Уроки разбитых сердец - Кэти Келли

«Прошло, должно быть, лет двадцать, как он умер», — погнала Аннелизе. Ей вспомнилась сгорбленная фигура Лили в промозглый день в церкви Святого Кейниса. Зимний дождь хлестал по цветным витражам окон, и застывшее лицо Лили казалась высеченным из того же темного дерева, что и гроб ее мужа.

«Я всего лишь потеряла мужа, но он не ушел из жизни, а просто сбежал к другой». Аннелизе медленно произнесла про себя эти слова, пробуя их на вкус.

Эдвард не умер, он сделал свой выбор и бросил ее. Что хуже: быть брошенной или пережить смерть мужа? Если бы Эдвард умер, продолжая ее любить, она нашла бы в этом утешение, оставшись одна. «Да, — усмехнулась она, испытывая странное чувство облегчения. — В этом безумном мире смерть великодушнее развода».

Снаружи кузница выглядела почти такой же, как на старых фотографиях, где двое детей — Эдвард с Элис — стояли, заливаясь смехом, возле огромной бочки с дождевой водой. В семействе Лили эта вода использовалась для всего на свете — от мытья головы до купания. Внутри дом был совсем другим. Теплый, приветливый, полный книг, семейных фотографий и цветов вперемешку с травами из сада, наполнявшими комнату особым, неповторимым ароматом, он носил отчетливый отпечаток индивидуальности хозяйки. Здесь имелась и ванная, красивая и просторная.

«Давным-давно я поклялась себе, что если мне придется жить в этом доме, я сделаю тут внутренний туалет, — призналась Лили племяннице. — Когда мы были детьми, никто даже не заговаривал о такой роскоши, а тут в Ратнари-Хаусе для леди Айрин вместо старого треснувшего деревянного чана устроили великолепную ванную, всю в мраморе и зеркалах. Мы в жизни ничего подобного не видели. Наверное, не было ни одного человека в усадьбе, кто бы украдкой не заглянул туда полюбоваться на эту неземную красоту. Изумительное было зрелище. Вот я и сказала себе, что когда-нибудь у меня непременно будет такая же ванная!»

«Сказала и сделала», — улыбнулась про себя Аннелизе. Ванная комната получилась не совсем такой, как мраморное чудо в Ратнари-Хаусе, но поистине роскошной. По белоснежному кафелю вился строгий узор в стиле ар деко из шоколадно-коричневых плиток. «Слава Богу, Лили получила в конце концов свою вожделенную ванную», — подумала Аннелизе. Приятно, когда под конец жизни тебя окружают любимые вещи. Перед смертью ты можешь окинуть их взглядом и сказать себе: «Теперь у меня есть все то, о чем я мечтала в двадцать лет!»

«Довольно!» — одернула себя Аннелизе. Она вдруг поймала себя на том, что думает о тете как о покойной. А ведь милая Лили жива. Правда, она слишком стара и слаба. Сумеет ли тетя выкарабкаться? Быстрая смерть — благо, но только не для тех, кто остается жить, им приходится переживать весь ужас потери. Иззи не вынесет, если ее обожаемая бабушка умрет, даже не успев попрощаться с внучкой.

«Может, стоит ей позвонить? — засомневалась Аннелизе. — Лили вроде говорила, что Иззи уехала на съемки. Кажется, в Мексику… или в Нью-Мексико? Знать бы еще, когда она вернется…» Последние несколько дней слились для Аннелизе в одну длинную черную полосу, она даже не могла бы указать с уверенностью, какой нынче день недели.

Если Брендан не предупредил дочь, нужно это сделать. Аннелизе решила позвонить Иззи из больницы. Нужно быстрее бежать, а не стоять тут, разглядывая старые фотографии и раздумывая о жизни Лили. Какой от этого прок?

Она поспешно взбежала вверх по лестнице в спальню и вынула из шкафа ночные рубашки, белье, пару стеганых ночных кофточек и мягкие тапочки.

«Быстрее!» — подгонял ее внутренний голос.

Лили выглядела особенно беззащитной и хрупкой на узкой больничной койке в палате интенсивной терапии. Она так и не пришла в себя, и хотя Аннелизе подозревала, что улучшение так быстро не наступит, у нее больно сжалось сердце при виде худенького тела, опутанного трубками, окруженного мигающими и пикающими приборами. В палате было тихо, как в церкви. Сестры бесшумно и деловито сновали туда-сюда, а четыре пациента лежали неподвижно на своих кроватях. Брендана нигде не было видно, и Аннелизе это только обрадовало. Ей совершенно не хотелось сейчас его утешать. Она тихонько уселась на стул рядом с кроватью тети. Глаза Лили были закрыты, и лишенное привычной живости лицо напоминало застывшую маску. Прежде Лили каким-то чудом удавалось оставаться вне возраста, но теперь она казалась древней старухой с ломкими костями и кожей тонкой, как папиросная бумага. Аннелизе заметила иглу капельницы, закрепленную на тонкой, как у ребенка, руке Лили, и багровый синяк в том месте, где игла вошла в вену.

— Ох, Лили, — прошептала она, нежно сжав в ладонях другую сухонькую ручку. — Прости меня, дорогая. Мне безумно жаль, что ты здесь, а я так и не поговорила с тобой. У нас с Эдвардом все так отвратительно вышло, я просто не знала, как тебе сказать. Понимаю, это нечестно, прости. А теперь ты здесь, а я даже не представляю, о чем бы ты хотела меня попросить. Мы ведь никогда это не обсуждали. Не знаю, что бы ты предпочла: чтобы врачи боролись за твою жизнь или дали тебе спокойно уйти. О, дорогая моя, как бы я хотела знать. Ты заслужила право выбирать.

Странно, ведь с Лили можно было говорить обо всем. Она никогда не пыталась подражать страусу, прячущему голову в песок, и уж точно не считала, что если не замечать проблему, она сама собой разрешится. Она храбро встречала трудности лицом к лицу, но смерть оставалась для нее запретной темой. Лили не оставила никаких распоряжений, на случай если ее не станет или если смерть подступит слишком близко.

Аннелизе гладила хрупкие пальцы тети, молясь о том, чтобы Господь подсказал ей, как быть. Она чувствовала себя растерянной и беспомощной, такой же слабой, как Лили. Разрыв с Эдвардом лишил ее сил.

— Ох, моя милая, как же мне угадать, чего ты хочешь?

Глава 7

Контракты с косметическими фирмами в модельном бизнесе всегда считались чем-то вроде Священного Грааля. Конечно, сниматься для «Вог» весьма почетно, но слава призвана компенсировать не слишком высокие гонорары, получаемые моделью за съемки. Фотография на обложке журнала мод украсит твое портфолио, но реклама туши для ресниц может обернуться настоящим золотым дождем.

Девушке достаточно один раз подписать контракт с каким-нибудь гигантом косметической индустрии, чтобы потом навсегда забыть, что такое дешевые съемки. Договор с косметической компанией не только позволяет сорвать огромный куш, но и дает гарантии на будущее. Благодаря миллионам рекламных щитов с ее изображением модель приобретает известность, и, естественно, ее ставки возрастают. Счастливицу начинают узнавать, выделять из множества других стройных красавиц, и у нее появляется шанс стать знаменитостью: ее снимают для рекламы, показывают по телевидению, приглашают на торжества с участием звезд эстрады и кино, спортсменов и политиков. Когда такое случается, все вокруг, включая модельное агентство, выпестовавшее новое чудо, получают свои дивиденды.