Распутин. Анатомия мифа - Александр Николаевич Боханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Процитированный текст взят из книги наугад, она практически вся состоит из подобного рода «откровений». Лживость их очевидна всем, кто хоть сколько-нибудь знаком с историческими реалиями. В этой связи стоит отметить интересный факт. На протяжении долгого периода господства в нашей стране коммунистической идеологии поношение «проклятого царского прошлого» стало обязательным занятием историков. Отказ был чреват самыми печальными последствиями для любого автора. Многие десятилетия целые когорты деятелей «классовой науки» упражнялись в самых беспощадных выпадах по адресу последнего царя. Подтасовывали факты, передергивали высказывания, замалчивали документы. Однако даже в ту эпоху «пролетарской нетерпимости» никто не решался цитировать книгу Илиодора-Труфанова. Она всегда находилась за той гранью, где кончалась даже видимость исторического документа.
Ворошить илиодоровскую помойку вряд ли теперь стоило бы, если бы не тот грустный факт, что после падения в нашей стране красной диктатуры сочинение Илиодора неоднократно переиздавалось без всяких сопутствующих комментариев. Из этого «документа» черпают сведения не только не искушенные в истории читатели, но и тенденциозные (и претенциозные) авторы. Самый последний случай в этом ряду — Радзинский, в книге которого о Распутине Илиодор представлен не только одним из главных героев, но и «надежным свидетелем». В этой связи разговор о фальшь-продукте уместен и необходим.
Сам Илиодор с его способностями вряд ли бы осилил сочинение книги. Исследователь биографии Распутина О. А. Платонов предположил, что ему помогали, и обоснованно назвал двух «соавторов»: журналиста Александра Пругавина (о нем придется еще говорить) и писателя и публициста Александра Амфитеатрова. Репутация последнего даже в невзыскательном петербургском журналистском мире была незавидной. Поэт и литературный критик Виктор Буренин посвятил ему эпиграмму, имевшую в то время широкое хождение:
Своей фамилии взамен
Ты кличку взял Old Gentleman.
Верней бы искренно и прямо
Назваться русской кличкой Хама.
Амфитеатров принимал близкое участие в судьбе Илиодора, состоял с ним в переписке. В письме из Норвегии 16 марта 1915 года «русский Савонарола» писал своему «благодетелю»: «Убегая за границу, я в Петрограде и Финляндии виделся с А. С. Пругави-ным и А. М. Горьким. Эти господа своим авторитетным словом утвердили мое намерение разоблачить печатно подоплеку жизни династии Романовых; последний из них обещал оказать этому делу всяческое содействие, посоветовавши поселиться около Вас, господин Амфитеатров, ожидать берлинского издателя Ладыжникова и из Парижа адвоката по печатным и издательским делам. К сожалению, последовавшая война разрушила наладившиеся было планы, и я на время поселился в Христиании».
Амфитеатров прославился своими скандально-критическими публикациями и, как утверждается в некоторых работах, много лет являлся одним из активных масонов России.
Здесь уместно сделать небольшое пояснение, чрезвычайно важное для восприятия не только распутинской темы, но и в целом истории монархической России последнего периода ее существования, — о роли и влиянии масонов.
Масонская организация вообще и масонская организация (организации) в России в частности всегда существовали в виде закрытой от посторонних глаз корпорации единомышленников. При всех разновидностях масонских течений в России самые представительные ее группы («ложи») ориентировались на французское масонство, исповедовавшее принципы социального равенства и резко выступавшее против церковной организации, против светских и религиозных авторитетов. В силу этого приверженцы масонства по своему мировоззрению являлись или активными, или пассивными, но непременно противниками монархической системы и Православной Церкви.
Масоны всегда соблюдали строгую конспирацию, однако кое-что за пределы закрытых собраний все-та-ки просачивалось. В частности, доподлинно установлен интерес некоторых отечественных масонов к книге Илиодора-Труфанова, которую они даже намеревались издать. Этот исторический эпизод лишь несколько расширяет панораму идеологической борьбы с властью различных общественных элементов. И не более того. Автор не разделяет распространенную точку зрения, что злокозненная деятельность неких тайных группировок, в первую очередь масонов, повергла в прах русское царство. Думается, причины русского апокалипсиса лежали значительно глубже, а вся историческая ситуация в безысходности своей представлялась несравнимо масштабней и трагичней.
Здесь нет возможности долго размышлять на эту вечную тему, но применительно к обозначенному сюжету подчеркнем лишь главное. Книгу Илиодора собирались издавать не для масонов и революционеров, ведь рукописное сочинение этого автора читали не эмигранты в парижских кафе и бомбометатели на конспиративных квартирах. У них хватало куда более впечатляющего чтива.
Потребителями илиодоровского пасквиля должны были стать люди совсем других занятий, абсолютно иных социальных устремлений. Как уже отмечалось, жадная тяга образованных слоев общества к информации, дискредитирующей власть, порождала подобные политические «пули», которые мастерски «отливали» такие «пулеметчики от журналистики», как Амфитеатров. Как здесь не вспомнить бессмертный грибоедовский афоризм: «Ах! Злые языки страшнее пистолета».
Читая книгу Илиодора-Труфанова, невозможно отделаться от мысли, что автор, безусловно, психически неуравновешенный человек. Его просто сжигали эротические видения самого причудливого характера. Описания сцен распутинского разврата полны таких живописных деталей, что мастерству автора мог бы лишь позавидовать общепризнанный в начале XX века отечественный «мэтр эротики и порнографии» писатель Михаил Арцыбашев. И если критика просто неистовствовала от возмущения по поводу Арцыбашева, то Илиодора в непристойности не обвиняли. Он ведь, как считало немалое число людей, оставил «историческое свидетельство».
Эротические сцены — главные в книге Илиодора. Приведем один образчик таких писаний, чтобы было ясно, с какого рода «свидетельствами» приходится сталкиваться читателю.
В числе «смертных грехов», которые автор «Святого черта» инкриминирует Распутину, — половая разнузданность царева друга. Илиодор даже создает классификацию «домогательств» и приводит несколько категорий женщин, доверившихся Распутину и ставших добычей этого «развратника»: «Жертвы Григория разделяются на четыре категории: жертвы поцелуев и бань, жертвы особого рода прикосновений, жертвы изгнания бесов и жертвы плотского совокупления».
Оставим в стороне все прочие «примеры» и остановимся лишь на одном, ставшем потом самым ходульным, — случае «растления» монахини. В этой сцене сексуальная фантазия Илиодора предстает во всей своей неприглядности.
«Послушница Ксения Г. — послушница женского монастырского подворья, находящегося в Царицыне. Девица 28 лет. Не красивая, но очень симпатичная, полная, упругая, в высшей степени набожная и целомудренная. Она сейчас живет при епископе Гермогене в Жировицком монастыре, на гостинице. Когда я был в Царицыне, она доставляла в храм моего монастыря просфоры. В марте 1911 года приходила ко мне на исповедь. Перечисляя свои грехи, она запнулась, застеснялась». Стоит особо подчеркнуть, что разглашение тайны
