10 мифов о КГБ - Александр Север

4 апреля 1953 года последовал приказ министра внутренних дел «О запрещении применения к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия». В Лефортове и Внутренней тюрьме на Лубянке были ликвидированы орудия пыток. Внес он предложение ограничить права Особого совещания при МВД СССР, пересмотреть указы и постановления, «противоречащие советскому уголовному законодательству и предоставившие Особому совещанию широкие карательные функции». Но это предложение не нашло поддержки в ЦК. Хрущев, Молотов и Каганович заявили, что они категорически против этого, поскольку в таком случае придется пересмотреть «всю систему арестов, суда и следственной практики».

Лаврентий Берия решительно вторгся в «святая святых» партийного аппарата – кадровую политику. В апреле он направляет в Президиум ЦК несколько записок, в которых говорит о недостатках в работе партийных органов Украины, Белоруссии, Литвы и Латвии. Записки эти были обсуждены на заседании Президиума ЦК 20 мая 1953 года. Так, после обсуждения записки о недостатках в работе органов МВД Литвы по борьбе с националистическим подпольем Президиум ЦК принимает постановления «О политическом и хозяйственном положении в западных областях Украины» и «О положении в Литовской ССР». В нем работа ЦК КПЛ и правительства республики признавалась неудовлетворительной, главной задачей литовской парторганизации определялась «подготовка, выращивание и широкое выдвижение литовских кадров во все звенья партийного, советского и хозяйственного руководства». На посты зампредов Совмина республики, вторыми секретарями райкомов и горкомов, зампредами исполкомов, директорами совхозов, МТС, промышленных предприятий должны были выдвигаться литовцы. Номенклатурные работники, не знающие литовского языка, отзывались в распоряжение ЦК КПСС. Отменялось «ведение делопроизводства во всех партийных, государственных и общественных организациях Литовской ССР на не литовском языке» (т. е., в переводе с бюрократического на русский, литовский должен был стать официальным языком республики). Для районов с преобладанием польского населения таким языком должен был стать, соответственно, польский (после ареста Берии эти решения были отменены как способствовавшие «активизации буржуазно-националистических элементов», а записка изъята из протоколов Президиума ЦК). Все это, и в особенности расследование деятельности органов МГБ на Украине, не могло не встревожить бывшего секретаря ЦК КП Украины Н.Хрущева, ответственного за многие совершенные там преступления.

Лаврентий Берия широко смотрел и на международные отношения, решив уладить отношения с Югославией, испортившиеся в последние годы правления Сталина. Что же касается ГДР, то он стоял за объединение Германии, считая, что СССР «нужна только мирная Германия, а будет там социализм или не будет, нам все равно». При этом он исходил из того, что строительство социализма в ГДР обойдется Москве в 20 миллиардов долларов в течение 10 лет. А раз так, то выгоднее было бы согласиться на объединение Германии, получив от Запада за это согласие 10 миллиардов долларов. В мае 1953 года им были предприняты конкретные шаги в этом направлении. В Берлин вылетела опытная разведчица Зоя Рыбкина, получившая задание выйти на федерального канцлера ФРГ К. Аденауэра и выяснить возможности реализации этих предложений. Однако миссия Рыбкиной закончилась, не успев начаться. 26 июня 1953 года Лаврентий Берия был арестован, и ей пришлось срочно возвращаться в Москву [338] .

Среди других дел Лаврентия Берии можно отметить:

отмена паспортных ограничений, в том числе в Москве и Ленинграде;

устранение излишних звеньев бюрократизма, тормозящих внедрение новых научных разработок и государственных решений;

повышение роли национальных кадров в республиках с тем, чтобы не русские ставленники, а местные кадры решали все. Это особо проявилось в специальных инициативах Берии в Литве, Латвии, Белоруссии и на Западной Украине;

решение не украшать улицы портретами живых вождей и не носить их изображения на праздничных демонстрациях;

внутрипартийное осуждение культа личности Сталина на другой день после его похорон и принятие решения, согласно которому имя Сталина стало исчезать со страниц печати. Прекращение издания Полного собрания сочинений Иосифа Сталина.

Что еще хотел сделать Лаврентий Берия, но не успел:

предложение вернуться к власти Советов, возникшей в результате Февральской революции 1917 года, т. е. на демократических принципах;

постановка вопроса о возвращении Японии спорных островов Курильской гряды;

попытка установления дружественных связей с Югославией, строившей социализм по особому, свободному, «нэповскому» образцу [339] .

Юрий Андропов

Вопрос «кто вы, мистер Андропов?» иностранные журналисты начали задавать в 1982 году, когда председатель КГБ внезапно для всех стал руководителем СССР. Их советские коллеги были менее любопытны и привычно процитировали опубликованную в газете «Правда» официальную биографию нового Генерального секретаря КПСС.

А вот для назойливых буржуазных репортеров активно поработали чекисты, организовав «рекламную кампанию» хозяина Лубянки. Цель этой акции – продемонстрировать Западу, что все в порядке. «Миролюбивая» политика Кремля в Афганистане, а также в Африке и других регионах мира будет продолжена.

В течение нескольких месяцев у западного обывателя сформировался примерно такой образ всемогущего председателя КГБ. Вот, например, что писала о нем солидная американская газета «Вашингтон пост»:

«Прагматичный, гибкий, гуманный интеллектуал космополитического склада. Бегло говорит по-английски и «понимает» Соединенные Штаты. Сочувствует идее неких реформ внутри страны. В личном плане во многом солидарен с диссидентами, а во внешней политике является убежденным сторонником разрядки. Он танцует танго, пьет шотландский виски и коньяк, понимает толк в американском джазе и читает Жаклин Сьюзенн (американская писательница, автор серии скандальных романов о шоу-бизнесе. – Прим. авт. ). Одевается элегантно и пользуется репутацией души общества. По вечерам он слушает порой «Голос Америки» или пьет в кругу диссидентов, которых приглашает к себе домой с целью расширения своего кругозора» [340] .

А вот мнение американского журналиста Джона Баррона (автор книг «КГБ» и «КГБ сегодня: Невидимые щупальца»), которого трудно заподозрить в симпатиях к СССР, а тем более к ее спецслужбам. А ведь он написал в своей книге «КГБ» в разгар «холодной войны»:

«…квартира шефа КГБ на Кутузовском проспекте была обставлена стильной венгерской мебелью, подаренной ему Яношем Кадаром (руководитель Венгрии. – Прим. авт. ). Он коллекционирует пластинки американской джазовой музыки и картины советских художников-абстракционистов, некоторые из этих картин висят на стенах в его комнатах. Андропов – аскет и либерал, он любит встречаться с известными интеллигентами и даже диссидентами, угощая их виски и коньяком. Перед сном он любит прочитать несколько страниц из «Опытов» французского средневекового философа Мишеля Монтеня» [341] .

Звучит очень красиво. Вот только Юрий Андропов жил на служебной правительственной даче в Подмосковье, а в московской квартире был только прописан. Да и танцами он не увлекался, предпочитая более спокойные способы проведения досуга.

А между тем из западных лидеров или журналистов с председателем КГБ Юрием Андроповым никто не встречался. За исключением особо ценных иностранных агентов, да и то этот факт официально не подтвержден, но и не опровергнут отечественной внешней разведкой.

Он действительно дружил с Яношем Кадаром и коллекционировал пластинки классика джаза Глена Миллера. С американским музыкантом связана и еще одна загадка. На фотографиях начала сороковых годов Андропов и Миллер обладают явным портретным сходством. Может быть, эта схожесть осталась незамеченной, если бы в 1944 году музыкант из США не погиб в авиационной катастрофе, а скромный комсомольский функционер начал свою стремительную политическую карьеру [342] .

Вся остальная информация об англо-американских вкусах Юрия Андропова основана на рассказах бывшего агента КГБ и советского дипломата двадцатишестилетнего Владимира Сахарова, перешедшего на сторону Запада в июле 1971 года. До этого времени он «дружил» с Лубянкой и был приятелем сына руководителя этого ведомства, с которым вместе учился в школе. По мнению авторов монографии «Юрий Андропов: тайный ход в Кремль» Владимира Соловьева и Елены Клепиковой, «он (Сахаров. – Прим. авт. ), не обладая большим воображением», просто приписал собственные вкусы [343] .

А летом 1982 года, когда на Западе началась активная «рекламная» кампания Юрия Андропова, на сомнительность этих данных просто не обратили внимания. Более того, американские газеты соревновались в создании положительного образа хозяина Кремля. Неофициальное первое место заняла газета «Нью-Йорк таймс». Ее обозреватель, Харрисон Солсбери, забыв даже о Владимире Ленине, который свободно владел латынью, английским и немецким, писал, что Юрий Андропов первый русский вождь со времен императора Николая II, который знает английский: эти слова и были вынесены в сенсационный заголовок статьи: «Андропов читает «Америку» свободно» [344] . Этот миф опровергают те, кто в течение многих лет работал с председателем КГБ.