Четверо в каменном веке. Том 2 (СИ) - Селиванов Дмитрий

***

Утром, после обычных дел по хозяйству, Ольга за завтраком озвучила её представление на оставшиеся два дня.

– Первоначально я думала, чтобы сегодня каждый готовил сюрприз и подарки для остальных, а завтра все вместе собрали бы праздничный стол. Но потом прикинула, что часть блюд, вернее – продуктов, желательно приготовить заранее. Например, отварить овощи. И наоборот, может оказаться, что подарки надо два дня готовить. В общем, сегодня немного готовим еду и много – делаем подарки. А завтра наоборот.

– Нормально, – пожал плечами Михаил.

– Я тоже согласна, – сказала Ира. – Только предлагаю разойтись по разным комнатам, чтобы не подглядывать. Миша, сядешь на кухне? Будешь мастерить и следить за готовкой. Всё равно большинство рецептов твои.

Немного подумала и продолжила:

– Кстати, чем будем заправлять салаты? Обычно используют майонез или растительное масло. У нас их нет.

– Майонез делают из того же масла и яиц. Дело опять в растительном масле. Из чего добывать его в этих местах – неизвестно. Оливы где-то возле Средиземного моря, а подсолнух вообще в Америке.

– Я думала, что из Америки только картошку с помидорами привезли. – Удивилась Ольга.

– А про табак забыла?

– О! Точно, табак.

– А также фасоль, каучук, авокадо. Остальное не помню.

– Кукурузу, какао. – Добавила Ира.

– Индейка, лама, вроде. – Михаил продолжил внезапное соревнование.

– Арахис и кешью, – улыбнулась Ирина, гордая своей эрудицией, и пояснила: – У моего друга аллергия была на арахис. Вот мне и стало любопытно.

Ольга замахала руками:

– Хватит! Хватит... Я уже поняла, что половину Америки вывезли. Жаль, что мы никогда подсолнухи не сажали. Получили бы подсолнечное масло.

– Табак тоже бы не помешал, – заметил Михаил.

– Табак-то зачем? – Не поняла Ира. – У нас ведь никто не курит.

– Табак насекомых отпугивает, – пояснила Ольга.

– Я бы ещё пожаловался на отсутствие ванили. – Продолжил список Михаил. – Люблю сладкую выпечку с ванилином. Но мы ведь с зерновыми не заморачиваемся?

– Ты же, вроде, перловку хотел сажать? – Напомнила жена.

– Не знаю, Оль. Уже не рвусь как-то.

– Ага...

И о чём это «ага» – совершенно непонятно. То ли она согласилась с мужем, то ли всё-таки решила сажать и теперь это решение не изменить.

Пока печь не протопилась до конца, поставили в чугунках овощи: картошку, морковку, свеклу – всё то, что обычно готовят к Новому году. В самый большой горшок засунули бабки[*] для холодца. Ради последнего придётся подтапливать печь. Но жару лучше сегодня перетерпеть, чем в ажиотаже праздника. Все помнят, как в праздничной атмосфере становится душно и жарко при той же, вроде, температуре. Люди открывают настежь окна и двери, выскакивают на улицу без верхней одежды. И вуаля! Привет, ангина, гайморит, грипп или даже пневмония. Самые закалённые счастливчики обходятся простыми соплями и лёгким першением в горле.

На самом деле разделение по разным помещениям – это просто дань конспирации. Никто не должен узнать, что ему подарят. Но сейчас всем всё обо всех известно. По крайней мере, Михаил был уверен, что девчонки в курсе его подарка. Разговор о зубных щётках произошёл не так давно. Поэтому, а также потому, что щётка слишком утилитарная вещь, он решил дополнительно соорудить какую-нибудь безделушку. А ещё в комплект к щёткам надо, наконец, сделать зубной порошок. По времени должен успеть. Если прямо сейчас раскочегарить печь, то до вечера камни должны прокалиться. Эрзац-горн во дворе фактически закончен. Труба ещё не выложена, но её и не надо. Всё равно прямой тягой достаточной температуры не добьёшься. Только активным поддувом. Все прошедшие дни мужчина прикидывал, как сделать надёжные мехи.

Самое проблемное место – это крепление шкуры к доскам, которые двигают мехи. Как ни крепи – шкура обязательно прорвётся. Пришёл к мысли, что надёжное всего – сшить шкуру в виде конуса или рукава, а вместо двух досок использовать четыре – закрепить их попарно на каждой стороне. Таким способом шкура будет держаться не на гвоздиках, а за счёт всей поверхности доски.

Из-за этого Михаил откладывал и откладывал работу с известью. Не хотелось делать в спешке. И вдруг! Ох уж это «вдруг». Непонятно почему он раньше не мог вспомнить, а сейчас всплыло. Михаил даже пару раз стукнулся лбом в косяк от простоты решения, которое всё это время было под рукой.

С криком «Вот я идиот!» он выскочил под сарайку. Двери в обе комнаты приоткрылись, оттуда выглянули недоумевающие мордашки жён, переглянулись, хлопнули глазками и, пожав плечами, скрылись обратно. Прошло десять минут. Двадцать. Полчаса. Девушкам надоело находиться в неведении. Во дворе явно что-то происходило. Только увидеть мешала изморозь. Первой не выдержала Ольга. Отложив рукоделье, она заглянула в спальню к Ирине. Чуть не сунулась сразу, но подумала, что нехорошо подглядывать, пусть даже она знает, какой подарок делает Ира. Стукнув пару раз в косяк, крикнула сквозь дверь:

– Можно?

Молчание, лёгкий шум и ответ:

– Да! Входи, Оль.

Вздувшееся с одной стороны покрывало подсказывало, куда спрятаны недоделанные подарки. Но Ольга пришла не за этим.

– Пошли, посмотрим, что наш делает?

– Думаешь, можно?

– А почему бы и нет? Место общественное. Мы же договорились, что каждый прячется в конкретном месте. А Миша сейчас на нейтральной территории.

О такой юридической тонкости Ира не подумала, вот и сидела в комнате, не высовываясь.

– Ну, хорошо. Сейчас оденусь.

[*] Бабки – здесь имеется в виду нижняя часть ног у копытных животных.

***

Всего через полчаса – быстро по женским меркам – они вышли из дома в поисках мужа. Далеко идти не пришлось. Стоило только им, осторожно переваливаясь, спуститься с лестницы и выйти во двор, как обнаружили пропажу. Первая мысль, которая пришла обеим в головы, что муж сбрендил и накачивает насосом печку. Через секунду стало понятно, что насос используется вместо мехов для подачи воздуха в поддувало – от шланга внутрь печи шла металлическая трубка.

Девушки подошли ближе, с интересом рассматривая сооружение. Они и раньше видели эту кургузую кое-как слепленную печурку, но не в действии. Сейчас от маленькой – до середины бедра – печи шёл такой жар, что можно было распахнуться, не смотря на мороз в пятнадцать градусов. Михаил находился на расстоянии метра от огня и уже раскраснелся: как от жара, так и от активной работы. Увидев девушек, мужчина весело оскалился, двинул поршнем ещё пару раз и притормозил.

– Во, смотрите, что откопал!

После физнагрузки грудь ходила ходуном, и вместо спокойной речи он орал в голос. Сказав несколько слов, Михаил снова принялся давить ручку насоса. От его действий из печи донеслось гудение, переходящее в низкий рёв, и пыхнуло дымом. Кладка уже разошлась от интенсивного огня, и печь дымила со всех щелей.

– Откуда агрегат? – Поинтересовалась старшая. – Я не помню такого.

– Я сам случайно вспомнил. Валялся за шкафом в мастерской. Последний раз, как помню, в детстве ещё пользовались. Камеры накачивали.

– Камеры? – Переспросила Ира, нахмуря брови.

В голове не складывалось, как можно накачать камеру. От видеокамер мысль перескочила на камеру в тюрьме. С третьего раза удалось понять правильное значение омонима, но Михаил уже озвучил его:

– Автомобильные камеры. Всем пацанам нравилось именно нашим качать. Велосипедным замучаешься. Особенно если камера побольше – от грузовика или трактора. А этим легковушку можно накачать.

Насос действительно выглядел мощным бойцом. Чёрный обшарпанный корпус раза в два длиннее и шире упомянутого велосипедного. А значит, объём больше раз в восемь. Удобная поперечная рукоять как у подрывной машинки из кино. В основании – поперечина, за которую насос придерживаешь ногой.

Поговорив, Михаил снова принялся качать. Пламя внутри печурки гудело, но дым уже почти не шёл. Только горячий воздух искажал вид, и при каждом взмахе насоса вылетал сноп ярко-оранжевых, почти белых искр.