Там тебя никто не ждёт (СИ) - Мария Сакрытина

   Я красноречиво подняла взгляд к небу.

   - Обрати внимание, как принц сражается, - блаженно жмурясь, вещал демон. - Это потому, что учили его не по-королевски. В десять, когда он был ещё мальчишкой, он совсем не любил деревянный меч, потому что был маленьким и слабым. И вырос бы себялюбивым, капризным, избалованным Высочеством, не будь его папочка так, - демон усмехнулся и резко перешёл на мой сленг, - суров. Маленький мальчик Эдвард остался совсем один, и ему совсем не понравилось жить рядом с Госпожой-между-двумя-мирами. Тогда молодой принц решил попытать счастья сам и сбежал. Угадай, к кому он попал в первую очередь? Да, Катя, вижу, ты помнишь историю о благородном Робине Гуде. Спроси как-нибудь Эдварда, был ли он также благороден к нему, этот азвонский Робин Гу...

   - А-а-а-а-а-а-а!

   Демон рывком сел и уставился на меня. Как и пробегавшие мимо "солагерники".

   Я закрыла рот и чинно положила руки на колени.

   Демон снова вскинул брови.

   - Что?

   - Ты заткнулся, - радостно объявила я, покосившись вниз. Ребята уже не сражались, а пялились на наш пригорок. Пока только пялились. Так, пора мне. - Вот и молчи. Счастливо оставаться.

   Смех надоедливого демона долго ещё звучал у меня в ушах.

   Пока его не перебило кудахтанье Аглаи.

   ***

   Следующим вечером мы остановились на постоялом дворе. Довольно большом, надо сказать. Но все, наверное, всё равно не влезли. Однако меня запихнули в отдельную комнату. И поставили стражу. И Аглаю.

   Конечно, я сорвалась. Достало её кудахтанье, даже забота Эда достала, - достало всё. И никогда не отличавшаяся чуткостью клушка исчезла, стоило мне только начать "заводиться".

   Я для приличия побегала по комнате, но бить здесь было нечего, так что конечным пунктом стало окна. Вернее, стол у окна, на который я уселась и от великой бессонницы, мерзкого настроения и не вовремя случившихся критических дней принялась сначала болтать ногами, а потом петь. По-английски, потому что русских песен не знаю вообще, а французский уже достал.

   Пою я, прямо скажем... Как медведем ушибленная. Но душу же отвести! Раньше я бы плеер на всю катушку врубила. А сейчас вот сама плеером работаю.

   Как хлопнула дверь, я не слышала.

   - Не знал, что ты владеешь альбионским, - произнёс Эдвард, стоя у камина. - Хотя выговор очень странный.Ты оттуда?

   - Знать не знаю про вашу Альбионию, - буркнула я.

   Эд усмехнулся. И неожиданно напел мелодию. У него лучше получилось. Намного лучше.

   - Интересный ритм, - заявил он, наконец. - Так играют ваши менестрели?

   Я хмыкнула. Это ты ещё наш хард-рок не слышал!

   - Вообще-то, под это танцуют, - проявила эрудицию я. Мелодия и впрямь была медленной, в школе под неё исполняли вальс на выпускном. И у меня был такой "тюфяковый" партнёр, гр!

   - Танцуют? - непонятно чему изумился Эд. - Как? Это же совершенно... не.., - дальше он выдал что-то странное, что я для себя перевела как "ритмично" и обиделась. Очень даже ритмично!

   - Нормально это. И танцуют нормально. В парах, - буркнула я. - Обычный вальс... чего ты улыбаешься?

   - Обычный вальс, - с усмешкой повторил Эд и вдруг потребовал. - Покажи.

   Я скорчила страшную физиономию - живот и так крутило, да и помню я с того вальса только пару шагов да поворотов. Но Эд ждал и вообще казался в мягком свете камина таким красивым, что сидеть и дуться было бы просто преступлением.

   Я проплелась в центр комнаты, выжидающе посмотрела на юношу. Тот, не переставая улыбаться, подошёл. И встал. На расстоянии двух вытянутых рук. Вроде как так и надо.

   - Эм-м-м, ближе подойди, - скомандовала я.

   Эдвард сделал ма-а-аленький шажочек и поинтересовался:

   - Зачем?

   - В паре танцевать! - озвучила очевидное я, начиная злиться.

   Эд вздохнул и зачем-то взял меня за руки. Вытянутые.

   - Я так и думал. Парные танцы танцуют вот так, - и повёл меня, не приближаясь ни на шаг. Вперёд, назад, зачем-то прыжок ...

   Я хихикнула.

   - Катрин, признайся, ты всё это только сейчас сочинила, - глядя на меня, как на маленького ребёнка, заявил Эдвард. - Ты же даже не знаешь обыкновенной...

   Чего я там не знаю, я дослушивать не стала. Просто дёрнула юношу за руку, заставляя подойти вплотную, и быстро сложила руки так, как надо - одна вытянута и чуть согнута, его правая - у меня на талии, моя левая - у него на плече. И повела. Я знаю, как вести. Говорила же, что мой партнёр был тюфяк?

   Лицо Эда надо было видеть! Такое изумление я, кажется, никогда ещё не наблюдала. Азвонский наследник, вытаращив глаза и заалев, как девица на выданье, застыл в моих объятьях и только что ногами перебирал. Мда, танцевала я с тюфяком, теперь вот - с бревном.

   - Катрин, что ты делаешь?! - выдохнул юноша, обретая дар речи.

   - Вальс тебе показываю, - отчеканила я. - Ты же просил. Раз-два-три, раз-два-три...

   Эд ошеломлённо моргнул, отмер и отшатнулся.

   - Какая... пошлость! - выдохнул он.

   И это говорит бордельный мальчик! Я хохотала, согнувшись пополам, и всё никак не могла остановиться.

   - А у нас это романтика, - сквозь смех, умудрилась произнести я. Так вот что наш препод называл "культурным шоком"!

   Эдвард, изумлённо глядя на меня, сел на кровать.

   - Катрин, я тебе не верю. Ни в одной стране до такого не дойдут. Разве что варвары...

   - Сам ты варвар! - бросила я, забираясь на кровать и укутываясь в одеяло.

   Эд недоумённо посмотрел на меня, потом зачем-то потрогал мой лоб.

   - Катрин, у тебя жар, - спокойно отметил он. - Подожди, я принесу тебе отвар.

   Я отвернулась, поджала колени к животу. Не знаю, приносил ли Эд свой отвар. Я его во всяком случае не пила. Я дремала, а проснулась под какую-то мелодию, напоминающую гитару, и красивый, но непонятно что поющий голос.

   Исполнял, конечно, Эд, сидя на стуле у камина. Приятно так, я аж заслушалась. Мне бы так уметь.

   - Это была колыбельная?

   Эд положил "гитару" и, улыбнувшись, взял откуда-то кубок.

   - Это была касьон аморе. Помнишь, я тебе обещал? Пей, Катрин.

   Ну вот, первый раз в жизни исполняют серенаду, а я даже слов не поняла!

   - А ты кому её пел? - протянула я, отхлёбывая горьковатую и всё ещё тёплую жидкость. - Мне?

   - Тебе, тебе, - усмехнулся Эдвард, садясь рядом. - А знаешь, Катрин, покажешь мне свой вальс ещё раз?

   ***

   Дед у Эда оказался очень даже ничего. Так сразу и не скажешь, что при смерти. Да, чёрт возьми, мне бы так умирать! В седле дедуля держался как заправский наездник (кем наверняка и был), я всё ждала, когда же вытащит шашку и казаком поскачет на жмущихся за спиной Эда военных.

   Кстати, внук на деда оказался ни капельки не похож. Впрочем, сложно найти одинаковые черты в стройном, красивом золотоволосом юноше и худощавом, жилистом, седом старике. Взгляды у них точно были разные: по крайней мере, я никогда не замечала у Эда таких цепких, недовольных и высокомерных глаз. Ну, может, я предвзята.

   Меня к дедушке не пустили. У них тут, оказывается, сугубо мужская тусовка, места женщин - сбоку и, если повезёт, на пригорке, то есть - сверху. Мда, хоть бы трибуны построили, в самом деле. А то стоим, как... курицы на ветру. А сзади - зеваки. Та ещё компашка, ну, вы понимаете.

   Встречаться в городе, к которому мы подъехали, ни Эд, ни его дед не захотели. Не думаю, что Эдвард решил похвастаться Проклятой армией, но все демоны красиво выстроились на лугу, дедова армия (или отряд? фиг его знает), соответственно, ближе к городским воротам. Выглядело это совершено не похоже на встречу любящих родственников.

   Печально, конечно, что я ничего не понимала и мало что видела. Знамёна - страшная вещь, весь обзор загораживают. Да, Эдвард с дедулей покрутились друг около друга, чего-то, наверное, друг другу сказали. А потом проехали в разбитый по такому случаю шатёр. Жаль, далековато от нас. Спешились, вошли.

   Я корчила рожицы от нетерпенья и мяла подол платья. Аглая пару раз не выдерживала и шептала мне на ухо, что это "не есть хорошо" и "девицы так себя не есть вести". Плевала я на девиц и на эту клушку! Ветер крепчал, и то ли от него, то ли от любопытных взглядов зевак - прекрасно осведомлённых, кто я такая - по спине бегали мурашки. Наверное, существуй тут жёлтая пресса, попала бы на первую полосу.

   В шатёр вошли ещё несколько человек, в том числе и печально знакомый "хорёк", и Адриана.

   Так! Если они что-нибудь моему Эду сделают, я... я... Я спущу на них Чёрного! Не знаю, как, но им не жить! Вот!

   Аглая в который раз завелась про терпение и Алоизу. И только я собралась высказать ей всё, что я думаю о ней, об этом чёртовом пригорке, об Эдовом дедуле и о жизни в целом, как полог шатра отдёрнулся и "любящие родственники" наконец-то явили себя миру. Судя по улыбчивым физиономиям, всё у них срослось.