возможности…

– Но ведь сказали, – хмыкнул Борька.

– Да, держали про запас план «Б», – пожал я плечами, – на крайний случай. Это дело ненадежное, но как резервный план – сойдет. И ведь именно он чуть не сработал. Нашли фигуранта – самого неустойчивого, ненадежного, да еще с грешком.

– И тебя с таким упоением хотели уничтожить…

– Напряглись, Игорь Борисович. Рьяно взялся за их устранение. Сами подумайте, командир группы, в которой запрограммирован человек, да еще с таким опасным поведением…

– А ведь фактически были правы, – мрачно пошутил Борис, – им следовало вас прикончить, товарищ майор. Тогда бы