Новая Зона. Кромешный свет - Сергей Слюсаренко

– Ну да. – Шагин извлек из кармана «пирамидку» и повертел ее перед носом Андрея. – Наше все!

И с гордостью добавил:

– Теперь я за него отвечаю! Так вам позвонить? Ну, пошли, у меня сегодня дежурство, можете звонить из штаба сколько хотите.

– А никому не помешаем? – поинтересовался Саша.

– В воскресенье? Не смеши. Да еще сегодня… – Тут Шагин осекся. – Ну ладно, только быстро.

Вышколенный сержант с повязкой «дежурный по штабу» отдал честь Шагину на входе в приземистое одноэтажное здание. Шагин важно сказал сержанту «вольно» и разрешил тому сходить на кухню, может быть, нальют чаю в неурочное время.

– В штабе спирт не держат! – Шагин не забыл вопрос Журавлева и сейчас с видимым удовольствием к нему вернулся. – У нас есть НЗ на случай неожиданностей. А это совсем другое дело.

На столе дежурного по части рядом со служебным телефоном и журналом дежурства появилась бутылка водки.

– Вот, мужики, сегодня день тяжелый, можно сказать, невыносимый, давайте, составьте мне компанию! – Шагин добавил к бутылке три граненых стакана, которые достал из другого ящика стола.

– Так нам бы позвонить… – беспомощно пролепетал Журавлев, но, увидев укоризненные взгляды Саши и капитана, понял, что традиции надо соблюдать, беречь и преумножать.

– Вот почему срок службы телефона в армии двадцать пять лет? Потому что он не бегает! Не спешит и не суетится. Ну, за встречу.

– Нет. За знакомство. – Андрей решил, что если участвовать в застолье, то все-таки правила надо соблюдать.

– О! Шагин, Михаил! – представился капитан.

– Андрей Журавлев, то есть нет, Синицын, – сбивчиво представился Андрей.

– О как! – на секунду удивился капитан, но потом поднял стакан и произнес торжественно: – Ну, за знакомство!

Водка хоть и была теплой, но первые полстакана всем на душу легли хорошо.

– Ой, что же это я! – забеспокоился Михаил. – Совсем служба заморочила.

Он оглядел кабинет дежурного, нашел кожаный портфель и вытащил оттуда сверток.

– Вот, мне же жена на сутки тормозок приготовила.

В свертке оказался кирпич черного хлеба, кусок сала и несколько малосольных огурцов.

– Сало настоящее, от тещи. Она на Украине живет, там сало что надо! Теперь надо за встречу таки накатить!

«За встречу» пошло под огурцы. Следующая за отсутствующих дам, а именно за жену и тещу Шагина. Выпили, закусив бутербродами с салом. Шагин, не проявляя никаких признаков опьянения, ловко выудил вторую бутылку, сообщив, что одной бутылкой на троих он в детстве развлекался в подворотнях. Журавлев понимал, что действие хваленой таблетки каспарамина продолжается, водка вызывает только легкую эйфорию, но не туманит голову и не сковывает члены. А вот Саша после второй бутылки очень сильно покраснел и стал говорить невнятно и с натугой. Андрей напрягся, опасаясь, как бы тот не ляпнул лишнего, но Саша изъяснялся все более путано, ругал Зону, дурные деньги и повторял раз от раза, как он любит Кубинку, так что можно было успокоиться – все равно того было не понять.

Шагин держался, даже когда закончилась третья бутылка, а Саша уже мирно спал, подложив под щеку ладошку. Капитан внезапно хлопнул пустым стаканом об стол и предложил пойти посмотреть на самолеты.

– Так мне же назад надо, ты же сам говорил, что сегодня день тяжелый, – схитрил Журавлев.

– А точно, слушай. Сегодня же два борта придут коммерческих, их надо переправить. Предупредили, что шишки важные будут, чтобы… Вот ненавижу я всю это гражданскую шушеру. Ты же небось военный, да?

– Я сочувствующий! Я… э… военный переговорщик.

– О, давай за армию! – Шагин достал еще одну бутылку, Журавлев не смог сосчитать, какая это, пятая или шестая.

Нетвердой рукой капитан поднял наполненный стакан, сильно расплескивая водку, и произнес:

– Ну, за… – и упал рядом с Сашей носом на стол.

С некоторым напряжением, видимо, каспарамин был рассчитан только на определенное количество спиртного, Андрей выудил из кармана Михаила «пирамидку» и, подхватив под мышки Сашу, потащил того на улицу. На пороге сидел давешний сержант и курил, вежливо не мешая начальнику отдыхать. Рапортовать штатским он не стал, просто понимающе кивнул.

– Парень, вода есть? Мне надо кореша в себя привести, – попросил Андрей.

Сержант не стал противиться и через секунду принес стакан воды, который Журавлев немедленно выплеснул Саше в лицо. Тот вскочил, фыркнул, попытался что-то сказать и потом опять заснул. Но Андрей поволок его за собой в сторону ангара, надеясь физическими упражнениями привести Сашу в порядок. Идея оказалась правильной, и пьяный Саша шаг за шагом, сильно сопротивляясь, все-таки приходил в себя. К ангару он подошел вполне самостоятельно. Журавлев, уже имея опыт использования «пирамидки», легко открыл проход, и они вдвоем вошли в павильон. Стена за ними немедленно закрылась, как только Андрей убрал «пирамидку». Байкалов увидел, что миссия удалась, вскочил из укрытия, но, почуяв свирепый дух спиртного, скривился.

– А напиваться было обязательное условие? Как вы ухитрились за такой короткий отрезок времени так нарезаться?

– Дима, ты удивишься, но это был самый простой и надежный вариант. Армия – она такая. Да и не такой короткий отрезок, мы там долго были… Видимо, у этой «пирамидки» снова временные шутки.

Но тут у Саши силы внезапно кончились, и пришлось его немедленно уложить спать в схроне, вымазанном хомячьим дерьмом.

– Я думаю, он проспится к тому времени, как ему «пирамидку» назад нести.

Через минуту «Тюбик» уже летел обратно, к замурованному в подпространстве УАЗу «Сталкер».

– Кто будет пробовать? – Стоя в двух шахах от стены, Малахов держал на ладони «пирамидку» и смотрел на товарищей.

– Пусть Журавлев, он все равно пьяный, – серьезно предложил Байкалов.

– Я не пьяный, я под таблеткой. Просто во мне есть алкоголь. И я пил ради дела! Так что, теперь меня на смерть посылать?

– Мальчики, я могу процитировать одного из вас: вы уроды! – Клава взяла у Вадима «пирамидку», подошла к стенке и сделала движение, как будто хотела стереть ее с помощью ластика. Ей это удалось. С тихим шорохом стена растаяла, и все увидели, как в темноте подворотни стоит «Сталкер», сияя габаритными огнями.

– И аккумулятор не сел, во как! – удивился Андрей.

– Андрюша, холодный термояд не расходуется за пару дней. Он и за пару лет не расходуется, – с гордостью сказала Клава. – Ну что, мальчики, по местам?

Глава 31

За день до главного представления шейх Абдуль ибн Ляхейдан перестал скучать. Больше всего его хандру разогнало не то, что приближается день, когда его грандиозный проект выйдет в финальную, самую эффектную фазу, а то, что, как ему сообщили, нашлись силы, противодействующие ему, самому шейху ибн Ляхейдану. То, что в процессе стали возникать проблемы, шейха, конечно, удивило, но и придало делу дополнительный интерес. Сейчас, когда верный Абделла докладывал каждые два часа о том, что проблемы уже практически решены, у шейха все больше зрело желание самому, своим личным присутствием разрушить все эти, как ему объясняли, несущественные препятствия.

– Дорогой Реяд, – маслинные глаза шейха глянули на секретаря властно и с любовью. – Прикажи подготовить мой самолет. Я лечу.

– Господин летит… – Реяд, никогда не позволявший себе переспросить, сейчас просто изумился и смутился. – Вы хотите лично присутствовать?

– Да, хочу, тебя это удивляет? – Шейх был недоволен тем, что секретарь сомневается, что понял хозяина, но, с другой стороны, был рад произведенному эффекту.

– Я просто сожалею, что не узнал о решении господина раньше. Мы бы подняли ставки и цену за участие. Да простит меня господин за мою недальновидность.

– Прощен, – милостиво ответил Абдуль. – Не все в нашей жизни меряется деньгами. Есть и вечные ценности – слава, роскошь, рабы и женщины. Вот ты, Реяд, мой верный секретарь и товарищ, ты богаче многих в этом мире, не спорь, я знаю, но ты не можешь иметь ни славы, ни роскоши, сколько бы у тебя ни было денег. Это могу себе позволить только я. В том размере, в каком хочу. Что мне жалкие потуги лондонских евреев – яхты, виллы, футбольные команды? Что они понимают в славе и роскоши? Кто из них может честно, не жульничая, выйти в свет с гаремом? Никто. Кто из них может летать на таком самолете, как я? Никто. Купить могут многие, и даже, ну, я не очень верю, но пусть, могут отделать этот самолет дороже, чем это могу себе позволить я. Но кто из них может пользоваться всем этим открыто? Никто. Так что отдай приказ, пусть готовят.

– Господин прикажет связаться с русскими? Где господин желает приземлиться? Там, где все остальные гости?

– Как у русских называется их главная площадь?

– Извините, господин, я понимаю, о чем вы, но боюсь, тогда нам придется лететь на маленьком самолете. А я, да простит меня господин, подумал о вашем новом эйрбасе. Там только неделю назад закончили отделку женской половины. Ну и конечно, никто в мире не может даже мечтать о том комфорте.