Стратегия. Колония - Вадим Денисов

— Точно нарезные? — усомнился Маурер. — А что же тогда осталось?

— Бормотал про «райфл».

Все молчали.

— Он и говорить-то начал внятно, лишь когда я Даньку в сторону отогнал, типа доктора экстренно по связи звать, — тихо произнес сталкер. — Бача так и орал по-русски: «Доктора давай, доктора!» Художественный театр.

А не так уж и мало мы узнали, если разобраться.

Говорю же, лучше Гоблина вряд ли бы кто выжал. А уж больше — точно никто.

— Правильно сработал, Миша, — прервал я затянувшуюся паузу. — Теперь мы уже не котята слепые, хоть что-то прояснилось. Ленни, давай в «каютку», тащи кружки, все кофе хотят.

Я посмотрел на экран — вокруг пусто. Кроме «Зодиака» — ни лодок на воде, ни объектов на берегу. Лишь Форт-Росс слабо засвечен, да и то четко привлекает внимание, только если знать, что он там есть. Если локалка набита металлом и не спрятана за скалой, то «Фуруной» возьмем: мощная модель РЛС у Маурера.

Пш-шш…

— «Кастет», доклад.

— К скале подошли, чисто по берегу.

— Как рельеф?

— Да без сложностей, — весело и болтливо заявил Костя, подсознательно стараясь ухватить свою долю адреналина, раз опоздал к раздаче. — Как говорится, тут в город одна дорога. Распадок есть, гладенький, похоже, винтом за скалу заходит. Сто пудов там.

— Понял тебя, «Кастет». На берег не высаживайся, корабль жди. И близко не суйся, хватит нам горячего на сегодня. СК.

Получив от Zicke чашку с маленькой порцией честно поделенного остатка кофе, я по знаку вышел за ней на палубу. «Клевер» шел ходко, еще минут пять — и подойдем к месту дислокации предполагаемой локалки.

— Давай тут постоим, дорогой, на вечное посмотрим, — промурлыкала сильфида. — Последние райские дни, скоро польет… Остынь на красоте.

Мудрая у меня подруга, жениться пора. Что бы я без нее делал, честное слово.

Пш-шш…

— «Клевер», ответь «Кастету».

— В эфире «Клевер».

— Ули, за полтора километра прижмись плотненько к берегу. Там круто падает, я с эхолотом прошел, не зацепишь. Если распадок идет винтом, то, может, схватишь объект радаром.

— Хорошо, OUT.

Берег залива начал достаточно круто вздыматься скальными выходами с зелеными шапками наверху, все выше, выше — и вот она, Скала, показалась!

Немного похоже на прибежище общины Эдгара, есть такое дело.

Гонг!

— Тео, есть засветка на металл! Мигнула и пропала! Записал. Смотреть будешь?

Я отрицательно покачал головой — чего мне там смотреть, дилетанту, ты, дорогой мой Ули, лучше меня все посмотришь. Подошел Гоблин, легонько, как ему показалось, толкнул в плечо:

— Че, командир, к ДШК встану?

— Давай. А я к «максу». Ленни, иди за рубку и не спорь… Устал я уже.

Обрывистый берег проплывал мимо. Впереди показалась лодка «Кастета», парни стояли напротив распадка и смотрели на берег. Нижняя полоса распадка представляла собой не что иное, как лавинный прочес. Правда, судя по выросшим кустам, года два тут такой беды не было. Но склоны осмотреть стоит.

— Подходим, — громко крикнул я.

Слева взревел двигатель «Зодиака».

Пошли-ка мы приз брать: причитается. По всем понятиям так, как говорит Сомов…

Аж четыре фонаря! Книжку читать можно. Народ стоял рядком и напряженно глядел внутрь небольшого бревенчатого здания.

— Зашибца мы в чапок сходили, честноки! — Сейчас Гоблин напоминал обманутого кота, которому вместо сосиски предложили подлую моркву. — И че со всем этим делать?

— Что делать… Что-то будем, — философски молвил Кастет. — Давай описывать, чего смотреть ослами, от этого не прибавится.

И мы описали. Быстро.

1. Ружье пехотное кремневое — 12 шт.

2. Нарезная охотничья винтовка «Кентукки» кремневая — 2 шт.

3. Пистолет французской кавалерии An IX 1805 г. — 12 шт.

4. Пехотная гренадерская трехфунтовая мортирка — 4 шт.

5. Фальконет корабельный 55 мм с вертлюгом — 4 шт.

6. Гранаты для мортирки трехфунтовые — 48 шт.

И в конце перечня приписка: «Порох, свинец, пыжи, пулелейки, кремни, ядра и прочая преобильная хрень, с которой никто не знает, что теперь делать».

ГЛАВА 8

Выше по течению реки. Один короткий рейд

И полил Дождь.

И сказали Смотрящие, что это хорошо. То, что им нужно, похоже.

Нужно, чтобы остудить горячие головы, прервать преждевременные и необдуманные порывы, дать время на переосмысление итогов, поиск разумных и, главное, адекватных решений. Объективности ради, остыли мы быстро, можно бы уже и прекратить полив.

Помню, как почти все колонисты стояли на крыше и смотрели: на долину с северо-запада наползала страшная серая масса низких облаков. Жуткое зрелище, высота фронта более километра — и никакого просвета… Вот метеочудовище в неумолимом движении зацепилось за вершины плато, как бы замерло, потом перетекло, распуская в стороны призрачные клочья, и зловеще двинулось в нашу сторону, надолго закрывая бледно-синее осеннее небо. Приближающийся дождь был виден издали невооруженным взглядом — косая сатинированная пелена замыкалась частыми струями на замершей земле, смывая в движении все летние грехи. И заплакали небеса, и разверзлись эти самые… хляби, чтоб их. Эффектное получилось начало, впечатляющее.

Дождь и сейчас льет, мелкий и теплый, похоже, скоро закончится. В помещении штаба тепло и сухо, как и во всем форте. В некоторых комнатах уже даже уютно. На широком столе после утренней планерки — четыре пустые кофейные чашки, опять мне уносить.

Я придвинул к себе оперативный журнал, отставив в сторону коробочку с двумя небольшими светло-коричневыми шариками семи сантиметров в диаметре. Хватит в руках вертеть, ничего в них не изменилось, не тяжелые и не легкие, какой-то редкий минерал. Абсолютно одинаковые. Мой можно отличить лишь по следу от микробура: профессор, безбожный человек, все-таки дыранул артефакт, когда пробу снимал.

Надо было другой журнал брать, покрепче обложкой, этот вскоре совсем замусолю. Или же нужно обложку сообразить, кожаную. Из акулы, например… Я подумал и все-таки открыл. Наизусть все помню, но, подглядывая в собственные записи, выполненные не самым аккуратным почерком, легче оценивать сделанное. Сделанное и зафиксированное в документах, равно как и несделанное, что тоже внесено. В другую колонку.

Слова «дождь», «сезон дождей», «ливни», встречающиеся в текстах планов, отчетов и протоколов, я поначалу чуть ли не жирным выделял.

Однако вопреки ожиданиям многих, так и не поверивших на слово уверениям опытных Стародубцевых, полтора года живших практически на берегу и видевших многое, на поверку все оказалось не таким уж и страшным. Ну, дождь… Ну, льет. Так он и летом льет, да еще как, ливни тут бывают зверские. И длится он отнюдь не постоянно.

Сезон дождей, пока что во всяком случае, выглядит так. Дождь — каждый день, уж это обязательно, один-два раза, продолжительность средняя, реже большая. Потом дождь прекращается, перерыв в вещании, всеобщая радость. Солнце показывается редко, но иногда задерживается на небосклоне надолго, и тогда поверхность успевает прилично подсохнуть. В такие моменты погода стоит вполне комфортная, ветерок чаще всего идет с океана — прохладный — или с долины, тот потеплее. Влажность вопреки ожиданиям невысока. Некоторые колонисты, в былом опытные туристы, вспоминали Таиланд — вот там, говорят, в сезон постоянно ходили мокрые от влажности. Дожди обычно средние. Приходят и ливни с оглушительным громом и молниями. Пятнашки вспоминают, что один раз у них вдарил град средних размеров — вот что беспокоит; теплицы до сих пор без жесткой крыши, все никак не доделаем. Осталось немного: над первой крыша закончена, над второй осталось метров пять положить. Крыша парников выполнена из половинок бамбуковых стволов, это хороший материал, легкий и прочный.

Такие же навесы уже закрывают стоянку техники, материальный склад, склад ГСМ и летнюю обеденную зону. Кроме того, строится крытый переход между фортом и флигелем, а на противоположной стороне единственной улицы Колонии подобными галереями будут соединены жилые дома.

А улица запланирована в рост. Все остальные дома будут ставиться здесь, в ряд, возникнет нормальный городок. Настанет время, когда я возьму каналом перламутровых немецких баянов на все сто двадцать кило, и по безымянной пока улице Форт-Росса начнутся хорошие гулянья с песнями и хохотом. Только, тайгой клянусь, никаких семечек! Ненавижу.

В общем, готовился я совсем к другому, заранее смирившись с тем, что мы будем постоянно прятаться от грозы, мокнуть, как непутевые дворовые собаки, и бороться с чудовищными былинными потопами. На одном участке в субботник даже водосток прорыли к Клязьме, выложив дно плоскими серыми камнями… Однако рельеф тут удачный — как показал первый опыт, потопы Колонии точно не грозят.