Т А Й Н А Ц А Р Я И О А Н Н А - Петр Хомяков

Между тем, он продолжал:

– Но для привлечения туристов. Массового привлечения нужна не столько историческая достоверность, сколько исторический миф. Простой пример. Все знают, что Румыния получает десятки миллионов долларов в год на культе знаменитого Дракулы. Но кто такой Дракула? Мелкий князек. И были ли все те ужасы, которые ему приписывают, в реальности никто не знает.

А наш Иван Грозный по сравнению с Дракулой это тигр по сравнению со шкодливым котенком[6]. Но где же наши десятки миллионов долларов? Их нет. До сего момента отсутствие их объяснялось отсутствием гостиниц. Но сейчас все наши бизнесмены стали строить гостиницы наперегонки, вкладывая в это все имеющиеся свободные средства.

Но мифов о Грозном как не было, так и нет.

– Правильно, – поддержал Кузнецова „нигилист“, – нам надо использовать главный козырь в этом деле. Именно у нас спрятана библиотека Грозного.

Надо было срочно уводить разговор от этой темы. И сделать это естественно. Если бы Кузнецов был профессиональным спецслужбистом, он бы сделал это. Но одновременно он бы отследил реакцию всех интересующих его персонажей. А вот именно этого он не сумел.

Его внимание привлек только Аркадий Сергеевич, заметно напрягшийся при этих словах.

„А не ты ли и есть наш злой гений?“, – невольно промелькнула у Кузнецова мысль. Но он не успел ее закрепить, ибо тут же бросился опровергать „нигилиста“.

– Ну, как, скажите привлечь туристов мифом о ненайденной библиотеке? Дать им в руки лопаты и пустить на поиски?

В зале засмеялись.

– А что же вы предлагаете? – запальчиво и обиженно спросил „нигилист“.

– Я предлагаю использовать то, что лежит на поверхности.

– Это общие слова.

– Вы просто не дали мне договорить. Имеется масса фактов, а главное их материальное подтверждение. Подтверждение настоящей таинственности личности Грозного. Это не просто тиран и маньяк-убийца на троне. Да даже если бы это и было только так, после Дракулы этим никого не удивишь.

– Хотелось бы узнать, что это за материальные подтверждения, которые мы до сих пор не заметили? – ехидно спросил заместитель директора музея резиденции Грозного.

Зал с интересом слушал их полемику. И Кузнецов отметил благоприятный для себя факт, что внимание слушателей полностью переключилось на него. Вопрос о библиотеке был забыт. И все же профессор нашел время мельком глянуть на Аркадия Сергеевича. Было заметно, что тот раздосадован сменой темы разговора.

„Все-таки тобой надо заняться“, – твердо решил Кузнецов. Но анализировать дальше поведение советника министра культуры ему было некогда. Надо было не упускать внимания зала.

– Что ж, – сказал Кузнецов, – извольте факты. – Ваши экскурсоводы говорят посетителям, что церкви резиденции Грозного раньше были красивее. Они были выполнены из белого камня и красного кирпича, а по карнизам шел черно-золотой орнамент.

– Эти церкви и сейчас, как вы говорите, „выполнены“ из белого камня и красного кирпича. Они же остались такими, как были. Просто потом их забелили снаружи. Но мы в экспозиции демонстрируем части стен в первозданном виде. В красно-белых тонах.

– А черно-золотой бордюр?

– Его престали обновлять после смерти Грозного. Не было средств. А потом забелили и его.

– Но почему так сделали? Ведь это такая красота. Красно-белые стены с черно-золотым орнаментом по карнизам. Не находите?

– Да кто спорит, что красиво. Но по хозяйственным соображениям это забелили после смерти Грозного. Где же здесь тайна?

– Тайна в том, что красно-белые незабеленные стены с черно-золотым бордюром были у арианских церквей. Когда православие победило арианство, старые церкви либо разрушались, либо эта красота забеливалась.

– Но Русь с самого начала была православной!

– А вы что не читали „Повесть временных лет“ господин зам директора крупнейшего исторического музея России? Если же читали, но запамятовали, то напомню, что согласно этому документу, символ веры, произнесенный князем Владимиром при крещении Руси, арианский – „Сын же подобосущен и собезначален Отцу“.

Так что не была Русь с самого начала своей христианизации православной.

– Не хотите же вы сказать, что она была арианской вплоть до Грозного?!

– Ага, вы уже готовы признать, что она была некоторое время арианской, а только потом стала православной[7]! Но тогда, когда все это все-таки произошло?

– Не знаю.

– И я не знаю. Вот вам первая тайна. Но, судя по всему, это произошло все же до Грозного. А значит, у себя в слободе царь восстановил ранее поруганное арианство. Кстати, в этой связи весьма интересна ныне забытая полемика Грозного с представителями духовенства. На их упреки в широком распространении в его правление ересей на Руси, Грозный ответил „Какая вера правая один Бог знает, а нам об этом судить не дано“. Несколько необычно для ревнителя православия. Не так ли? И в этом Грозный уникален. Такого не было ни до него ни после него.

– А откуда такие сведения? Я, например, слышу об этом впервые.

– Очень печально слышать такие признания от профессионала. Между тем это широко известный факт. В XIX веке эту фразу довольно широко цитировали. Курьезно, но при этом вследствие сложившихся стереотипов даже не осознавали ее сенсационности. Я, например, прочитал ее у известного, говоря нынешними терминами, национал-патриота позапрошлого века И.И. Пантюхова. Но если наши предки не осознавали ее сенсационности, то мы вообще о ней забыли. Так что арианство Грозного вполне правдоподобная гипотеза.

– Ну, это, конечно же, тайна. Но она понятна немногим. Кто вникнет в тонкости различий православия и арианства?

– Различия огромны. Гораздо больше, чем между православием и католицизмом. И потом, напомню в этой связи еще один момент. Судя по многим данным, религиозные взгляды небезызвестных тамплиеров были гораздо ближе к арианству, чем к католицизму.

– Господи, да что же это такое?! Грозный по-вашему был еще и тамплиером?!

– Тамплиером он был или нет, не знаю. А вот то, что он входил в некий тайный орден, к которому принадлежал еще ряд европейских монархов, это факт. Косвенные упоминания об этом имеются в переписке Грозного с австрийским императором[8].

– Постойте, а это что была личная переписка? – заинтересованно спросил заместитель директора ликероводочного завода. – Но если личная, то на каком языке они писали?

– На немецком, которым Грозный владел в совершенстве.

– Но это просто уму непостижимо. И что же сохранились и другие свидетельства его знания немецкого?