Беглый огонь - Александр Зорич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я понимаю. А скажите, уважаемый профессор, «вертикальный бич», он же, по идее, сопровождается правозакрученной турбулентностью?
– О, молодой человек! Вы, я вижу, неплохо подкованы! У кого в аспирантуре?
– Я сталкер.
– А, из этих… Удивительно!
– Из этих. Что вас удивляет?
– Я не хочу вас обидеть, но вы же понимаете… Должны понимать, что сталкеры частенько производят не самое благоприятное впечатление… Главное, мало кто из них может выговорить слова «правозакрученная турбулентность».
– Ну вот такой я особенный сталкер. Продукт, надо полагать, положительных мутаций. – Я улыбнулся, Добровольцев тоже улыбнулся, один только Трофим не улыбнулся – он подошел к банке с малиновым вареньем и, казалось, полностью утратил интерес к нашему разговору. – Так скажите, будьте любезны, что все-таки с турбулентностью? Ее «бич» дает?
– Дает, как удалось установить три месяца назад. Ток воздуха идет по часовой стрелке. Так что она действительно правозакрученная.
– Вот почему «волчьи слезы» распределяются на поверхности почвы по фигуре, напоминающей спираль, верно?
– Не спираль, а скорее серп.
– И какой он получается длины?
– А вы дотошный молодой человек! Где учились?
– Физфак. Минский университет. Не окончил.
– Это вы напрасно… Впрочем, какая разница!.. Позвольте, минуточку, я сейчас загляну в отчет Гуторина. – С этими словами ученый извлек из кармана халата свой ПДА. – Он по заданию Менглера этот вопрос исследовал на границе Дикой Территории…
Еще пять минут говорильни – и я узнал все, что требовалось мне и для поисков «звезды Полыни», и для поисков разбившегося вертолета.
Как узнал, откуда? Какая связь между «бичом» и вертолетом? Элементарно, Ватсон! Дедукция!
Когда я уже намеревался сказать светилу отечественной аномалистики «до свидания», жидкость в банке вдруг резко изменила цвет на фиолетовый. Раздался оглушительный щелчок, и болт, паривший над банкой… исчез!
– Где болт? – спросил я, с трудом возвращая челюсть на место.
В ответ мне зазвонил будильник – тот самый, в виде божьей коровки.
– В высшей степени странно, – проворчал Добровольцев. – Семь секунд… Снова семь секунд…
«Да при чем здесь семь секунд?! Они что, действительно научились телепортировать предметы???»
– Куда подевался болт?
Трофим усмехнулся и показал рукой куда-то вверх. Только теперь я заметил, что к потолку лаборатории привинчен квадратный щит-уловитель: многослойный твердый пенопласт, наклеенный на деревянную основу. Судя по выразительным Т-образным отметинам, Добровольцев уже отправил в него десятка два болтов.
– Что это у него за варево в банке? – спросил я у Трофима, когда мы снова оказались на улице.
– Эх, Володя… Тривиальный студень не узнал!
– Студень? Да вы тут совсем страх Божий потеряли? – пробормотал я в неподдельном изумлении.
– Как видишь, нет. Наоборот! Придумали-таки материал, который способен удерживать студень долго, стабильно. Между прочим, менглерит называется. Сам понимаешь, в честь кого.
– А почему цвет такой, малиновый? Студень же фиолетовый должен быть.
– Сами удивляемся. Но, похоже, из-за Каменного Неба…
– А почему болт левитирует? Почему его выстреливает, как из пушки?
– «Все хочу на свете знать»… – пропел Трофим; он замедлил шаги, остановился и, конечно же, сменил тему: – Слушай, Володя, я вас, сталкеров, знаю. Отговаривать – совершенно бесполезно. Все равно пойдешь на тот берег. Ведь пойдешь?
– Без вопросов.
– Я так и думал. Ясно, что учуял ты где-то там «звезду Полынь» и теперь, уж конечно, не отступишься…
Силен Трофим! Силен! Молодец! Вот иногда кажется: совсем человек не от мира сего. И, кажется, совсем он тебя не слушает и словно спит на ходу. А потом вдруг обнаруживаешь – котелок-то у него варит!
– Да какая там «звезда Полынь», смеешься…
– Ну ясно, ясно. Ты идешь туда ландыши собирать для любимой и одуванчики на салатик… Предлагаю тебе сделку. Я дам тебе мокроступы. А ты за это отнесешь к «звезде Полыни» одну вещь.
– Мне нужны две пары мокроступов, – напомнил я.
– Тогда ты отнесешь к «звезде Полыни» две вещи.
– Нет там никакой «звезды». – Я на всякий случай продолжал отпираться, как партизан на допросе.
– Да-да. В таком случае отнесешь к не-звезде не-Полы–ни две вещи и сделаешь с ними несколько простых манипуляций. В итоге образуются две маленьких флэш-карты с записью, заберешь их. И передашь мне с любой подходящей оказией.
– Ну а если я не выйду к не-звезде не-Полыни?
– Ты – выйдешь. Так что: по рукам?
Глава 15. Неопознанная блуждающая аномалия
Hey Hey Hey
Ain’t no mercy
Ain’t no mercy there for me.
«I Disappear», MetallicaЯ находился уже по ту сторону КПП и со всех ног двигал к Тополю, когда обнаружил, что из лопухов вышел и быстро потопал прочь по тропе Ньютон.
– О чем вы с ним говорили? – подозрительно спросил я, присаживаясь рядом с Тополем.
– Ньютон сделал мой фотопортрет. Даже, если можно так выразиться, целую фотогалерею.
Я почувствовал укол зависти.
– Да ты что?! Гляди, Тополь, этак тебя и к Хозяевам Зоны на корпоративчик скоро позовут!
– Типун тебе на язык… Тебя он, кстати, тоже пару раз щелкнул. Этим… телевиком!
– Чем?
– Ну, телевиком. Объектив такой для дальней съемки. Он его специально прикручивал, чтобы снять, как ты от лабораторий к воротам топаешь. Так что тебя тоже в Хозяева Зоны записать решили.
– А чего? – Я пожал плечами. – Я вот иногда прикидываю: а что, если бы мне одним из Хозяев Зоны предложили сделаться? Как когда-то Хемулю? И, знаешь, я думаю, что отказываться бы не стал. Влился бы в коллективный разум, начал бы все здесь разруливать, каждую травиночку хребтом чувствовать…
– Во дурак.
– Есть немного. Кстати, извини, что я тебя ждать заставил. У Трофима там Содом с Гоморрой.
– Не узнаю тебя, Комбат. Извиняешься все время, как ненормальный. Где только набрался… Так что там, у ученых-то? Я уже волноваться начал.
– Да пока эти мокроступы выцыганил! Думал уже, придется их украсть у Трофима, что ли… Или конфисковать под угрозой оружия.
– В роли господина Шарикова, терроризирующего доктора Борменталя, артист театра и кино Владимир Пушкарев по прозвищу Комбат! Ваши аплодисменты, господа!
Под такой неспешный разговор мы нацепили мокроступы и перепаковали вещички в рюкзаках.
Однажды, подсев к костру, у которого варили вечерний гуляш сталкеры «Долга», я слышал замечательную песню. Был там такой куплет:
Вот это для мужчин —Винтарь и мокроступ,И нет таких причин,Чтобы не брать «икру»…
Это у них очень верно было спето. «Жабью икру» действительно надо брать, чего на нее смотреть-то.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});