Когда играют все (СИ) - Иванова Татьяна Всеволодовна

— А я смогу увидеть?

— Фенелла, любимая, зачем тебе? Ты же только наполовину похожа на сородичей Меланары. Твой отец — остариец.

— Мне очень интересно. Сама себе удивляюсь, — прошептала девушка. И добавила громче. — Расскажи теперь сказку прогрессоров.

— Тебе современную, или старинную?

— Современную.

— Современные сказки у пришельцев двух видов. Первый — это переделка старинных сюжетов на современный лад, а второй — это сказки, наполненные ужасами. Вот, например, такая история. Один корабль, бороздящий просторы черного, ледяного космоса, наткнулся на заброшенную космическую базу. Все отсеки загадочного сооружения оказались непригодными для жизни, только в самом дальнем лежала, будто спала, юная девушка, прекрасная, как резкий ветер перед ливнем в раскаленной пустыне…

— Обо мне ты никогда не говорил так красиво, — слегка капризно протянула Фенелла.

— Не говорил, ты права… Но у нас вся жизнь впереди, я еще много раз успею сказать…

— Ну хорошо. Рассказывай дальше.

— Капитан смотрел на прекрасную девушку, не отрываясь, легко поднял на руки и понес на собственный корабль. Члены его экипажа пытались призвать командира к осторожности, но он никого не слышал. А слово капитана в космосе никто не имеет права оспаривать. Он оставил бесчувственную девушку в собственной каюте, и через несколько дней штурман услышал из каюты командира нежный женский голос, и тихий смех. К вечеру капитан представил экипажу свою молодую жену, ласковую, приятную в обращении, но, к сожалению, не помнящую своего прошлого. Штурман, старинный друг капитана, пытался объяснить ему, что не стоит делать своей женой ту, которая не помнит даже своего имени… или уверяет, что не помнит. Друзья не ссорились раньше ни разу, тот раз был первым. Штурман сел под арест в маленькую каютку — крайняя мера для членов космического экипажа. И больше никто не смел спорить с капитаном. Его корабль прибыл на базу, космическую базу землян, одну из крупнейших в секторе. Капитан был настолько очарован своей молодой женой, что забыл о своем старинном друге, тот несколько дней провел в тесном помещении в бесплодных попытках выбраться. Однако он был редкостным умельцем, через неделю ему удалось освободиться. Штурман выбрался из корабля на базу. И что же?

— Что? — сонно спросила слушательница.

— Жители базы были мертвы, лежали в странных позах, непохожие на самих себя, только сложные исследования подтвердили, что это действительно они. А в пустом жилище капитана его друг нашел странную надпись: Странники пришли. Спасайте… Последнее слово осталось недописанным, а сама надпись была сделана кровью. Загадочная девушка оказалась Странницей.

И тут Фенелла провалилась в сон. Сид ее разбудил и заменил лекарство. То средство, которым оружейник окончательно залил раны, образовывало густые лужицы на лице. Пришлось действительно неподвижно лежать на спине, даже говорить было трудно, неприятный кисель затекал в рот. Она снова заснула, и во сне ей приснилась зловещая Странница.

Когда задремавшая Фенелла проснулась, потому что резкий солнечный лучик коснулся ее лица, Сида рядом не было. Вернулся он взволнованный, резко пахнущий самогоном.

— Что случилось? — испуганно спросила девушка приподнявшись. Сидово лекарство немедленно затекло в рот, потекло с лица на шею.

— Хорошо, устроим перерыв, — мрачно и отрывисто сказал оружейник. — Сотру с лица эту слизь. Намажу кожу воском, сплавленным с маслом. Сможешь ходить. Только не трогай кожу.

— Да что случилось, Сид?

— Его величество изволил пожаловать. Будто бы меч заказывал, — по-прежнему мрачно ответил Сид, резко коснувшись тканью лица девушки. Та невольно зашипела от боли.

— Пришлось намазаться вином и притвориться, что я пьян, — пробурчал мужчина, отводя руку с тканью от ее лица.

— В присутствии короля?!

— Ну и что? — вспыхнул Сид. — Изображал, что я убит горем. Я не собирался выдавать ему, что ты осталась со мной! Молчи лучше, Нель, я должен осторожно снять эту пакость с твоего лица. Я не хочу сделать тебе больно, а на тебе живого места нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А он тебе поверил? — не унялась девушка.

— Ушел, хлопнув дверью.

Сид закусил губу и стиснул свободную руку в кулак. Фенелла поняла, что сейчас действительно лучше помолчать. Он посидел минуту, закрыв глаза, только потом принялся осторожно стирать свое снадобье. Было почти не больно.

* * *

— Ну вот, милая, давай я тебе лучше сказку о Багдадском воре расскажу, — заговорил вроде бы успокоившийся оружейник поздним вечером, снова усаживаясь рядом с лежащей в своеобразном шлеме Фенеллой. — Современные сказки пришельцев как-то у нас не пошли, давай попробуем старинные.

— А может, лучше о короле расскажешь?

— Он тебе все же дорог? — после секундной заминки спросил Сид.

— Он король, — тихо ответила девушка. — И Боэланд очень обаятельный. Просто он от меня слишком многого потребовал, — добавила она, видя, как насупился Сид. — Он не имел права разрывать нашу помолвку с тобой.

— Да, это он зря сделал, — подтвердил ее друг детства. — От тебя нельзя ничего требовать. Только хуже будет. Но он же не знает тебя так хорошо, как я… По-моему он то как раз был нетрезвым. Глаза блестели как-то странно. Облил меня презрением по самые уши. Пытался заказать у меня меч. «Способен ли я выковать клинок, который не сломается в настоящем бою? Или это безумие, заказывать меч у бывшего оруженосца своего врага?» Я бурчал, что, мол, зря вы, ваше величество, во мне сомневаетесь, пьяной походкой перемещался по лавке, опрокинул полочку с кинжалами на продажу. Его сиятельное и сильно нетрезвое величество соизволил пробурчать, что, мол, она в этом мужике нашла? махнул рукой и покинул мою скромную лавку.

Сид помолчал, потом взял Фенеллу за руку.

— Ну так что? — с тревогой спросил он, — что ты во мне нашла? В простолюдине?

— Сама не понимаю, — легкомысленно начала девушка, но, почувствовала, как дрогнула ладонь Сида в ее руке, увидела, как низко он опустил голову, и продолжила серьезно. — Родную душу, я так думаю. Просто это не все. Есть еще что-то, тайное, что я не понимаю. То, что цепляет сердце, что делает человека единственным… Ты знаешь, я никогда не умела хорошо объяснять. Это всегда делал ты, любимый.

Он замер на несколько мгновений, потом облегченно вздохнул и поднес ее руку к своим губам.

— Рассказывай теперь сказку о каком-то воре, — капризным тоном больного человека сказала Фенелла. Ей понравилось капризничать, когда рядом был Сид, а он, почему-то, радовался, слыша ее нытье. — Я внимательно слушаю, — требовательно произнесла она, глядя на дорожку лунного света, проникшего сквозь цветные витражи и окрасившего светлый деревянный пол и покрывало на кровати призраками синего, красного и зеленого цветов.

Глава шестнадцатая

С утра сквозь оборону Сида в дом прорвался Айвен Рудич.

— Не морочь мне голову, дружище, — услышала его звонкий голос Фенелла из своей спальни. — Почему вы считаете прогрессоров идиотами? Куда еще могла пойти местная девушка-сирота в беде, как не к помолвленному с ней мужчине? Раз она не пришла к нам в лечебницу, значит, ты лечишь ее своими варварскими способами. И я обязан посмотреть на результат. Я весь на нервах из-за этой девушки, понял? И мой друг дон Альвес, кстати, тоже. Понял?!

И Айвен влетел в спальню.

— Ты чего студнем ей, что ли лицо намазал? — спросил он с отвращением. — Как это у вас… Холодцом?

— Почему студнем? — удивился Сид, входя в спальню вслед за прогрессором.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да и еще протухшим, — сморщился Айвен, наклоняясь над Фенеллой. — У тебя, дружище, совесть вообще есть? Ты вообще в курсе, что есть опасность воспаления? Небольшая флегмона — а затем инфекция диффундирует в мозг со скоростью ваших арбалетных стрел. Там полостей в лицевом черепе немеряно, по которым пройдет диффузия. И все — воспаление мозга. Ты же ее убьешь… Эх, перед кем я тут разглагольствую. Здешние дикие люди, ни про микробов, ни про антибиотики не слышали!