Черный Ангел - Вячеслав Шалыгин

Капитан Костин неохотно сменил на посту Бражникова. Нет, он не стал затягивать со сменой, приказ есть приказ. И все же, когда майор ушел по своим секретным спецназовским делам, Костин попытался изобразить на лице, что ему эта миссия не по душе. Впрочем, Татьяну Сергеевну, кажется, не волновали изображения, которые проецировали на свои физиономии окружающие. Ее вообще ничто не волновало. Капитан смог припомнить лишь один случай, когда эта женщина проявила эмоции. Это случилось после того, как ее на плече принес сталкер. Говорить она не могла, рот был заклеен пластырем из походной аптечки, но в больших красивых глазах Татьяны отражалась буря эмоций. В первую очередь — возмущение, что было вполне обоснованно.

Но дальше подневольная спутница вела себя абсолютно спокойно. Четко выполняла, что ей приказывали, игнорировала вопросы и предложения и ни о чем не просила. Она вообще вела себя так, словно ничего особенного не происходит, словно она полностью контролирует ситуацию и может в любое время покинуть приютивший беглецов склад. Такой выдержке мог бы позавидовать любой мужчина. Во всяком случае, Костин завидовал.

Татьяну давно освободили от пластыря и пут, но она до сих пор периодически потирала запястья. Костин почему-то чувствовал себя виноватым. Красивая и умная женщина не заслуживала такого обращения.

«Даже будь она беглой преступницей, нельзя так жестко, — Костин качнул головой. — Женщина все-таки. Непростая, если весь сыр-бор действительно из-за нее, но ведь и не враг, не диверсант какой-нибудь».

Мысль насчет осады, которую устроили черные «ангелы» из-за Татьяны Сергеевны, вернула Костина к текущим проблемам. Нестыковки внутренних этических установок и суровой реальности отошли на второй план. Капитана не пугала перспектива держать оборону на этом объекте. Стены склада были толстыми, ворота бронированными, а через сутки текущий цикл аномальной активности Зоны заканчивался, и должен был произойти очередной Выброс, который автоматически снимал любую осаду. Единственное, что беспокоило — наличие у объекта слабых мест: подземного хода, сейчас, к счастью, заблокированного, и коллектора, тоже запертого и для верности забаррикадированного. Энергичный майор Бражников привез на электрокаре складской поддон, на котором уместилось мешков сорок цемента, и аккуратно поставил эту двухтонную заглушку точно на люк.

После дополнительных мероприятий по укреплению обороны опасаться стало вроде бы нечего, но Костин рассуждал трезво. Если у склада имелись два черных хода, почему не быть третьему? На эту мысль наталкивал один подозрительный факт. Владелец склада, Федор Колода исчез после начала совместного штурма долговцев и чистильщиков, как заправский фокусник. Спрашивается, куда он делся? Уж не нырнул ли хитрый торговец в третий черный ход? Если так, надежность цитадели вновь ставилась под сомнение.

Пока свое беспокойство Костин не озвучивал, но его нервозность была слишком явной. Бражников даже поинтересовался, что гложет «штабс-капитана». Костин не собирался заводить дружбу с майором, а потому на подначку отреагировал резко и не совсем адекватно. Заявил, что имеет звание просто капитана, а нервничает только, когда кто-то пытается навязаться ему в друзья. Майор в ответ лишь усмехнулся и приказал, раз уж капитан такой напряженный, слушать каждый шорох. После чего снова удалился по делам. Получив такой спокойный ответ, Костин окончательно впал в уныние. Мало того, что стушевался перед полковником на берегу, так еще и здесь себя проявил. Было не то чтобы стыдно, но неприятно. Не по себе.

Хорошо, что решительно всем застрявшим на складе людям было плевать на переживания Костина. Бибик и доктор Фомин заперлись в бывшем кабинете складского начальства и упрямо пытались спасти тяжелораненого сталкера. Вряд ли ему что-то светило, но полковник и доктор решили бороться за жизнь этого Андрея до конца. Бражников без устали бродил по уровням, проверяя охранный периметр и шаря в складских запасах, а Татьяна Сергеевна сидела в углу, куда ее поместил майор, и безучастно взирала на ближайший стеллаж, думая о чем-то своем.

В принципе, такой расклад капитана устраивал. Если никто не будет колыхать, справиться с эмоциями в конце концов удастся. Но дурное предчувствие почему-то настойчиво подталкивало к черному ходу, и требовало изучить механизм его внутренней блокировки. На всякий случай.

Обычно Костин отмахивался от всяких там предчувствий и подсказок интуиции, но с некоторых пор, а конкретно со вчерашнего дня, в корне пересмотрел отношение к подсознательному. Оказалось, что в Зоне интуиция — это один из надежнейших навигационных приборов и хорошее средство защиты, не хуже бронежилета или спецкостюма. В данном конкретном случае подсознательное чутье пыталось уберечь Костина от каких-то неприятностей местного значения.

В дальнем конце просторного помещения послышался отчетливый стук, и Костин понял, о чем предупреждала интуиция. Примерно о том же, о чем и Бражников. Надо внимательнее слушать шорохи, чтобы не пропустить тот момент, когда откроется третий черный ход и по нему внутрь склада начнут пробираться «черные ангелы»! Костин резко поднялся и сжал в руках автомат, но броситься к источнику подозрительных звуков ему не дал все тот же Бражников. Он выбрался из полутемного закоулка точно напротив источника и, не оборачиваясь, подал Костину знак оставаться на месте. При этом автомат майора оставался на ремне. Это означало, что все не так страшно.

Капитан немного расслабился. Как оказалось, рановато.

— У тебя там что, сейф? — протягивая руку кому-то вне зоны видимости, спросил майор.

— Вроде того, — глухо ответил человек. — Только с внутренним замком и всеми удобствами.

— И зачем вылез из такого рая? — Бражников усмехнулся.

— Вентиляция забарахлила, чуть не задохнулся. — В свете ламп появился Федор Колода. — Чего тут?

— Всего понемногу. — Майор хлопнул торговца по плечу. — Идем, Федор, полковник все тебе расскажет.

— Полковник? — оживился Колода. — Твой?

— Мой, а что, есть разница?

— На гоблинов хочу пожаловаться, — хмурясь, заявил Федор. — Совсем распоясались. Может, твой командир на них повлияет, он же со штабными накоротке.

— Не гоблины, а солдаты регулярных частей, — назидательным тоном исправил Бражников. — Что за бандитский жаргон, Федор Степанович, ты же приличный спекулянт, а так неприлично выражаешься.

— Погодь, я еще не так выражусь. — Колода погрозил в потолок кулаком и решительно пошагал в сторону своего кабинета. — Я еще так заверну, уши завянут! Устроили, понимаешь, беспредел! И кто! Регулярные гоб… тьфу, части! Я сейчас твоему Бибику все выскажу!

Майор и торговец исчезли из поля зрения. Костин сел и нервно потеребил ремень автомата. Дела принимали не лучший оборот. Даже выбравшись из передряги, капитан имел все шансы снова вляпаться в неприятности. Федор мог стать опасным свидетелем нехудожественной самодеятельности Костина. Судя по смелости торговца, он хорошо знаком с начальством базы «Д-3», и его слово весило не меньше слова штабного капитана. Костин вспомнил загадочную улыбку генерала Остапенко, и его осенило. Начальник контрразведки прозрачно намекал на присутствие в районе Копачей агента. Уж не Федора ли он имел в виду?!

«Тогда дело совсем плохо! — Костин почувствовал, что начинает паниковать. — Ведь если Колода не только торгует, но и получает зарплату в контрразведке, ему точно поверят. А он еще и приукрасит. Я действительно набедокурил здесь сверх всяких полномочий, и если это правильно подать, конец карьере, как минимум, никакая протекция не поможет! Вот ведь встрял! А ведь чувствовал, задницей чувствовал, но не придал этому значения, не поверил интуиции. Вот дубина! Впредь умнее буду… если сейчас удастся выкрутиться».

Выкрутиться представлялось делом практически нереальным. Ведь для этого следовало хотя бы связаться с начштаба и обрисовать ему ситуацию. А еще лучше вырваться из кольца прежде Бибика и повалиться начальнику штаба в ноги. Высокий покровитель был в курсе операции, и хотя официально ее не одобрял, но факт умолчания его тоже не красил. Нет, капитан не собирался в случае осложнений топить своего шефа, но… наверняка начштаба решит подстраховаться и сумеет придумать, как разогнать сгустившиеся над головой капитана тучи. Должен придумать.

Капитан вдруг почувствовал на себе заинтересованный взгляд Татьяны и обернулся. Примерно минуту они играли в гляделки, а затем женщина выдавила из себя слабую улыбку и заговорила. Впервые за все время.

— Вашего полку прибыло, но вы не рады, капитан. Почему?

Голос у нее был приятным, но каким-то блеклым, почти без интонаций. Даже вопрос она задала почти утвердительно. И никакой мимики. Костин почему-то вспомнил одну прочитанную еще в училище фантастическую книгу, где мужчина любил женщину-киборга. Будь на дворе не двенадцатый, а хотя бы сто двенадцатый год третьего тысячелетия, капитан мог бы заключить пари, что Татьяна Сергеевна напичкана микроэлектроникой и вместо кофе по утрам пьет машинное масло.