Стрелок - Михаил Михеев

Но с этим надо было чуточку повременить, подождать хотя бы полтора-два месяца, пока случившееся забудется, вылетит из голов обывателей, а потом спокойно устроить жертве аборта несчастный случай. Конечно, Александр на этом не специализировался, но ничего страшного, все когда-то случается в первый раз. Пожар, автомобильная катастрофа, сердечный приступ… Последнее, кстати, идеальный вариант, никто и не удивится – видок у клиента весьма потасканный, сказывается образ жизни. Есть препараты, которые вызывают симптомы, идентичные естественным, и разлагаются в кратчайшие сроки.

Быстро прикинув, где можно достать соответствующие лекарства, Александр сделал пару звонков и на следующий же день уехал, вернувшись через сутки, усталый, но довольный. Достать на просторах необозримого постсоветского пространства можно что угодно, были бы деньги. Деньги есть – товар нашелся. Двух ампул вполне достаточно. Точнее, их было три, но одну, по выбору покупателя, проверили на лабораторной крысе. Крыса сдохла в точности так, как предполагалось. Александр, если честно, и не сомневался, в таких делах не кидают, слишком велик риск лишиться головы, да и репутация дорогого стоит. Однако правила правилами, а доверять кому-либо он не собирался, и это, кстати, тоже общепринято. В общем, проверили товар при нем, как миленькие, и не поморщились даже.

Итак, решение принято, средства для его воплощения доставлены. А что придется сделать паузу – так это ерунда, тем более вскоре раздался телефонный звонок, и уже знакомая машина с тонированными стеклами мчалась сквозь ночь, везя их на базу, навстречу новому заданию.

Часть вторая

НИЧЕГО ЛИЧНОГО

Собрался воевать, так будь готов умереть,

Оружие без страха бери.

Сегодня стороною обойдет тебя смерть

В который раз за тысячи лет.

Не стоит оправдания высокая цель —

Важнее, что у цели внутри.

И если ты противника берешь на прицел —

Не думай, что останешься цел.

Снова лето, снова знакомые уже русские, ну или почти русские просторы. Почему почти? Во-первых, все же Белоруссия, во-вторых, мир таки параллельный. Хотя, конечно, непринципиально – различия между двумя мирами и их историями столь ничтожны, можно не учитывать, считать, что их просто нет.

На сей раз сорок второй год, мрачное время, которое можно описать одним-единственным словом – резня. Немцы старательно зачищали территорию, партизаны, неодобрительно относящиеся к подобным увлечениям тевтонцев, вдохновенно стреляли им в спины. При этом самым жутким ночным кошмаром для обеих сторон считалось попасть в плен – умирали и те и другие мучительно.

При этом выглядел лес безмятежно. Оно и понятно, концентрация партизан и карателей на квадратный километр невелика, люди попросту растворялись в этих кажущихся бескрайними зеленых просторах. Собственно, только обилие изданных в советское время книг с приглаженными углами и убранными неаппетитными подробностями, написанных порой людьми, имевшими о партизанах весьма смутное представление, создавало ощущение, что партизаны выглядывали буквально из-за каждого дерева. На самом деле было их не так и много, хотя, конечно, вклад их в победу огромен.

По такому лесу и шли два разведчика-диверсанта-грабителя, с ног до головы увешанные оружием, которого на этот раз взяли с собой много, даже в ущерб научному оборудованию, которое для них стало уже привычным. Впрочем, не так уж оно, оборудование это, и требовалось, поскольку они уже были здесь в свое время и расставленные ими датчики все еще действовали. Так, высадились в знакомом месте, с комфортом, можно сказать. С тех пор почти ничего не изменилось, хотя в этом мире прошел целый год. Как получаются такие разрывы во времени, Александр не знал, да и не пытался выспросить, будучи прагматиком, и не считал нужным забивать голову лишней информацией. Тем более Павел и сам в этом вопросе «плавал», а профессора выспрашивать было стремно.

Необычное в этот раз задание. Напарники успели уже привыкнуть, что в их задачу входило в основном являться в указанную точку, коммуниздить то, что скажут, при нужде покрошить охрану и спокойно уйти. Ну или уйти с боем, но это по ситуации. Главное – в установках начальства на выполнение. Лучше ничего не принести, но сохранить группу, чем кто-то погибнет. Такой подход обоим нравился. Теперь же все с точностью до наоборот: задание надо выполнить любой ценой, и речь на сей раз не о деньгах.

Вопрос финансирования, конечно, обозначили, и оба наемника (что уж там скрывать) только присвистнули при озвучивании суммы, что должна упасть им в карман при удачном завершении операции. Очень и очень заманчиво звучало. Притащить они должны были всего лишь один ящик, набитый бумагами и, возможно, фотопленкой – документы, которые везли в Германию.

Что за документы, объяснять им, разумеется, не стали. Просто сказали, что дело важное, в их собственной истории эти бумаги оказались утрачены, вот и решили позаимствовать в параллельном мире, благо они абсолютно идентичны. Ну а то, что все это старо, ничего не значит – есть сведения, которые не протухнут никогда, и всегда найдутся люди, совсем непростые люди, которых с их помощью можно хорошенько подержать за горло или другие чувствительные места. Так что задача проста – взять и принести, а внутрь лезть не надо. Как всегда, меньше знаешь – крепче спишь.

Однако простота эта оказалась обманчивой. Такие документы никогда не лежат просто так, их охраняют, и довольно тщательно, в том числе при перевозке. В данном случае этот ящик везут в пассажирском вагоне под видом обычного багажа, в полной уверенности, что секретность – лучшая охрана. При нем находятся как минимум четверо эсэсовцев – опытные, хваткие головорезы. А сам вагон, в числе еще трех таких же, прицеплен к санитарному поезду с собственной охраной – партизаны не церемонятся и на красные кресты не особенно смотрят. Война на уничтожение имеет свои издержки, сейчас они выходили боком, справиться с многочисленной охраной – та еще проблема.

Александр, кстати, удивился, почему столь ценный груз не вывозили самолетом, но все оказалось проще. Самолеты были тогда не столь уж и надежны, а шанс нарваться днем в прифронтовой полосе на русский истребитель даже в сорок втором очень даже реален. До ночного спецрейса, как тогда считали, эти документы не доросли. Так что поезд, пусть и с учетом короткого прогона через партизанский край, выглядел предпочтительнее. Ню-ню, блажен, кто верует.

От предложения Александра решить проблему радикально всех первоначально перекосило. Как это, пустить под откос санитарный поезд? Переждав ожидаемые эмоции, Александр предложил господам чистоплюям поискать другое решение, приемлемое с точки зрения этики, а заодно с точки зрения сохранения их с Павлом драгоценных жизней. Напомнил до кучи, что немцы всю войну не гнушались устраивать штурмовку и санитарных поездов, и эшелонов с беженцами. Добавил, что уничтожение квалифицированной живой силы, вроде утопления моряков или расстрела прямо в воздухе спрыгнувших с парашютом летчиков, не говоря уж про танкистов, по которым лупили из всего подряд, именно в ту войну стало нормой для всех воюющих сторон. А потому, с его точки зрения, устроить небольшую диверсию, а после нее спокойно обыскать обломки на месте крушения, изъять ящик и смыться выглядит оптимальным решением проблемы. Учитывая же, что к санитарному поезду прицеплены вагоны совсем иного назначения, санитарным его считать нельзя. Раз так, нечего и мозги любить, не санитарный – значит, совесть чиста.