Порнографическая поэма - Майкл Тернер

— Все, что Макс хотел узнать, — ответил Робин, — есть ли там мальчики. Когда я сказал, что нет, он ответил: «Плохо!» Может быть, в следующий раз мы поднимем эту тему.

Я согласился — только чтобы приободрить Робина. Парень выглядел как в воду опущенный.

Вошедшие посетители имели на редкость цивильный вид. Робин говорил мне, что здесь будут психи всех сортов, но ничего подобного. Публика была поразительно нормальной. Консервативно одетые, вежливые, сдержанные. В общем, разочаровывающая картина по сравнению с тем, что я нарисовал в своем воображении.

Я спросил об этом младенца, когда мы по окончании работы собрались в офисе и нюхали кокс. Он рассказал мне, что Максова клиентура сильно изменилась за последний год. С новыми, по его словам, было гораздо приятнее и проще работать. Я вполне понимал его. Младенец втянул в себя очередную дорожку. Я последовал его примеру, после чего повернулся к Робину и Максу. Макс на время выпустил изо рта хуй Робина, чтобы объяснить мне, что сейчас в клуб приходят в основном просто богатые уебки, вуайеристы, ищущие острых ощущений. Он сказал, что, по его расчетам, у него есть еще примерно год для работы на этом месте, прежде чем к нему начнут придираться копы. После этого придется куда-нибудь свалить и начинать все заново на новом месте. При этих словах Робин спустил на его красное платье.

14.16

Отрывок из дневников Нетти Смарт, т. 11, с. 12–13, 1978 г.

Говорила сегодня по телефону с Нашим Мальчиком из Ванкувера. Странно поговорили. Он говорит, что снял Рагнарссонов, занимающихся сексом на балконе с их собакой — Бенгтом-младшим. Подумать только: он отослал пленку для проявки в «Кодак» и получил ее обратно. Проявленной! Но еще более странно вот что: он связался с каким-то парнем по имени Робин, и они собираются показывать этот фильм за деньги. Каков негодяй! Очевидно, он совсем сошел с ума.

Хотя все это трудно представить и я в общем-то склонна думать, что он меня разыгрывает, в глубине души я все-таки допускаю что-то подобное. Ладно, может быть, он все это слегка преувеличил. Может, видел Рагнарссонов голыми, возможно, они обнимались, даже целовались. Но половой акт с собакой! Это невозможно. Не потому, что я думаю, что Рагнарссоны не могут этим заниматься в принципе — просто вряд ли он мог это видеть.

Написала и вспомнила: третьего дня ходила с нашей группой на лекцию в Уитворт. Анджела Картер проводила беседу по своей только что вышедшей книге о маркизе де Саде, женщинах и порнографии. Многое из того, что она говорила, было выше моего понимания, но пару-другую мыслей я записала. Очень интересная лекция. Обязательно расскажу о ней Нашему Мальчику.

14.16а

Записи Нетти

Сексуальные отношения между мужчинами и женщинами всегда вскрывают социальные отношения в обществе, и, если показываются открыто и честно, обязательно содержат критику этих общественных отношений, даже если порнографист никогда не ставил перед собой такой задачи.

Общество, в котором доминируют мужчины, производит порнографию, в которой всецело доминируют женщины.

Когда порнография служит… укреплению превалирующих в данном обществе идеологии и системы ценностей, к ней относятся терпимо; когда она вступает с ними в противоречие, ее запрещают и преследуют.

Когда к порнографии приклеивают ярлык «искусство» или «литература», на ней таким образом ставится печать элитарной культуры, и большинство обывателей начинают принципиально избегать ее, боясь скуки.

Если порнография теряет качество экзистенциального одиночества, перемещаясь из области фантазии без места и времени в реальный мир, то она перестает быть предохранительным клапаном. Вместо этого она начинает просто показывать реальные отношения в реальном мире.

14.17

Наши с Робином дела быстро пошли в гору. Каждый показ приносил новые заказы, и их становилось все больше. В общем, все оказалось так, как и предсказывал Робин. Однажды мы умудрились в течение дня показать фильм в пяти разных местах. Впрочем, обычно каждый показ повторялся пять или больше раз, поскольку зрители, посмотрев фильм, хотели смотреть еще и еще, пока не надоест. Не могу передать, насколько скучно все это было для меня самого. Единственным интересом в этом деле для меня были деньги. За месяц мы с Робином заработали каждый по три тысячи.

14.18

— Что вы сделали с этими деньгами?

— Спрятал.

— Где?

— Я зарыл их в землю в жестянке.

— Где вы зарыли их?

— Около железной дороги, под кустом черной смородины.

— Вы действовали исходя из предположения, что молния не ударяет в одно место дважды?

— Вы правы.

— А Робин? Как он распорядился своей долей?

— В основном пропустил через нос.

14.19

Как я уже говорил, мой первый самостоятельный показ состоялся в доме коллекционера произведений искусства. Он жил на Норт-шор, по соседству с фешенебельным отелем под названием «Бритиш пропертик». В общем, местечко типа Шогнесси.

С первой получки Робин купил мне пару панталон типа тех, в которых я был у Макса, но еще более тугих. Он настоял на том, чтобы я ходил в них на все показы, выставив гениталии.

— Мы должны бросить вызов, — сказал он.

Он научил меня, как все время поддерживать половой член в состоянии полуэрекции. Забавный трюк.

Кроме того, Робин заставлял меня носить рубашку типа гондольерской.

— Прекрасно, — заявил он, когда я надел ее в магазине. — Очень удачно подчеркивает твою грудь.

— Скорее уж мои вены, — пожаловался я, с трудом опуская руки. В качестве компромиссного решения мы купили точно такую же, но на размер больше.

Наконец дошла очередь и до моих волос.

— Я думаю, надо подстричь коротко, — произнес Робин, усаживая меня перед зеркалом и доставая пульверизатор. — Короткий ежик.

Я стал отказываться.

— У мамы возникнут подозрения, если я явлюсь ночью без волос, — сказал я. — Как я объясню ей это? Она отлично знает моего парикмахера.

Но приятель настаивал.

— Нам нужно что-нибудь свеженькое, чтобы твой имидж приобрел законченность, — промолвил он, лязгая ножницами.

Пришлось согласиться. Робин придумал десяток объяснений, которые можно было представить маме. Впрочем, оказалось, что она даже не заметила мою новую прическу.

Когда я вышел на улицу, шел снег. Дом коллекционера оказался довольно скромным по сравнению с соседними усадьбами: одноэтажное ранчо в окружении подстриженных кустов. Хозяин, робко улыбаясь, сам открыл дверь. От его говорливости во время нашей первой встречи не осталось и следа. На самом деле у него был несколько рассеянный вид, как будто мы оторвали его от какого-то дела. Как оказалось, он обедал.

Из прихожей, куда я вошел, через открытую дверь была видна столовая. Вокруг обеденного стола сидело с дюжину гостей. Они ели что-то похожее на шербет, поддерживая светскую беседу. Я не успел как следует рассмотреть их, поскольку коллекционер сразу же повел меня в другую комнату. Там он попросил меня располагаться и готовить все, что нужно для показа фильма, сказав, что они скоро закончат обед и придут. Он расчистил место на стене для экрана. Я поблагодарил его, стараясь выглядеть профессионально. Однако вместо того, чтобы оценить мой профессионализм, коллекционер осмотрел меня сверху донизу и сказал, что я прекрасно выгляжу. Он особенно похвалил мою рубашку. Я был просто уничтожен. Я подумал, не уйти ли мне немедленно, но после короткого размышления решил не делать этого, а лучше продемонстрировать мой профессионализм на деле.

Я установил проектор, зарядил фильм и стал ждать. Через открытую дверь до меня доносились голоса из столовой. Один из них особенно привлекал внимание. Он был низкий и сильный; его обладатель, очевидно из Англии, говорил неспешно, но твердо, правильно и ясно. Я бы решил, что голос принадлежит мужчине, если бы еще в прихожей не заметил, что говорит женщина. А говорила она вот что:

— …так что да, полагаю, это было в 1963 году, мы были в Нью-Йорке, да, и как раз только что посмотрели «Тело-глаз» Кароли Шнееманн. Прекрасная работа. И Мартину очень понравились эти зонты — он просто влюбился в них. Он сказал, что собирается купить их. Я сказала ему, что это невозможно — ведь они были частью представления Кароли. В наше время, как каждому известно, представления стали совершенно эфемерными и беспредметными. Так что ни у кого не может даже возникнуть мысли купить реквизит. Потому что он используется в спектакле. Но для Мартина все было просто. Он сказал, что просто подойдет к артистке, когда та смоет грим, и предложит сто долларов.

Смех. Мужской усталый вздох. Затем вялый протест:

— Да нет, Джо-Джо, все было совсем не так. Я не говорил, что собираюсь…