Антагонист всего сущего - BesPis
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Добрый вечер, потеряшка, — шёпотом начала девушка, смотря строго в глаза. — Тебя все ищут, места себе найти не могут, а ты тут шляешься?
— Не кипятись, я ж просто прогуливаюсь! — кряхтя отвечал Венти с фальшивой улыбкой и активностью в голосе. — Мы ведь не враги, да?
— Не враги. Однако ж союзников здесь видеть крайне неестественно. Что ты тут забыл, Барбатос?
— Так ты меня знаешь, хе-хе…
— А раньше не понять было? К поискам подключили даже Адепта, надеясь, что тебя не убили или не поймали. Объясняйся.
— Да как я объясню, если мы в таком…пикантном положении?
Смени парадигму — и вместо угрожающего залома Е Лань предстала картина, где эдакая госпожа удовлетворяла утехи мазохиста-Архонта. Девушке так стало мерзко, что та тут же отстранилась. Венти сменил положение на сидячее, в то время как Е Лань стоя попутно глядела по сторонам.
— С чего бы начать… — задумался Архонт, потирая подбородок. — история длинная…
— Времени нет. Говори по существу.
— Я пытаюсь заполучить секреты врага.
— Слишком коротко!
— Прости-прости! — тихо прохихикал тот. Снова фальшиво. — Ладно, если вкратце, то всё это время я пытался понять, что задумал Нокс и его приспешники. После падения… Мондштадта Нокс укрылся в Логове Ужаса бури, куда теперь вообще никак не подступиться из-за охраны Ордена, но основную угрозу сейчас несёт именно Саливан.
— Почему? Нокс ответственен за совершённое Ноксгвардией, включая захват Мондштадта. Саливан, как я понимаю, лишь пешка.
— Он не пешка, а королева, если продолжить проводить такие мудрёные аналогии с шахматами. Нокс полностью делегировал Саливану задачи по подчинению Тейвата, и у него есть успехи.
— А подробнее? Орден кроме набегов и прочих мелких операцией ничего не промышлял.
— Успех заключается в той коробке… — настороженно сказал Венти, поднявшись на ноги. Он почему-то качался на месте. — Я хочу выяснить что там.
— Я разберусь. Ты же уходи в Ли Юэ.
— Я не могу.
— Народу Мондштадта нужен свой Архонт. Не бросай их.
— Я не могу… Правда, не могу. Я не могу именовать себя Архонтом, когда мои люди потеряли своё государство, свой родной дом и твёрдую почву для идеала. Архонт без царства… никто.
Е Лань даже в темноте увидела его потерянность. Впервые девушка увидела Архонта подавленным, хотя богам чужды человеческие переживания. Немыслимо.
— Я хочу получить ответ на свой главный вопрос, поэтому не отступлю. Поможешь мне?
— Смотри не мешайся.
Они вместе выдвинулись к коробке, огибая дуб с двух сторон. Рыцари Понтифика при свете факелов стояли, как статуи, послушно исполняя свой долг. Их не напрягал ни холод от буйного ветра, ни какие-нибудь жизненные потребности — в общем, идеальная армия, причём с завидным боевым мастерством. Но сейчас они были такой лёгкой целью… Е Лань и Венти своими стихиями и огнём факелов на раз-два ошеломили парочку, чтобы потом собственноручно повалить и добить их стрелами в головы. Оперативное устранение противника не вызвало тревоги у недалекого города, где наверняка находились посты жандармов.
— Так, вовнутрь! — оживлённо подгонял Е Лань Архонт.
При наличии освещения девушка заметила, в каком плачевном состоянии находился Венти: одежда до безумия грязная и испачканная кровью, кожа бледная, а радужка глаз — подозрительно мутная, даже стеклянная. Он определённо мучился от внутренней боли, но уж точно не от полученных ран. Это сравнимо с болезнью, однако Архонты вообще могут хоть как-то болеть? Так или иначе, они вошли в коробку, защищаемая одной лишь хлипкой дверью. Естественно внутри была статуя Анемо Архонта, только… вся в трещинах, которые к тому же испускали маленькие языки пламени, словно внутри изваяния полыхал какой-то огонь. Более того, сам каменный Архонт лишился головы, но вместо неё левитировало нечто поглощающе-чёрное и круглое с оранжевыми размытыми границами. Казалось, в этом мог утонуть и солнечный свет…
— Главный успех Саливана, — грустно прокомментировал Венти, подойдя к статуе ближе, однако из-за этого он потерял равновесие и свалился прямо на ступеньки. — Голова кружится…
Е Лань помогла ему встать, только Архонт не мог самостоятельно стоять. Да что там, ему даже поднять голову неимоверно тяжело.
— Что с тобой?
— Они… осквернили статую.
— Чем? — Е Лань непонимающе оглядела изваяние от основания до тёмной субстанции. — Бездной?
— Своей силой. Бездна в какой-то степени включена в наш мир, но пламя Саливана изначально инородна. Как паразит… который мимикрирует.
— Конкретнее.
— Пламя подстраивается под наш мир, чтобы потом начать его менять… — Архонт ненадолго замолк, и Е Лань решила отвести беднягу немного дальше статуи. Как ни странно, ему стало легче, и он уселся на землю рядом. — Саливан стремится изменить само мироздание. Готов поспорить, что его войска из-за иноземной сущности ограничены в возможностях, словно искусственный ветер на чужой земле.
Девушка достала из сумочки фотоаппарат. Этим устройством она фиксировала всё, что могло вызвать интерес у группировки Цисин. Стройка, прибытие новых граждан со всех уголков Тейвата — всё-всё-всё, правда беречь снимки в хорошем состоянии та ещё морока, особенно когда тайники покрывались чуть ли не плесенью вследствие частых дождей. Тем не менее, с сотню фотографий она собрала и в какой-то степени гордилась новым забавным достижением. Когда вернётся, обязательно попробует себя в роли частного фотографа. А пока ей надо запечатлеть осквернённую статую со всех ракурсов, попутно расспрашивая Венти:
— Из-за этого ты так неважно выглядишь?
— Нет, просто давно хорошенько так не выпивал. Вино — моя кровь!
— Раз шутки шутишь, то не всё так плохо, — с улыбкой сказала Е Лань, пытаясь сменить градус напряжения оптимизмом.
— На самом деле, ты права. Люди молятся и верят в Архонта, что даёт силу, но никто не исключал возможность влиять на него через наши статуи, пускай и такое подвластно практически никому… В случае Понтифика он предпочёл надругаться надо мной.
— То есть?
— Осквернение статуи — прямое оскорбление меня и моего наследия, только крайне мерзкое и пагубное. Я чувствую, как пламя меняет привычный мир… Даже описать не
