Невеста огненного дракона - Александра Черчень

неожиданно проиграл. И с тех пор каждые пять лет, – а именно с такой регулярностью драконы освежали свой внутриклановый рейтинг, – Астор сначала систематически обходил всех конкурентов и лишь потом выходил в финал с самим ларом.

– По нашим законам лар имеет право отказаться от участия на первых этапах турнира, – объяснил мне Вурк. – Редко кто так делает, нормальные правители дорожат своей репутацией. Но Сатхир-лар бьется только в финале.

– А до финала доходит только Астор, – догадалась я.

– Именно! За все эти годы он сражался лишь со своим братом. Даже слепой увидит, что Сатхир-лар вообще не в форме!

– Хочешь сказать, что Астор поддается ему?

– Поддается – и защищает от остальных, – кивнул Вурк. – Конечно, доказать это невозможно… Нет такого, чтобы Астор-лир выходил на поле и сразу падал, как подкошенный. Но неспроста же Сатхир избегает других соперников!

– Неспроста, – задумчиво согласилась я.

– Только я вам этого не говорил! – Вурк опять покосился на дверь в подвал, а затем подмигнул и прижал палец к губам, как будто боялся, что одних слов мне будет недостаточно.

Я сделала вид, что запираю рот на замок и выбрасываю ключ, – если Вурку нравится изъясняться жестами, то мне нетрудно.

Удовлетворившись моим ответом, Вурк вернулся к своим этикеткам, я же снова принялась взвешивать лимонную соль. Мне, определенно, было о чем поразмыслить.

Отношения Аса со старшим братом меня не касались, однако я не могла не удивиться, почему вдруг мой жених сам отказывается от управления кланом. Если я что и поняла о нем за недолгий период нашего знакомства, так это то, что он умен, силен и пользуется авторитетом не только у людей, но и у драконов. По идее, они все были примерно равны, – третий, четвертый дракон клана – какая разница? Но обращались они к Астору почтительно и будто бы снизу вверх. Я вдруг вспомнила, как сам генерал Экхар тогда случайно проговорился, что при Асторе Акхарта бы наверняка похорошела.

Более того, даже жители Эвиса стали относиться к Асу куда терпимее. Ни одного бунта с того самого дня, как я попала сюда! Работа на солеварне шла полным ходом, горожане получали жалованье, Астор отрядил солдат, чтобы те восстановили мостовую… По крайней мере, при мне больше никто не изрыгал проклятия, услышав про алый клан.

Так почему тогда Астор пасует перед братом? От большой любви? Вряд ли, иначе бы он бежал встречать Сатхира с распростертыми объятиями. Или, быть может, Сатхир более мудрый и заботливый правитель? Что-то непохоже. Вон, Вурк сидит тут надутый, как мышь на крупу, и повторяет гадости про своего лара. Он же не сам их придумал! Значит, такие настроения бродят среди военных от рядового до генерала. А Астор, как заведенный, повторяет и подданным, и самому себе, что Сатхир – первый, и извольте все кланяться ему в ножки. Не складывался у меня этот пазл, хоть убей!

За умственными упражнениями день пролетел незаметно. Мы с Вурком вдвоем перетаскали всю соль в повозку посыльного, – всех слуг будто ветром сдуло, а идти за ними в замок, рискуя попасть на глаза Сатхиру, я не решилась. К тому моменту, как плоды наших трудов скрылись за воротами, над Эвисом уже взошла серебристая монета луны, и шум в городе стих. Я вообще заметила, что люди здесь живут, как волнистые попугайчики: едва рассветет, они уже бодро рассекают по городу, щебечут, носятся туда-сюда по своим делам. Но как только солнце скроется – все. Город вымирает, словно комендантский час кто-то объявил.

Прятаться от Сатхира в подвале вечно было невозможно, да и голод уже дал о себе знать, и мы с Вурком двинулись на кухню в надежде раздобыть остатки ужина.

В отличие от Эвиса замок не спал: мы едва не сбили с ног взлохмаченную Йорту, которая тащила в главный зал тяжелый поднос с едой. Йорта устояла, а вот пирожки фейерверком разлетелись по полу.

– Прости, я помогу, – спохватилась я, бросившись собирать пострадавшую выпечку. – Вурк, будь добр, принеси щетку!

Вурк послушно скрылся, я же пока пыталась спасти то, что уцелело. Все ж таки правило пятнадцати секунд никто не отменял, а полы здесь не такие и грязные. Во всяком случае, без хлорки и прочей химии. Стало быть, никто не траванется, если я незаметно отряхну пирожок и положу обратно.

– Да что уж теперь, – обреченно вздохнула кухарка. – Он бы все равно заставил переделывать. Все ему не так… – ее голос прервался, будто она изо всех сил старалась не разрыдаться.

– Сатхиру?

– А кому же еще? – лицо Йорты как судорогой свело. – То тесто сырое, то сухое, то жесткое… Да я с пятнадцати лет пеку, никогда никто не жаловался! Я и сама пробовала, нормально пропеклось…

– Давай так, – я выпрямилась. – Принеси ему предыдущую порцию, только подогрей немного. Скажи, что старалась, мечтала угодить, просто превзошла себя. Кланяйся, как можешь. Скорее всего, он просто пытается самоутвердиться – вот и дай ему то, что он хочет.

– Думаете? – Йорта поджала губы. – Ладно. Только ради вас, госпожа. У меня уже терпение на исходе, сил никаких.

– Ты молодец! – я легонько потрепала ее по плечу. – Я в жизни не ела таких вкусных пирожков, как у тебя. Тесто пышное, во рту тает… Сказка!

– Весь секрет, чтобы дать ему отдохнуть, – польщенно зарделась кухарка. – Я вам припасла ваших любимых, с пряной зеленью и сыром…

– Я же слюной подавлюсь! – рассмеялась я и перехватила у Йорты поднос. – Давай, я подержу, а ты беги на кухню и подай лару таких пирожков, чтобы он сам себе обзавидовался.

Йорта благодарно кивнула и поспешила на кухню, а я прижалась к стене, взяла с блюда ароматную выпечку и жадно вгрызлась в теплую ноздреватую мякоть.

Иногда, чтобы замотивировать кого-то из слуг, я прибегала к лести. Преувеличивала успехи, нахваливала, как не в себя, – бывают люди, которых по-другому к старанию не подстегнешь. Но в случае с Йортой все было иначе: ее пирожки были божественными безо всякого лукавства. То ли я слишком сильно проголодалась без обеда, то ли Йорта и правда пыталась впечатлить лара… Но желудок благодарно заурчал, а веки сами собой прикрылись от удовольствия. М-м-м… Если бы не было Астора, я бы вышла замуж за этот пирожок, никаких сомнений!

– Тебе платят за работу или за то, чтобы ты уничтожала еду для господ?

Недовольный возглас застал