Самолет для валькирии (СИ) - Александр Богатырев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Господа! - уже совершенно иным тоном продолжает Василий. - Пожалейте своих военных, обслуживающий персонал, Ольгу и самолёт! Они вам ещё что-нибудь покажут в воздухе другой раз... И чтобы этот другой раз был, позвольте Ольге сойти с самолёта и дайте техникам его осмотреть. Манёвр был на пределе возможностей летательного аппарата.
Толпа прониклась, тут же образовала коридор, по которому к самолёту быстро проследовали медик, его высокопревосходительство генерал Кованько, госпожа Натин с неизменной спутницей, итальянкой Паолой ди Джакомо и техники.
Когда они помогли Ольге спуститься на землю у той изрядно дрожали коленки.
- Идти сама сможешь? - участливо спросила Натин.
Ольга с готовностью закивала. Но шаг у неё всё равно был нетвёрдый. Без слов, мадемуазель Натин и её наперсница Паола стали по обе стороны и подхватили под руки. От помощи всяких прочих, а я кинулся чуть ли не в первых рядах помочь авиатриссе, они гордо и наотрез отказались.
- А от крылышек на шлеме... шлем так сильно дрожит! - вдруг заявила Ольга и нервно рассмеялась.
Натин скептически посмотрела на изящные золочёные крылышки и с серьёзным видом изрекла.
- Да... Турбулентность.
Вообще, находясь рядом с этими людьми -- с братьями Эсторскими, с "принцессой" Натин, - чуть ли не каждый день услышишь что-то новое. Как минимум слово. Как максимум целый пакет понятий, ранее никому не известный.
Тем временем, пришедший в себя Румата, видящий, что всё завершилось благополучно, "распушил хвост", стал в гордую позу перед журналистами и брякнул.
- Вам не кажется, господа, что у нас здесь ВТОРАЯ МЭРИ СЬЮ?!
Толпа акул пера дружно, "голодным" взглядом посмотрела в сторону виновницы и быстро уткнулась в блокноты. Записывать удачную реплику. Как им казалось. Впрочем, у дона Руматы реплики были редко случайными.
******
Как-то так получилось, что толпа быстро разделила авиаторов. БСльшая часть, бесилась вокруг Ольги и группы русских офицеров которые, как было ранее объявлено, тоже были авиаторами и тоже должны были летать. Не обошлось и без суфражисток. Эти мамзели, проникали везде, как вирус. И здесь, на большом авиашоу, их было даже больше, чем достаточно. Наверняка, полиция получила чёткие указания, этих дамочек не пропускать. Однако... чтобы они, да пропустили такой шанс заявить о себе и примазаться к славе русской авиатриссы? Да никогда!
С Григорием было чуть иначе. На него насела такая толпа газетчиков, что оторваться было тоже крайне проблематично. Тем более, оценив наличные силы и вообще сложившуюся ситуацию, он оставил крайне необходимые "разборы полётов" на потом. Хотя язык у него сильно чесался это сделать прямо сейчас. Пришлось отвечать на бесконечные вопросы рыцарей пера и слова. Впрочем, как бы ни давила его чуть было не состоявшаяся катастрофа, но отвечал он на вопросы очень осторожно и вдумчиво.
У Василия всё было гораздо проще. Про него как-то забыли, и он быстро собрав своё радиохозяйство проследив, что всё забрали, и транспортируют куда надо, попытался вломиться в толпу. Не тут-то было.
Пошёл, было, поругаться с полицейскими, но те тоже были все мыле и не знали за что в первую очередь хвататься. Тем не менее, присутствующие на поле генерал Кованько, офицеры как русской, так и французской армии, "организовали отход" героев дня. Так что все прибыли в гостиницу порознь.
Последним, прибежал Григорий. В ярости.
- Где эта рыжая чупакабра?!! - зарычал он с порога, злобно осматриваясь.
- Если ты имеешь в виду Ольгу, то она не рыжая. - с некоторым осуждением бросил Василий поверх газеты, которую с интересом изучал. - И вообще, насколько знаю, она у себя в номере.
Григорий развернулся на пятках и вышел в коридор. Василий выпрыгнул из кресла, отложил газету и последовал за ним. Он давно не видел брата в такой ярости.
Григорий остановился перед соседней дверью и резко выдохнув, сбрасывая с себя излишнюю злобливость, постучал в дверь. Но как только получил разрешение войти, буквально ворвался в помещение. Это было уже нетипично для сдержанного брата. Василий решил, что стоит поспешить.
Когда он вошёл в комнату, скандал был уже в разгаре.
- И если бы ты разбилась, как бы я в глаза твоей матери после этого смотрел? Что бы я ей сказал?!
Застывшее радостное выражение лица у Ольги стремительно менялось на сугубо обиженное.
- Я же тебе говорил, что в воздухе, да на этой третьей модели никакой самодеятельности! - продолжал на повышенных тонах выговаривать Григорий. - Ты хоть понимаешь, что тебе просто дико повезло?! На последних даже не метрах... сантиметрах в секунду самолёт сохранил управляемость и не свалился в штопор. Ты умеешь выходить из штопора?!!
Ольга, уже готовая разреветься, мелко замотала головой.
- Да даже если бы и умела... У тебя элементарно высоты бы не хватило!
Рядом из кресла как кобра надуваясь яростью стала подниматься Натин чтобы остановить разбушевавшегося Григория. Ольга уже откровенно плакала. Василий понял, что братец явно переборщил.
- Короче... - уже совершенно иным тоном и тихо заговорил Григорий. - На месяц отстраняешься от полётов.
- Но... - попыталась что-то вставить Ольга.
- НА ДВА МЕСЯЦА!!! - вдруг снова взорвался Григорий. - Пока не поймёшь что такое дисциплина! Мне мёртвые пилоты не нужны!
С этими словами Григорий резко развернулся и направился к выходу. Молча обогнул растерянного Василия и скрылся за дверью.
Натин, уже поднявшись в полный рост хмуро посмотрела на всё ещё стоящего как столб Василия. Тот только и нашёлся что развести руками. После смущённо пробормотал.
- Я тоже очень сильно испугался за Ольгу... Всё было действительно очень страшно.
Натин бросила взгляд на уже совершенно раскисшую Ольгу и незаметно дала Василию жест удалиться. Василий тяжко вздохнул, поклонился, извинился и тоже покинул помещение.
Некоторое время было слышно только горькие всхлипывание до глубины души обиженной Ольги.
Натин, поколебавшись, подошла к ней и обняла за плечи.
- Я... Я же для него старалась! Я хотела как лучше! - сквозь всхлипывания сказала Ольга. - Я... хотела быть как Мэри!...
- Он беспокоится о тебе, Ольга! - тихо сказала Натин. - Он сильно испугался тогда, что ты можешь разбиться.
- Да?...
- Да!
Потихонечку всхлипы начали стихать. Ольга уже не размазывала слёзы по щекам, а полезла за платком. Это был хороший признак.
- А если ты хочешь быть как Мэри... ты будешь как Мэри. - Учись у неё. - также тихо добавила Натин. - помнишь, как она, чтобы избегнуть бед всё просчитывала? Делай также. И ты будешь. Я верю!
******
- Скверно получилось! - мрачно буркнул Василий, заходя в номер.
- А было бы лучше, если бы она убилась? - крайне ядовито заметил Григорий.
- Я не об этом...
- А о чём?!!
- Она хотела, как лучше. Старалась. А получилось, что чуть всё не испортила.
- Своей смертью, чуть не испортила! - сказал Григорий как выплюнул.
Затем, после тягостного молчания, добавил.
- Надо бы всем нашим авиаторам, пилотам внушить... что если до сих пор у нас не было катастроф, то это не повод для благодушия. Приеду в Питер... Всем хвосты накручу! И... парашюты нужны...
- Будут! - с готовностью отозвался Василий.
- ...Но на такой высоте, каковой Ольга кульбит откаблучила... Парашют не поможет. Не успеет выпрыгнуть.
Снова повисло тягостное молчание. Каждый сознавал, что сегодня, беда их обошла стороной. Но была СЛИШКОМ близка. Наконец не выдержал Василий.
- Жлобизм всё это, братец! Все эти аэрошоу... И всё, что мы тут делаем на публику. - сказал он.
- Да я сам понимаю, что жлобизм... - мрачно ответил Григорий, - Но это же... Что-то типа мести этому миру, что нас поймал и не выпускает.
Сказано было хоть и мрачным тоном, но видно Григория таки отпустило. Он хоть и злился ещё на Ольгу, грубо нарушившую его инструкции и указания, но всё же...
- Лучшая месть будет его переделать по-своему. - грустно заметил брат.
- А этот жлобизм и есть... в некотором смысле переделка.
Василий усмехнулся.
- В каком это смысле "переделка"?
- А в прямом! - постепенно распалялся Григорий. - Мы тут накачиваем своё ЧСВ, создаём вокруг себя ореол таинственности чуть ли не мистической. И ожидание чего-то эдакого. Одни будут бояться, другие верить, и все будут ожидать, что мы сделаем нечто... Невозможное. И вот ради этого права делать невозможное, и чтобы никто не цеплялся... Ты тогда правильно заметил -- стоит стараться. А то, что после кто-то... Или мы сами... назовут наше поведение жлобизмом... да и...
Григорий витиевато выругался.
******