Артефакт - Майкл Гир

Тайяш примирительно улыбнулся:

— Да, вас величают твердолобым неподкупным сукиным сыном, который…

— …который неустанно печется о благополучии бесправных людей труда, Тайяш. Да, мне нравится шерри, я люблю изысканные деликатесы… но почему я должен грызть питательные кубики, если эти яства все равно отправятся в помойку? Уж лучше их съест Никита Малаков, чем кто-нибудь еще! — Он заговорил тише: — Но если вы когда-нибудь поймаете меня на том, что я предаю своих людей или изменяю своим убеждениям, плюньте мне в лицо и повернитесь ко мне спиной, ведь если такое случится, мой старый друг, я буду недостоин уважения.

Тайяш кивнул, не отрывая взгляда от Норика Нгоро, который стоял в центре кают-компании, одетый в длинную, до самых пят, желто-оранжевую тогу из арктурианской материи тончайшей выделки. На шее Нгоро висел крохотный флакон с землей его родной станции. Он рассеянно разговаривал с Мики Хитавией, посланником Рейнланда. К их беседе прислушивались Марк Торгюссон, атташе сектора Москва, и Шерни Хендрикс, Представитель Галактического университета. Хендрикс близоруко щурился, как и подобает книжному червю; худощавый долговязый Торгюссон, казалось, едва сдерживает свою необузданную вспыльчивость.

— Вы готовы повторить эти слова в его присутствии? — спросил Тайяш, указывая на Нгоро.

Никита поерзал в кресле, устраиваясь удобнее:

— Да, готов.

Словно услышав Никиту, Нгоро повернул голову и вперил взгляд ему в лицо.

— Это самый страшный человек из всех, кого я встречал в своей жизни, — пробормотал Никита.

У люка, ведущего к каютам экипажа и мостику, стоял высокий нескладный чернокожий мужчина. В его глазах застыло безучастное выражение, ладонь лежала на пластине замка.

— Прошу прощения, господин Представитель, — сказал Соломон, — но этот люк ведет в служебные помещения корабля. Если вам угодно…

Мужчина медленно повернул голову, и его лоб прорезала едва заметная складка.

— Если не ошибаюсь, вы — Соломон Карраско?

— Да. — Соломон посмотрел в мертвенные глаза Нгоро и невольно собрался, принимая боевую стойку.

— Вы чем-то испуганы, капитан. Вы и Констанция. Все, кто находится на борту, охвачены тревогой, но в вас двоих она ощущается наиболее отчетливо. Вы испуганы, буквально парализованы той ответственностью, которая возложена на ваши плечи.

— Может быть, я чем-нибудь могу вам помочь, господин Нгоро? Вам нельзя входить в этот люк, для этого требуется особое разрешение.

— Я не собирался входить в служебные помещения, капитан. Я лишь хотел уединиться в своей каюте и предаться размышлениям о твари, проникшей на борт.

— Тварь? Господи, неужели на корабле завелись крысы? «Боз» только что сошел со стапелей. Как правило, проходит довольно много времени, прежде чем проклятые грызуны…

— Я имел в виду человека, капитан. — Нгоро внимательно присмотрелся к Соломону, его глаза сверкнули, черты лица заострились. — Скажите, капитан, всегда ли ваши поступки диктуются соображениями морали и этики? Всегда ли вы справедливы по отношению к себе, своим коллегам и врагам?

Сол судорожно сглотнул, пытаясь унять внезапно вспыхнувший гнев.

— Я всегда стараюсь прислушиваться к голосу совести, господин Представитель, — ответил он. — Но, боюсь, подобная беседа может затянуться надолго. Скажем так: я придерживаюсь соображений этики в той мере, в которой позволяет конкретная ситуация. В своих действиях я руководствуюсь сведениями, которыми располагаю в текущий момент.

— Не потому ли вы согласились принять на себя командование нашей экспедицией?

— Господин Представитель, вы хорошо себя чувствуете? Может быть, вы потеряли ориентацию, либо… Позвольте проводить вас в медотсек.

— Благодарю вас, капитан, я вполне здоров. — Нгоро улыбнулся. — Всему виной моя рассеянность. Я попросту заблудился, задумавшись об этой твари. Дело в том, что я — Провидец.

— Я читал об этом в вашем досье, но даже не предполагал…

— Кое-кто считает, будто бы я умею угадывать чужие мысли, капитан. Но это не совсем так. Я наделен способностью распознавать ложь. Подобного рода качества незаменимы в судебной системе. Правительство отправило меня в экспедицию, поручив отстаивать интересы нашего народа. И вот я столкнулся с тварью…

— Вы уже не впервые произносите это слово. — Сол расслабился и заложил руки за спину. — О какой твари идет речь?

— На борту находится человек, который собирается ввергнуть всех нас в пучину несчастий. Мы имеем дело с настоящим злым гением. До сих пор мне не доводилось сталкиваться с таким дисциплинированным интеллектом. Этот человек искусно маскируется, собирая сведения и готовясь нанести удар.

Соломону показалось, что его сердце сжимают ледяные пальцы.

— Вы можете назвать его имя?

Норик печально улыбнулся.

— Всему свое время, капитан. Всему свое время. Этот человек очень умен, он подозревает всех и вся. Быть может, его пугает мощь вашего корабля? Или он боится своей собственной жажды власти, стремления чинить зло? Страсть может вырваться из узды в самый неподходящий момент, грозя непредсказуемыми последствиями. Да, это весьма незаурядное создание. Оно умело скрывает свою истинную сущность.

— Создание, говорите? Это человек или чужак?

— Уверяю вас, это человек. Я называю его тварью, созданием только в метафорическом смысле, поскольку даже мне не под силу понять побуждения его выдающегося ума.

— А если мы предоставим вам возможность побеседовать со всеми, кто находится на борту?

— Я бы согласился, будь это так просто. Но увы — мне еще не приходилось сталкиваться с такой скрытной личностью. Я почувствовал лишь едва уловимый проблеск ненависти, жажды власти. Это ощущение явилось мне на долю секунды и тут же исчезло. Я столкнулся с сильным, опытным противником, который отлично владеет своими эмоциями. Пока я не знаю, кто он, но сделаю все, чтобы вывести его на чистую воду.

Соломон кивнул.

— Если у вас возникнут подозрения, сразу сообщайте мне. Обещаю вам уладить это дело, строго придерживаясь этических принципов.

Казалось, взгляд Нгоро пронизывает Сола до самых глубин души, выявляя его истинную сущность, словно яркий луч лазера, хирургически рассекая все барьеры, которые тот возводил вокруг себя.

— Вы любопытный человек, капитан. Такой сильный и вместе с тем уязвимый. Для вас не существует ничего, кроме долга.

— В этом и заключаются обязанности капитана, господин Представитель. Человек моей профессии не вправе уклоняться от ответственности.

Нгоро утробно рассмеялся.

— Чувство долга заложено в самой природе человека. Однако, присмотревшись к людям в кают-компании, я заметил, что многие рады снять с себя ответственность. В секторе Амброз… да и повсюду в Конфедерации немало мужчин и женщин, которые прячут головы в песок, окружая себя уютным коконом общественных институтов и организаций. Вы, Констанция и Никита начисто лишены этих иллюзий. Человек, который отказывается от личной ответственности, обречен на гибель. Вы склонны к самоанализу, капитан. Это очень хорошая черта, но я улавливаю в вашем сердце страх и беспокойство. Как вы поведете себя, столкнувшись с еще большей опасностью? Переложить ответственность на другого — самый легкий путь. Такой поступок избавляет вас от упреков и чувства вины. Вы всегда можете сказать, что следовали инструкциям. Но если вы предпочтете сами отвечать за свои решения и действия, то, как утверждает статистика, совершите немало ошибок. Вы готовы к этому?