Влюбленный Шекспир - Энтони Берджесс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он увидел свою смуглую леди снова, на этот раз без вуали. Осенью, погожим ноябрьским днем. Было тепло, пригревало солнце, и казалось, что снова пришла весна. Проходя мимо заветного дома, Уильям привычно посмотрел в окно и увидел там девушку. Она стояла перед раскрытым окном, опершись локтями о подоконник, зачарованная великолепием солнечного утра. У девушки были худые, но очень изящные руки; на плечи был накинут белый шерстяной платок, защищающий от утренней прохлады; глубокое декольте платья открывало соблазнительную и манящую ложбинку между грудями. Что же до ее лица, то оно имело большое сходство с лицомтой, другой темнокожей девушки, с которой Уильяму пришлось столкнуться в свое время: тот же широкий, хотя и не лишенный изящества нос, пухлые губы… У смуглой леди были темно-карие глаза, живой и проницательный взгляд, но Уильяму почему-то показалось, что эти влажные глаза могут быстро наполняться слезами. Она разговаривала с кем-то стоявшим у нее за спиной и невидимым с улицы, возможно со служанкой. Разобрать слова было невозможно, но Уильям заметил, что девушка надменно улыбается. Она знает себе цену, в этом не было никакого сомнения. Уильям стоял и жадно пожирал ее взглядом. Ее глаза, до того лениво созерцавшие почти пустынную улицу (ну, играли там двое мальчишек, проехал на белом коне толстяк, с виду похожий на турка, прошел ремесленник…). Наконец глаза смуглой леди встретились с его глазами; Уильям постарался задержать ее взгляд; она же, похоже, смутилась: засмеялась, поспешно отвернулась и захлопнула окно.
Больше он ее не видел, по крайней мере до Рождества, но в ту пору у него было полно других забот, так что времени на любовные грезы попросту не оставалось (и все-таки, проходя мимо ее дома и кутаясь в полы теплого плаща, Уильям нет-нет да и задавался вопросом о том, где она может быть: не заболела ли? не уехала ли из города навсегда? а что, если она бывает в Англии лишь время от времени, наездами?). Как Уильям и предполагал, его «Ромео» произвел настоящий фурор: школяры из «Грейз-Инн» попросили разрешения поставить у себя на Рождество «Комедию ошибок», «Театр» был у всех на слуху, а знатная публика назвала это заведение «обителью музы милейшего мастера Шекспира». Четвертого января (незадолго до этого Уильям начал вести дневник, потому и запомнил точную дату) ему домой нанес визит Гарри.
— Ну вот, — говорил Гарри, расхаживая по темной каморке и ища взглядом кувшин с вином, — наши отношения снова становятся доверительными. Леди Лиза выходит замуж за милорда Дерби, да хранит их Господь, ибо эти двое стоят друг друга; так что мой суровый опекун в последнее время гораздо реже и с меньшей настойчивостью, чем прежде, напоминает мне о пяти тысячах фунтов. Хорошо еще, что я не слишком торопился их ему отдать.
Эти слова заставили Уильяма насторожиться. А что, если… Но можно ли…
— Этот старый греховодник вчера почтил своим присутствием «Грейз». Вообще, там народу собралось много, и между «Грейз» и «Темплом» произошел этот скандал. Ты наверняка уже слышал об этом, потому что в ту ночь — как они теперь ее сами называют, «ночь ошибок» — пострадала не только твоя пьеса.
— До меня дошли кое-какие слухи, но сам я при этом не присутствовал.
— В «Грейз» устроили пародию на королевский прием при дворе принца Пурпула, куда якобы был приглашен посланник королевства Темпларии — так они назвали «Внутренний темпл». Но приглашенных оказалось слишком много, и поэтому случилась большая давка, а самому послу здорово намяли бока. А вчера вечером была разыграна сценка, в которой «Грейз» и «Темпл» помирились и снова стали друзьями. Чушь собачья. Принц Пурпул отдавал всем своим подданным приказания идти в «Театр», где им живо вправили бы мозги поучительными строками «сладчайшего мастера Шекспира». — Гарри рассмеялся. — Выпивки там было — залейся, я даже блевал. Их приторно-сладкое вино прямо так и рвалось обратно.
— Выглядишь ты замечательно, как всегда.
— Ага, но этого не случилось бы, если бы тогда рядом со мной был мой милый и рассудительный папаша.
Уильям усмехнулся:
— И всегда здесь. Или в театре. А ты сейчас, наверно, целыми днями занят при дворе, так что времени на всяких убогих актеришек у тебя просто не остается.
— Что верно, то верно. Знаешь, среди этих придворных… Ну да ладно, не важно. Все они лицемеры. — Он налил себе вина, отпил глоток и глубокомысленно изрек: — Забористое пойло! Нужно будет прислать тебе Канарской мадеры. У меня есть замечательная мадера, к тому же не очень сладкая. — С этими словами он осушил свой бокал, поморщился и затем как бы между прочим спросил: — Послушай, а кто такая эта аббатисса из Кларкенвела, о которой все так много говорят?
— Аббатиса?
— Ну да, на пирушке в «Грейз» упомянули какую-то аббатису из монастыря в Кларкенвеле. Чушь какая-то! Будто бы она подбирала хор из монахинь для исполнения заупокойных песнопений или чего-то в этом роде во время коронации этого самого принца Пурпула. Кажется, по ходу представления ее называли Люси Негро или как-то так.
Это сообщение Уильяму совсем не понравилось.
— Негро? Вообще-то, тут есть одна леди, можно сказать, еще совсем молоденькая девочка, она живет неподалеку от церкви Святой Елены. Ее зовут… — Он осекся и тут же поспешил добавить: — Но я совсем ничего о ней не знаю. А вот в Кларкенвеле действительно есть черные женщины. Старые вонючие лахудры, с ними лучше не связываться. По крайней мере, мне так говорили. Самому мне с ними встречаться не приходилось.
— Тебе сейчас ни с кем встречаться не приходится. Ты по уши в работе, только и думаешь, как бы загрести побольше денег.
— Мы оба сейчас заняты, каждый играет в своем театре. — Уильям нервно сглотнул и добавил: — К тому же у меня возникли трудности: нужно покупать пай в нашем товариществе, так мы называем свой театр. Я одно время подумывал даже о том, чтобы обратиться за помощью к тебе.
— Что это еще за пай такой? Никогда не слышал ни 6 чем подобном.
— Это взнос, дающий право на последующее получение определенного процента с прибыли театра. Сейчас дела у «Театра» идут хорошо, а в скором времени должны будут пойти еще лучше.
Гарри допил вино.
— Что ж, рад за тебя, — беззаботно сказал он. — Надеюсь, ты преуспеешь на своем поприще. Кстати, нужно будет все-таки не забыть прислать тебе хорошей мадеры.
И тогда Уильям набрался храбрости и решил говорить без обиняков.
— Но денег для этого требуется гораздо больше, чем я рассчитывал. Я теперь даже не знаю, у кого их занять. Мне нужна тысяча фунтов.
Гарри от неожиданности присвистнул:
— Однако… Оказывается, дела в театральном бизнесе обстоят гораздо серьезнее, чем я предполагал. Тысяча фунтов — сумма внушительная.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});