Ловец снов - Самигуллин Руслан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что это? – тихо спросил Бранн.
– Это пожиратели, – неутешительно констатировал Артём – эти твари разрушают сны.
– Чёрт, лучше бы ты оказался сумасшедшим, – выругался Бранн. – В любом случае вначале мы идём к моему дому, он находится за тем дальним пастбищем.
Артём утвердительно кивнул, и они продолжили двигаться вперёд, прижимаясь спинами к каменным стенам опустевших домов.
Глава 13
ГЛАВА 13
Бранн
Как и ожидалось, уличного освещения не было. Толстые свечи давным-давно прогорели, а на их месте остались кучки расплавленного воска. Окна домов приветствовали путников распахнутыми ставнями. Внутри царила мёртвая тишина. Протянутые через улицу резинки для сушки белья были разорваны, а их клочки свисали со столбов длинными макаронинами. Дальше улица немного уходила вверх и ещё не успела погрузиться в ледяную воду, чего нельзя было сказать об остальной части города. Расположенное впереди пастбище животных, которых местный народ называл гнорисами, тоже оказалось пусто. Засохшие багровые пятна ровным слоем устилали недоеденный мох.
– Похоже, эти сволочи не гнушаются скотом, – констатировал Бранн.
Артём не стал ничего говорить, дабы не подводить товарища по несчастью к ужасающей мысли о судьбе его семьи. Вряд ли после пробуждения хозяина сна хоть что-то остаётся жить дальше. Да и стоит ли считать обрывки иллюзий полноценными жизнями? Ответов на терзающие вопросы он не знал.
На пути им так же попалась пара разбитых механизмов, на которых передвигались местные жители. Сейчас они представляли из себя искорёженную груду металла. Следы когтей, прочертивших глубокие борозды в прочном железе, недвусмысленно свидетельствовали о сути произошедшего.
– Постой, – вдруг прошептал Артём и положил руку на плечо шедшего немного впереди Бранна.
– Нет, они живы! – рявкнул тот, одновременно прогоняя жуткую мысль. – Ничего мне не говори, просто идём. Я знаю, я уверен, они ждут меня!
В каждом его слове чувствовалось отчаяние и неподдельное чувство страха. Нет, не за себя, а за тех, кто был дороже собственной жизни.
– Конечно, – не став спорить, согласился Артём.
Спустя примерно десять минут впереди показалось заветное строение. Назвать его полноценным домом не получалось даже с большой натяжкой. Он походил на недостроенный сарай, стена которого едва удерживала неровную крышу.
– Мария, Мария! – в полный голос позвал Бранн, совершенно не обращая внимания на кружащуюся вдалеке тень пожирателя.
Бранн ворвался внутрь дома. Оглядываясь, Артём ступил вслед за ним. Внутри всё оказалось перевёрнуто вверх дном. Повсюду валялись немногочисленные предметы утвари и личных вещей. В самом углу сидел чудом сохранившийся плюшевый мишка. Он был весь перепачкан грязью, но продолжал задорно улыбаться, не видя своими глазами-пуговками творящегося вокруг ужаса. Бранн схватил игрушку и прижал к залитому слезами лицу.
– Нет, нет, нет, – захлёбываясь солоноватыми каплями, повторял он, крепко сжимая медведя.
Как ни странно, но та самая игрушка была знакома и Артёму. Он уже когда-то видел её. То ли на витрине магазина его родного города, то ли у собственной дочери, получившей его из рук матери в день её рождения. А, может быть, это просто очередной обрывок замысловатого паззла, разбросанного во множестве грёз.
– Милая, прости меня, я не успел, – шептал Бранн.
– Папа, – прозвучал еле слышный детский голос.
Поначалу Бранн даже не услышал его, заливаясь своим горем, но спустя секунду голосок повторился. Источник звука находился где-то под половицами или в куче хлама, наваленного в дальнем конце одной-единственной комнаты.
–Мария, милая! – Бранн кинулся на голос, разметая всё на своём пути.
Одним махом откинув хлам в сторону, он увидел свернувшуюся клубком маленькую девочку. Уменьшенная копия балахона одного из тех, в которых ходило всё взрослое население Каппадокия, мешковато облегала миниатюрное тело ребёнка. Глаза девочки всматривались в заплаканное лицо Бранна.
– Папа, это правда ты? – спросила девочка и протянула к нему руки.
Бранн обнял её с такой силой, что Артёму на секунду стало страшно, а не задушит ли он её такими объятиями? Разумеется, этого не произошло.
– Ты не ранена?
– Нет, – поспешила успокоить Маша.
– Где мама? – до сих пор не веря своим глазам, спросил Бранн.
– Её забрали эти страшные чудовища, – губы девочки дрожали, но она держалась. – Я ничего не могла сделать, прости меня, папа.
На перепачканном грязью лице девочки не было ни единой слезинки, чего нельзя было сказать о её мужественном отце. Только сейчас Артём смог пристальнее разглядеть черты детского личика и обомлел. Тот самый носик, те же голубые глазки. Он мог поклясться, что эта девочка похожа как две капли воды на его собственную дочь.
– Как такое может быть? – подумал Артём, но не решился сказать об этом вслух.
– Прости меня, папа – повторяла девочка.
– Ну что ты, милая, ты не виновата, – поспешил успокоить её Бранн и вновь крепко прижал к себе.
– Теперь мы должны убираться отсюда и найти Еву, – напомнил Артём, отбросив сомнения в сторону. – Вода прибывает слишком быстро, скоро тут всё будет затоплено, а эти твари…
– Нет! – обрубил Бранн. – Я не уйду отсюда пока не найду свою жену.
– Её забрали, её больше нет, спаси хотя бы свою дочь, иначе мы все тут останемся. Сон заканчивается слишком быстро, и если мы не успеем, то никто отсюда не выберется.
Бранн зарычал, схватив Артёма за ворот куртки, и уже поднял кулак, но маленькая нежная ручка его дочери остановила драку.
– Это всё сон, да, папа? – наивно спросила девочка и устремила на отца взор полный надежды на счастливый финал мимолётного кошмара, который развеется с первыми лучами искусственного света и утренним рычанием домашних гнорисов.
– Да, милая, это просто сон. Просто дурной сон, и когда ты проснёшься, всё будет как прежде, – согласился Бранн и с надеждой посмотрел на Артёма, на что тот неуверенно кивнул.
Вместе они вышли из дома. Фундамент строения
