Ошибка юной леди - Элен Бронтэ

Мистер Лауэй не счел возможным допустить, чтобы его дочь сидела за роялем во время праздничного приема, и пригласил двоих музыкантов. Едва только все гости собрались, миссис Лауэй позвала дам из попечительского совета в соседнюю комнату к накрытому столу, джентльмены постарше направились вместе с хозяином дома в курительную, чтобы побеседовать о политике и оценить сигары мистера Лауэя, неизменно лучшие во всем городе. Предоставленная сама себе молодежь тут же затеяла танцы, и Синтия в паре с графом Кларендоном являла собой почти королевское достоинство.

Вирджинию пригласил Чарльз, к заметному огорчению виконта Тэннера.

— Джинни, посмотри на мисс Лауэй! Она, кажется, вообразила себя герцогиней Кентской.

Художник в Чарльзе восхищался статной красавицей, а уязвленное самолюбие влюбленного заставляло злословить.

— Ну что ж, она примеряет на себя титул графини, простим ей некоторое самодовольство, — спокойно ответила Вирджиния.

— Ты вернешься в дом своего отца повзрослевшей, — заметил Чарльз.

— Это так заметно? Мне все еще восемнадцать! — принужденно улыбнулась девушка.

— Пожалуй, я последую твоему примеру и не стану больше обращать внимание на ухаживания Вильерса за мисс Лауэй и возникшую дружбу мисс Фэвел и лейтенанта Барлоу. Ты заметила, как чудесно выглядит сегодня мисс Ленси?

— О нет, Чарльз! — охнула Вирджиния. — Только не говори мне, что ты выбрал себе новую даму сердца! Мне достаточно проблем с предыдущими двумя.

— Ты знаешь, братец Уолтер открыл мне глаза — зачем жениться в двадцать лет? Еще три-четыре года я буду молод, а потом смогу выбрать ту леди, которая подойдет мне лучше всего и не будет смеяться над моим пристрастием к живописи, — заявил Чарльз.

— В кои-то веки Уолтер сказал что-то разумное. В таком случае почему ты заговорил о мисс Ленси? — подозрительно прищурилась юная леди.

— Я художник, Лжинни, мне надо где-то черпать вдохновение. А что, как не любовь, может служить источником творческих сил? Особенно они понадобятся мне, когда я наконец закончу превращать гостиничную залу в шедевр изящного искусства. Думаю, еще месяц-полтора мне не захочется брать в руки кисть и будет мутить от запаха красок.

— Бедный, — посочувствовала Вирджиния. — Хотя, кто знает, может быть, эта роспись прославит тебя в веках, а вовсе не твои картины.

— Невысокого же ты мнения о моем таланте, — надулся Чарльз. — Надеюсь, мне закажут свадебный портрет мисс Лауэй, и тогда ты оценишь меня по достоинству.

Вирджиния бросила взгляд поверх плеча своего партнера на Синтию и графа Кларендона, «Они не заставят меня заплакать прямо здесь», — подумала она.

— По-моему, пейзажи тебе удаются лучше, чем портреты, — уколола она в свою очередь. — Портрет Милли Фэвел до сих пор не готов, а тот набросок, что я имела удовольствие видеть, напоминает скорее рыжего пони Гилмора, чем лицо Миллисент.

— Ты злая девчонка! Если я когда-нибудь возьмусь за твой портрет, изображу тебя с горбом и длинными кривыми когтями, наподобие злой ведьмы.

— Будь так любезен, — фыркнула Вирджиния, и друзья разошлись по окончании танца, полные, взаимных претензий.

Раздосадованный Чарльз Бенкрофт неожиданно даже для себя самого пригласил на танец Синтию Лауэй, и она, против ожиданий, согласилась.

Вирджиния, танцующая с виконтом Тэннером, не слышала, о чем они говорили, но взгляд Чарльза на свою партнершу не уступал ей в холодности. Похоже, сперва Синтия была рассержена, потом удивлена и задета — так или иначе, маска преувеличенно невозмутимого достоинства сошла с ее лица, вернув ему краски жизни. По окончании танца эта парочка отошла к камину и довольно продолжительное время беседовала о чем-то, но выражение лица мистера Бенкрофта оставалось таким же бесстрастным.

— А братец Чарльз не теряет времени даром, — прошептал на ухо Вирджинии бесшумно подошедший капитан Уолтер. — Похоже, он понял, как надо вести себя с этой спесивой красоткой.

Вирджиния только кивнула: как ни неприятно было соглашаться с Уолтером, на этот раз он был прав.

— Почему бы нам не потанцевать немного, Джин? — добавил капитан. — Сегодня ты еще более прелестна, чем обычно.

— Что послужило поводом для столь лестной оценки моих достоинств? — спросила Вирджиния, когда они уже танцевали.

В ее теперешнем настроении Уолтер подвернулся как нельзя более кстати. Перепалки с ним всегда возвращали Вирджинии если не хорошее настроение, то бодрость духа и желание выйти из спора победительницей.

— Ты кажешься задумчивой и не так много болтаешь, — тут же ответил безрассудный Бен-крофт. — Признаюсь, тебе очень идет кроткий вид, в отличие от обычной самоуверенности.

Вирджиния проигнорировала замечание Уолтера и предпочла сама задеть его.

— Ты уже видел свой маскарадный костюм? Думаю, ты можешь быть доволен.

Насмешка в ее голосе не рассердила капитана Бенкрофта, он вполне благодушно ответил:

— О да, дорогая, это так и есть, я вполне удовлетворен. Мало того, я даже и не думал, что твоя сестра может соорудить что-то стоящее. Таланты Маргарет по этой части превзошли мои ожидания, я буду самым красивым королем на этом балу. Напрасно ты согласилась участвовать в этих немых сценках, из тебя получилась бы неплохая Дева озера, тем более что Ланселотом назначили Тэннера.

— Из леди Анны получится куда лучшая Владычица озера, — отозвалась Вирджиния. — Меня же вполне устраивает моя скромная роль.

— С чего бы это? Боишься, что старина Хыо Тэннер скомпрометирует тебя и придется выйти за него замуж? Или хочешь быть поближе к Кларендону? Боюсь, в таком случае тебе придется пробиваться сквозь толпу очарованных им леди.

Похоже, сегодня звезды отвернулись от мисс Кинтл — все ее выпады пролетали мимо Уолтера, а его стрелы разили в цель. Она вспыхнула и остановилась, не дожидаясь, пока стихнет музыка и танцующие не разбредутся по комнате в ожидании следующего танца.

— Мне просто захотелось быть подальше от тебя! — бросила она и отвернулась.

— Не выйдет, Джин, милая, мы же родственники, — с легким смешком ответил он, нимало не смущаясь тем, что его собеседница повернулась к нему спиной.

«Будь ты проклят!» — подумалось ей, но произнести это вслух в Хемсли означало выставить себя чудовищно невоспитанной леди или даже не дели вовсе. Даже в Лондоне на нее посмотрели бы косо, а матушка придумала бы самое суровое наказание.

«Кажется, история повторяется — я опять со исеми перессорилась», — подумалось ей, и в этот миг самый желанный голос произнес откуда-то слева: