Мне не страшно теперь умирать - Любовь Дмитриевна Бурнашева

— Чью свечу позволишь погасить?

— Что делать? — Она обратилась к птице, севшей ей на плечо, — Как мне спасти их? — Она опустилась на колени, смотря сверху вниз на заметающий снегом, дом. Капли крови с разрезанных ладоней стекали вниз и смешиваясь со снегом летели на землю. Издалека прилетел со свистом ветра чей-то тихий голос:

— Только настоящая любовь поможет тебе. Кто искренне любит тебя, тот останется в живых и поможет спастись.

Лиля вглядывалась в силуэты мужчин. Один пылал жарким огнем, второй был окутан черной тоской, закрывающей сердце. Слезы замершими льдинками катились по щекам.

Дверь в комнату тихо открылась. Света с подносом в руках зашла и застыла на пороге. Лиля лежала на полу, забрызганном кровью. В полуоткрытое окно ветром задувало снежинки, они таяли, превращаясь в капли воды.

— Лиля, Лиля! — Закричала Света, отбросив поднос в сторону, подбежала, закрыла окно и наклонилась над ней, — Лиля, очнись. Что же это такое? — Растерянно посмотрела по сторонам, — Тётя, тётя!

— Тише, не надо её звать, — Еле слышно прошептала Лиля, — Помоги встать.

— Что с тобой случилось, — Света помогла подняться, проводила до кровати, — Почему кровь на полу? Где у тебя болит?

— Я упала, руки поранила, — Она протянула ладони Свете, — Посмотри, сильно порезала?

— Тут нет ничего, только шрамы. Откуда они? Их же не было у тебя — Она, держа её руки разглядывала ладони, — А кровь откуда?

— Я не знаю, не помню, мне показалось руки разрезала.

— Ты ложись, я приберу тут. Не будем тёте рассказывать, а то волноваться будет, — Света подняв разбросанную посуду, села рядом, — Лиля, что с тобой? Чем ты заболела?

— Просто слабость, это пройдет. Как вы съездили?

— Мы видели его. — Света внимательно смотрела на Лилю, — Он услышал нашу песню и сразу узнал, что это ты написала стихи. Накричал на нас, что мы тебя прячем. У него глаза такие, — Света задумалась, — Вроде злые, но в них так много боли. Это видно, — Она взяла Лилю за руку, и еле сдерживая слезы сказала, — Он тебя очень любит, и ты его тоже. Так почему вы не можете быть вместе, я не пойму.

— Света, не будем пока об этом. Всему своё время, — Лиля приподнялась, села на кровать, — Ты мне обед принеси, пожалуйста, и швабру. Надо убрать тут всё что мы натворили, пока Татьяна не пришла. Света, ты перед парнями извинись за него, — Она улыбнулась, наклонив голову, посмотрела куда-то в угол. — Он не прав. Вы не бездарности, со зла так сказал.

— А откуда, — Света замерла, держась за ручку двери, и удивленно посмотрела на Лилю, — Я тебе не рассказывала, — Увидев, что Лиля улыбается, — Я поняла, опять колдовство.

«Доброе новогодние утро, моя таинственная, моя любимая звезда. В новый год вхожу без тебя, но очень надеюсь на нашу скорую встречу. Я вчера немного руки свои повредил, ты не бойся, совсем немного, но пришлось их перемотать бинтом, поэтому пишу одним пальцем. Очень неудобно. Мысли бегут впереди, не успевает мой палец за ними. Погода не изменилась, все так же идёт снег, а ветер только сильнее стал. Уже домой хочу. Представляю — приезжаю домой, а там ты, моя девочка, ждешь меня. Ругаешься, что где-то шляюсь, оставил на праздник тебя одну. Все отдал бы за это. На коленях прощение просил бы. Пойду спать. Приснись мне, очень прошу. Спокойного дня, моя красавица. Жаль, что писем моих ты сейчас не видишь. Как появиться интернет, сразу все отправлю. Их накопилось много. Ты читаешь их, я это знаю.»

Из сна, глубокого как яма, он вынырнул на усилившийся шум и вой ветра. Несколько минут лежал не понимая, где он и что происходит. Было темно. Присмотревшись, он увидел за окном большие черные тени, летающие в разные стороны, даже против ветра, с трудом поднялся с кровати и подошел, протер рукой немного запотевшее стекло, и за ним он увидел небольшую белую тень, она металась между черными, пытаясь не подпустить их к дому. Чем дольше всматривался, тем больше у него появлялась уверенность, что это Лиля. Он попытался открыть окно, но повязки мешали и сорвав их, рванул ручку, но она сломалась и оторвалась. Он стал стучать кулаками по стеклу пытаясь разбить его. Тень подлетела, сквозь стекло в брызгах крови с его рук и пелену снега были видны её сверкающие зеленые глаза. Она, протянув руки, оставила отпечатки раскрытых ладоней на стекле с другой стороны окна. Слава поставил так же свои, окровавленные руки на эти отпечатки и вдруг тень начала расти, растягиваться, закрывая собой дом сверху. Сквозь туманный прозрачный купол бились тысячи черных огромных теней, разбиваясь на стаи ворон и снова собираясь в тени. Купол истончался, на нём появились дыры от клювов птиц. Сердце у него сжалось от боли, от своего бессилия, он не знал, как и чем ей помочь. Огонь злости и любви кипел в нем и закрыв глаза он представил, что вся эта лава, кипевшего в нем вулкана, выходит из его ладоней, из кровоточащих на них ранах. Он чувствовал это движение из его сердца в руки, и мысленно представлял, что она бьет огненными лучами в черные тени. Сквозь закрытые глаза он видел красное зарево и собрав все свои силы, продолжил представлять извержение вулкана. Грохот, вой ветра смешался с хриплым смехом. Слава открыл глаза. За окном стоял розовый туман, и он постепенно таял. Ветер уносил в даль огромные стаи ворон. Сверху медленно спустилась белая тень и снова поставив ладони на стекло, заглянула невидящими зелеными глазами в его глаза. Стекло под её холодными руками растаяло и ладони коснулись ладоней Славы. Из тени вышла она. Живая. Слава пытался сжать пальцы, чтобы удержать её руки в своих, но не смог пошевелить ими, не мог произнести ни одного слова, только жадно смотрел на неё, в его глазах были и его огромная любовь к ней и такая же тоска и боль за неё. Она, не отводя от него взгляд устало улыбнулась, потом прошептала — «Прощай,» и стала таять, утекая вниз. Стекло затянулось, и только тогда он смог отлепить ладони от него, оглянулся думая, чем можно разбить стекло и в эту минуту в комнату забежал Роман:

— Ты слышал какой грохот на улице, — Заметив кровь на стекле, спросил, — Что тут случилось?

— Лиля там, — Слава показал рукой на улицу, — Помоги мне окно разбить, оно не открывается.

Роман оглянулся,