Среди Звезд - Ир Лояр

какой-то догадкой, Уэйн замотал головой. Он не мог поверить. Он растерянно перевел взгляд на монитор, а потом на Карину. Та, не отрываясь, смотрела на показатели крови. На мониторе цифры пульсировали с красным восклицательным знаком, показывая что-то не так твориться с этой девушкой.

— Что это Уэйн? — ошарашено спросила медсестра.

— Карин, выйди из кабинета, — в приказном тоне попросил куратор.

— Ты справишься? — спросила она, от удивления захлопав ресницами.

— Быстро. Без вопросов. Выйди, — проговаривая четко каждое слово, попросил он.

Она взволнованная выпорхнула в коридор.

— Джон, и ты катись туда же. Минут через десять зайдете вместе, — обратился он к своему помощнику.

Изображение смазалось и, поблекнув, исчезло.

— Я не понял, что с тобой произошло? Что с ней? — поинтересовался Вадим, глядя на Уэйна.

— Я чуть не упустил тот момент, после которого помочь ей никто бы не смог, — закрыв глаза, выдавил из себя куратор, — аномалия, полученная от взрыва, разрослась с удивительной быстротой и происходит отдаление сознания от материальной оболочки. Я видел такое у людей пару раз и все они заканчивались комой, но у нее картина протекала совсем по-другому и меня это сбило с толку. Мне показалось… я почувствовал сознание другого человека…

— Ты помог ей?

Уэйн покачал головой.

— Несколько раз я сталкивался с подобным, когда рабочие с «Бездны» возвращались на корабль. Разведчики яйцеголовых обладали способностями переплетать сознания и оставаться при этом незамеченными… — он замолчал и посмотрел на Уэйна. — Ведь ты не думаешь, что это кто-то из института?

— Мне показалось… твоя любимица Кира, где она?

Вадим замер. Прошло минуты две и его тело вздрогнуло.

— Давай продолжим, — задумчиво сказал он.

Они вернулись в тот же конец воспоминание, на котором недавно остановился Уэйн.

— Я хочу, чтобы ты вник в продолжение, — сказал он.

Уэйн стоял, склонившись над Алекс.

— Э-э-э… — протянула Карина, — когда я вышла из кабинета, Мэтт кое-что мне рассказал,

— Что? — поворачивая голову, спросил он.

— Посмотри на ее ноги, и ты сам все поймешь.

Она подошла к Алекс и осторожно, как будто чего-то боясь повредить, начала стаскивать с нее разноцветные в полоску гольфы, натянутые выше колен. Уэйн изумился. Теперь пришла его очередь задать тот же вопрос.

— Что это, Карина?

Стопы и нижняя часть лодыжки обеих ног опухли и посинели. На всех пальцах толстым слоем выпирали окровавленные лейкопластыри. На стопах белели липкие кружки обезболивающих. От увиденного он долго не мог прийти в себя.

Неожиданная боль пронзила ноги Вадима. Он, не сдержавшись, тихо выругался. Закрыв глаза, стабилизировал взбунтовавшуюся энергию своей искры и, глубоко вздохнув, вернулся к мыслям Уэйна.

— Карина, что это такое? Откуда это у нее? — спрашивал медсестру Уэйн.

— Когда она очнется, спросишь сам. Возможно, я неправильно поняла Мэтт, но он пробубнил что-то о балете. Все остальные подробности у нее, — и она указала в сторону Алекс пальцем.

— Приготовь бокс. И положи много подушек. Они будут необходимы. Нужно положить под ноги, руки… Сделай так, чтобы ей было удобно.

— Надолго…

— Мне нужно, чтобы она задержалась здесь дня на три. Алекс нужен покой от самой себя. У нее такой… — он замолк, подбирая нужное слово.

— Она ужасная непоседа. Но это не значит, что мы должны ее принуждать остаться здесь. На Донуме, как ты сам знаешь, жизнь просто бурлит. Одни эмоционально «взрываются», другие ломают руки и ноги, получают тяжелые ожоги, другим приходится промывать желудки и клеить кучу пластырей.

— Разговор закрыт, — отмахнулся от нее Уэйн, — я тебе говорю, что делать, ты выполняешь. Вот необходимые лекарства, — он протянул ей тонкий плоский предмет.

Карина подошла к нему и взяла назначение, которое начитал куратор, пока она пыталась с ним спорить. Уэйн перевел взгляд на Алекс. Лоб и щеки слегка покраснели.

— Возьми еще охлаждающие компрессы на ноги, — крикнул он вслед уходящей медсестре.

Он положил впитывающую объемную салфетку под ноги, облил их обильно из пузатого флакона какой-то голубой со специфическим запахом жидкостью. Уставившись в одну точку, стал наблюдать, как с пальцев медленно испаряются все лейкопластыри. После того, как исчезли последние, он разбрызгал вязкое вещество, которое расползлось тонким слоем по голени и стопам, точно повторяя ее изгибы. Закончив, он нежно погладил Алекс по голове и прислушался. Довольный результатом, отключив от диагностического аппарата и подхватив на руки, как пушинку, понес в бокс…

Последующие действия стали быстро проноситься перед Вадимом, как будто их перематывали на кинопленке. Предметы сливались друг с другом. Он попытался уловить суть. Возможно, Карина всю ночь ставила лекарства, меняла компрессы. Каждый раз, заходя в комнату, Уэйн клал девочке на голову руку и, погрузившись в свои ощущения, приходил к каким-то выводам. Вадим хорошо чувствовал своего брата.

Остановившись на нужном моменте своих воспоминаний, Уэйн подал знак. Они остановились и, слегка кивнув, приветствовали проходивших мимо преподавателей Донума. Уэйн через минуту продолжил.

Вадим увидел, как Уэйн зашел в палату, неся в руках стакан оранжевого сока с плавающими на его поверхности гранулами. Алекс уже пришла в себя.

— Доброе утро, Алекс. Почему ты не хочешь пить сироп? — спросил он, ставя стакан на прозрачный столик ряд с кроватью. — Ты же понимаешь, что я без твоего согласия могу сделать с тобой все, что посчитаю нужным для твоего выздоровления. На то время пока ты здесь, я несу за тебя ответственность, но все то, что сделано через силу не всегда бывает эффективно. Как ты считаешь? В последнее время с тобой что-то происходит и мне нужна твоя помощь, чтобы в этом разобраться и помочь…

Девушка всхлипнула. Присаживаясь в подъехавший стул, Уэйн взял ее за руку. Вадим заметил, как на какие-то секунды напряглось и замерло его тело. Прикрыв веки, он сфокусировался на своих ощущениях. Алекс молча плакала, изредка шмыгая носом.

— Как ты себя чувствуешь? — не обращая на мокроту в ее глазах, поинтересовался он.

— Все болит. Я совсем не чувствую ног.

— Болят только ноги или еще что-нибудь? — спросил Уэйн, рассматривая расписание автономной капельницы и перечень вводимых лекарств.

— Такое ощущение, как будто я побывала в молотилке, — опять всхлипнула девушка.

— Ну, обезболивающее в тебя поступило пятнадцать минут назад, а то, что ты чувствуешь просто неприятные болевые ощущения — это удел всех танцоров. Каждый день они просыпаются с такими же тошнотворными чувствами. Ты приложила уйму сил, чтобы перевоплотиться и стать подобием кого-то из них.

— Прево… я читала про нее.

Уэйн понимающе кивнул.

— Ты мне лучше расскажи, как ты очутилась на уроках хореографии. У тебя был совсем другой номер для конкурса «На признание лучшей звезды». Если мне не изменяет память — это фокус,