Заряна. Укрощаю любовью - Люсинда Миллер

— Вы помолвились? А нам не сказали? — разобиделась Аглая. — Заряна!

— Мы поженились, — виновато улыбнулась Заряна подруге. — Решили все по-тихому. Только родители и Шамиль.

Несколько секунд и Аглая с возгласом кинулась к подруге, крепко прижав к себе.

— Я знала, что вы рано или поздно будете вместе!

Отстранилась и лукаво прошептала:

— Не зря мы вас одних оставили и дали помириться. Может, ты уже носишь бебика, а? Маше нужна подружка. — с надеждой в голосе произнесла Аглая.

— Нееет, не хочу я детей еще, мне карьеру строить надо. Вот как кондитерскую открою, тогда и подумаем.

А сама привалилась в мои объятия, откинув голову на плечо, позволяя держать себя за талию.

— Расул, — позвала супруга, помахав рукой к себе. — Спускайся сюда, тут у Валиевых новость.

На крик Аглаи подъехал и Халид с Нель. Дамиров, подцепив в последний момент супругу за руку, уронил ее на снег и скатились они уже на спине. Нель его ругала и пыталась шлепнуть, но каратист лишь хохотал и ловко уходил от наказания.

Расул не удивился и на лице читалось его желание поддеть меня насчет не любить никого и не жениться.

— Братан, ни слова! — на корню пресекая напоминание.

— Мои поздравления, Амир, — протянул ладонь и пожал руку.

Посмотрев на мою жену ласково, обратился:

— Заряна, я рад, что ты пополнила численность Валиевых и рассчитываю на дальнейшее ее увеличение, — подморгнул напоследок. — Значит сегодня отметим! — потер руками, предвкушая застолье.

Только Рустам знал о нашей росписи, но держал его в тайне. Поэтому и смотрел на нашу компанию спокойно. Он ходил в бобылях и еще не стремился остепениться. А вот у Талхана намечалась любовь. И все, кто его знал хорошо, заметили эти перемены. Но любовь его на грани запрета к подчиненной, несовершеннолетней девушке с разницей в двенадцать лет.

Все разом загалдели, заспорили о том, что будут пить из спиртного и как отметят наше событие, в то время как мы стояли обнявшись, прижимаясь тесно друг к другу. Я зарылся носом в выбившиеся из-под шапочки пряди огненных волос Заряны, и жадно вдыхал, не переставая благодарить судьбу за эту малиновку, которая пела теперь исключительно для меня.