Часовой механизм - Михаил Март

— Взял грех на душу, отпираться не стану. Не мог я отказать Кольке.

— Куда поведешь Артюхова?

— К Черной балке, в осиновую рощу, что у излучины Медведицы. Дальше он дорогу сам найдет.

— Понятное дело. Там до Рудни рукой подать. У Черной балки просека есть. До нее вести должен. Там он и должен встретиться с моей женой. А дальше вместе пойдут.

— И это ты знаешь?

— А я догадливый, Федя. Тоже ведь не кукурузу пришел сюда стеречь. Ну что, кажется, пришли мы к твоей хибаре.

Хороший добротный сруб со скотным двором. Не теремок, а целое хозяйство.

В доме сидел парень лет тридцати и чистил ружья. Весь стол завален ружьями.

Завидев гостя, парень встал.

— Здравствуй, Дмитрий Михайлыч. Щец не хотите?

— Благодарствую, сыт. А что, Сашко, не надоело тебе в леших ходить, да возле отца и скотины сидеть? Красивый парень. Женить тебя пора.

— Успеется. Я ведь не просто сижу. Диссертацию пишу. Наукой занимаюсь. По части зверья нашего.

— Вижу. На стенах одни стеллажи да книги.

Требухин взял в руки одну винтовку и долго ее разглядывал.

— Странная штука. Ничего подобного раньше не видел.

— Так это же карабин под дротик. Не для патронов. Мы так тяжелого зверя метим. Лосей, медведей. Вставляешь дротик со снотворным, берешь на мушку крупника, бац — и он готов. Часа на два его парализует. Мы за это время сережки ему надеваем и регистрируем. А когда он очухается, никого рядом уже нет.

— Любопытная штука. И кто из вас умеет из такой стрелять?

Отец начал хвастаться.

— Эх, Митя, видел бы ты, как Сашко стреляет Летит кабан промеж кустарника как угорелый, метров сто не меньше расстояние, а Сашко вскинет винтовку и, не целясь, бац. Кабан замертво падает. Подходим, а игла аккурат возле уха торчит. Это, брат мой, талант. Ни одного промаха не допустил.

— Так ведь шприцов и лекарств не хватает — дефицит. Грех иглы об деревья ломать. Меткости учился из экономии.

— А ночью стрелять не приходилось? — спросил майор.

— А какая разница. На то есть прицел ночного видения. Любое движение зафиксирует.

— Это хорошо. — Требухин положил ружье и присел на табурет. — Завтра постреляешь, Сашко. Пройдешь сегодня с отцом к Черной балке. Наметишь себе позицию на высоком дереве, так, чтобы вся поляна просматривалась. Ночью там должна произойти встреча моей жены и одного бандита. Ты им помешаешь. Скосишь женщину раньше, чем она подойдет к нему. Я пришлю вам двух автоматчиков, тоже стрелки достойные. Они отрежут путь Артюхову. А ты, Федор, зарежь кабанчика и залей свежей крови в пузырь. Спрячь его на груди. Когда пальба начнется, ляжешь и проткнешь пузырь. Это для того, чтобы Васька на тебя пулю не тратил. Береженого

Бог бережет. Пусть считает, что тебя автоматчики срезали.

— Так значит мне его встречать? — спросил Федор.

— И тебе, и Николаю. Делайте так, как велено. Пусть Колька его привозит, а ты веди его к Черной балке. После стрельбы Васька даст деру, ему не до вас будет. Ирину принесете сюда. Колите ей снотворное, чтобы она пару дней в сознание не приходила. А потом я ее заберу, когда с Артюховым покончим. Только уговор — Кольке ни слова. Не то напортачит с испугу. Пусть делает все, как велели. Ты ко мне не приходил и ничего не рассказывал. Если все сделаете, как я сказал, Кольке ничего не грозит. Слово даю.

— Мы тебе верим, Дмитрий Михалыч.

Требухин похлопал Федора по плечу.

— А то как же без доверия-то. Теперь обсудим детали.

 14 часов 47 минут

«Сим-сим, откройся». И огромная скала раздвигается. Невольно вспомнишь эту сказку, наблюдая за майором Пустоваловым. Каменный мост через реку Елань, что располагался в десяти километрах к югу от города, стоял на этом месте много лет. Никто из местных не мог сказать, когда это чудо-сооружение было построено. Гранитная основа, мощные стальные балки и никакого дерева. Такой еще лет триста простоит и ничего с ним не сделается. Интересно, кто-нибудь задавался вопросом: зачем на дороге, не имеющей стратегического значения, строить такое дорогое сооружение? Ведь в этих местах гранита отродясь не было, а сталь тоже привозная. Зимой дорогу заносило снегом, а летом — песком. Она пролегала через открытую степь, и на пути не встречалось ни одного кургана. Людей этот мост не интересовал. Стоит себе и пусть стоит. Сто метров в длину и двенадцать в ширину. А речку под мостом и вброд перейти можно. Может быть, когда-то и была она широкой и полноводной, только не теперь. Камни да водоросли торчали из воды, а берег зарос осокой и камышом. К воде можно подойти, если сумеешь пробраться через заросли крапивы, репейника и не побоишься промочить ноги в вязкой топи или порезаться осокой.

Пустовалов прошел и не порезался, и не промок. Гранитная основа, подпирающая мост на правом берегу, имела тайный ход. Прямо над головой в этом месте моста был люк, но открывался он механизмом в нижней части моста. Люком пользовались редко, когда подъезжал подъемный кран с лебедкой и поднимал или опускал через люк какие-то ящики. После чего люк вставал на место и задраивался. Пыль и песок быстро забивали швы, и люк сливался с гладкой поверхностью.

Слова «Сим-сим» Пустовалов не произносил. Сработало устройство, и одна стенка отошла в сторону. Образовался значительный проем, майор вошел в темный коридор и остановился. Когда за ним закрылась гранитная дверь, зажегся свет. Небольшой предбанник. Впереди — стальная дверь с кодовым замком. Он набрал нужный семизначный код, повернул колесо и попал в следующий коридор, в конце которого находилась лестница, ведущая вниз, в жилое помещение, похожее на казарму или матросский кубрик в подводной лодке. Узкий проход, по обе стороны койки в три яруса, солдатские одеяла. На некоторых из них спали люди, другие были аккуратно заправлены. Несмотря на тесноту и глубину, воздух в помещениях был свежим, вентиляция работала исправно.

Из жилого отсека он попал в цех. В воздухе чувствовался запах керосина и типографской краски. Возле каждой двери сидел охранник. Оружия у них не было, а только резиновые дубинки. Но если судить по их заспанным физиономиям, работы у них было не много.

Небольшой зал. По обе стороны работали станки, кто-то сидел за компьютером, кто-то налаживал оборудование. Никто не обращал на майора внимания.

В небольшой застекленной каморке сидел Хлебников и очень внимательно читал толстую книгу, похожую на бухгалтерские отчеты, подшитые в общее дело.

Пустовалов прошел в будку и прикрыл за собой дверь.

— Судя по твоим глазам, Алеша, ты пережив°-ешь очередную панику.

Хлебников отбросил книгу в сторону

— В Греции умер один предприниматель из Грузии. Может, он умер и не в Греции, но судно, перевозившее труп в цинковом гробу, принадлежало греческой компании. Тело сопровождали четыре араба. Может быть, это обстоятельство и показалось подозрительным.

— Кому?

— Международной полиции. Судно не дошло до Батуми. Оно даже в Черное море не вошло. Проверку устроили в нейтральных водах. Все бы прошло гладко, но арабы стали вести себя неадекватно обстановке. Не понимаю, на что они рассчитывали. Одним словом, арабов повязали. Первый случай за практику. Такие люди, как правило, живыми в руки не даются. Надеюсь, живыми их до берега не довезут. В общем-то плевать на арабов. Они не могут знать деталей и подробностей. Полиция нашла в гробу четыре установки «стингер». Тут дураку понятно, для кого предназначался груз. Но в гробу лежали и деньги. Наши деньги. Пятнадцать миллионов. Интерпол информировал наших силовиков о находке. Затишье нарушено. За два последних года нас никто не тревожил. Теперь вновь закрутился маховик, — Генеральная прокуратура и ФСБ очнулись от спячки.

— Когда задержали судно?

— Позавчера.

Пустовалов очень тщательно следил за криминальными делами не только в России, но и за зарубежными сводками. Он имел доступ в базу данных Интерпола. Событие серьезное, и в новостях о таких случаях не сообщают. Вопрос. Каким образом секретная информация дошла до ушей Хлебникова со скоростью молнии? Если учитывать тот факт, что она известна только узкому кругу лиц из силовых структур.

— Необходимо произвести новую операцию, похожую на ту, что мы провели три года назад, но более убедительно, — подал идею майор. — Если Артюхова тогда посадили, двоих печатников и Смурыгина уничтожили, то это еще не значит, будто была уничтожена вся банда фальшивомонетчиков. Надо помнить, что следствие так и не обнаружило цех. И у них нет гарантии, что он до сих пор не работает.

— Ты хочешь привлечь в наши места свору гебистов и Генеральную прокуратуру? — возмутился Хлебников.

— Они и без того знают, из каких мест идут свежие поступления. Если мы провернем операцию за сутки-двое, то столичные сыщики поспеют к шапочному разбору. Метод трехлетней давности себя оправдал. Нам ничего не нужно менять. Картинка та же, но результат другой.