Темное прошлое Конька-Горбунка (сборник) - Дарья Донцова

– Аня, – умоляла Света, – собирайся! Ты же всегда говорила, что любишь Сеню! Так уважай его последнюю волю, и потом, может, Нина тебе пенсию назначит!

– С какой стати? – возмутилась счастливая наследница.

– С какой стати? – повторила Аня, поворачиваясь к Ильину. – А ну, говори, кому в первую очередь принадлежат деньги, если муж внезапно умирает?

– Если не составлено иное распоряжение, то в первую очередь жене и детям, – спокойно возвестил адвокат.

– Вот, – с торжеством заявила Аня, – совершенно верно! Мне то же самое говорили.

Света ойкнула и прижала руки к лицу, Катя побледнела.

– Мама, – тихо протянула она, – что ты имеешь в виду?

Глаза Ани забегали из стороны в сторону.

– Ну… так… ничего… Я консультировалась у специалиста, спрашивала, что случится, если Сеня вдруг умрет. Просто так вопрос задала, из любопытства.

– Интересно, – буркнул Ильин, – шокирующие детали начинают выясняться.

Я закашлялась и пошла прочь из кабинета. В коридоре никого не было. Я вытащила из кармана мобильный и набрала номер Дегтярева – моего ближайшего друга и полковника милиции. Обычно до Александра бывает трудно дозвониться, но сейчас он сразу схватил трубку:

– Да!

– Привет.

– Чего надо? – рявкнул полковник.

– Ты занят?

– Нет!

– Можешь приехать к Ане домой? У нее творится нечто, на мой взгляд, ужасное, – заявила я, готовясь к нудной беседе.

Дегтярев очень не любит, когда кто-нибудь нарушает его планы. Сейчас он примется сыпать вопросами. Что случилось? Нельзя ли разобраться без него? За какие грехи господь послал ему постоянно действующее несчастье по имени Даша Васильева? Но Александр Михайлович вновь удивил меня, второй раз за полторы минуты. Сначала он мгновенно схватил трубку, а теперь коротко рявкнул:

– Уже еду! Жди.

В состоянии глубочайшего изумления я вернулась в кабинет Семена и поняла, что страсти за время моего отсутствия накалились до предела.

Аня, красная, потная, стояла у окна. Света, белая до синевы, ломала руки. Катя рыдала, свернувшись клубочком в кресле. Горничная Леся и шофер Коля дрожали, словно щенки, забытые нерадивым хозяином под дождем. Андрей Валерьевич кусал губы, одна Нина спокойно сидела, откинувшись на спинку кресла, и весьма равнодушно обводила взором присутствующих.

– Аня, – взмолилась Света, – ради памяти покойной мамы, умоляю, поехали отсюда.

– Нет, – твердо ответила сестра, – я подам в суд!

– Остановись! Наплюй на деньги!

– Нет!

– Аня, – в полном отчаянии выкрикнула Света, – поостерегись! Помни, они знают то же, что и я.

– Да, – кивнул Ильин, – погляди на это!

– Что? – заорала Аня.

И тут Света, зарыдав, достала из кармана кольцо с довольно крупным бриллиантом и бросила его на стол. Перстенек попал прямо внутрь большой хрустальной пепельницы.

– Узнаешь? – спросила Света.

– Да, – растерянно ответила Аня, – мой перстень. Потеряла его пару дней назад. Спасибо, что ты его нашла.

– Спроси: «Где?» – прошептала Света.

– Где? – машинально повторила Аня.

Света села на диван.

– Когда Леся подняла вопль, я первая вбежала в комнату к Семену и сразу поняла: помочь ему невозможно, он умер. Сама не пойму, почему не потеряла голову и не пустила вас внутрь, заперла дверь снаружи и вызвала милицию.

– Ментам звонил я, – ожил шофер Николай, – и дверь тоже сам запирал.

– Да какая разница! – взвилась Света. – Перед тем как вызвать милицию, я обратила внимание на один момент. Левая рука Сени была сжата в кулак. Тело еще не закоченело, я сумела разогнуть пальцы, и увидела твое кольцо. Сразу поняла, в чем дело! Вы с Сеней лаялись последнее время, как собаки, он тебя попросту достал, вот ты и решила избавиться от него!

– Вот страсть-то, – закивала Нина, – почему просто не развелась?

– Тогда ей деньги бы не достались, – пояснила Света, – она же не знала, что есть внебрачная дочь и завещание. Я кольцо спрятала, милиция объявила произошедшее самоубийством. Но, похоже, Ильин пронюхал…

– Вот именно, – кивнул Андрей Валерьевич.

У меня закружилась голова. Аня – убийца Сени? Сотни женщин ругаются с мужьями. Но одно дело орать на супруга, другое – выстрелить в него!

– Аня, – молила тем временем Света, – пойми, ты проиграла! Давай скорей уедем. Пусть они получат капитал, дом и станут молчать, ведь так?

– Как рыбы, – усмехнулся Андрей Валерьевич. – А если в суд подадите и станете завещание оспаривать… Ну, тогда сидеть вам на зоне в бараке.

– Нет! – закричала Света. – Не позволю! Хотите, забирайте и доставшуюся Ане квартиру! Только пусть моя сестра будет на свободе!

– Матерь Божья, – принялась мелко креститься Леся.

Катя затихла в кресле, похоже, она не вынесла переживаний и лишилась чувств. Аня вцепилась пальцами в подлокотник:

– Нет, неправда… Света! Ты сошла с ума.

Света бросилась к сестре:

– Пошли, надо спасаться! Любой следователь тут же докажет твою причастность.

Я растерянно посмотрела на дверь. Ну где же Дегтярев! Мне одной с преступником не справиться! Аня сделала шаг вперед. Света ухватила ее в охапку, на лице Ильина появилось плохо скрытое выражение ликования. Я, решив вмешаться в ситуацию, набрала побольше воздуха в легкие, но тут дверь распахнулась, на пороге возник Александр и заорал:

– Милиция. Всем оставаться на своих местах.

Присутствующие окаменели. Я же, обрадованная до невозможности, подскочила к сестрам, уцепила Свету за кофту и заверещала:

– Скорей арестуй ее! Это она убила Сеню!

Андрей Валерьевич и Нина, разом, словно партнеры, исполняющие бальный танец, ринулись к другой двери, ведущей в спальню к Семену. Но она сама распахнулась им навстречу, и на пороге возникли крепкие мужские фигуры.

– Финита ля комедия! – довольно провозгласил Дегтярев. – Прошу проследовать в машину. Особых удобств не обещаю, но к месту предварительного заключения вас домчат быстро.

Я воззрилась на приятеля: надо же! Он, оказывается, знает какие-то фразы на иностранном языке. Ей-богу, это меня удивило больше, чем все происходящее.

За час до наступления Рождества мы опять сидели у Ани в гостиной. Правда, Света отсутствовала, она встретит праздник в тюрьме.

– С какой стати Света придумала это ужасное преступление? – спросила Катя.

Дегтярев вздохнул:

– Она всю жизнь завидовала сестре. Своей семьи у нее нет, личное счастье не сложилось, да и денег особых не имелось.

– Папа ее содержал, – напомнила Катя.

– Правильно, – кивнул полковник, – но Свете хотелось большего. Потом она встретила парочку аферистов: Андрея и Нину Ильиных. Папа с дочкой занимались мерзкими делишками и, как ни странно, ни разу не попали в поле зрения милиции. Андрей понял, что при помощи Светы может получить немалый капитал. Влюбить ее в себя ему не составило никакого труда. Ну, а дальнейшее вы знаете. Метрика поддельная, завещание тоже, рассказ о внебрачной дочери – ложь.

– Значит, он не адвокат? – уточнила я.

– Почему? – удивился Дегтярев. – Юрист по образованию, это же не мешает заниматься мошенничеством, наоборот. Света должна была убедить Аню немедленно уехать, оставив имущество негодяям. Кстати, Света уверяла любовника, что Анна человек аморфный, ленивый, нецепкий… Она растеряется и не станет сражаться, удовольствуется квартирой. Ильин потом хотел продать полученное незаконным путем наследство и уехать за границу. Свете он пообещал жениться на ней. Только, думается, она бы не дождалась марша Мендельсона. Ильин очень хитер. Он подготовил и запасной вариант: запугать Аню ее якобы найденным в кулаке трупа кольцом.

– Его там не было? – подскочила Леся.

– Нет, конечно, хотя, подчеркну, это был крайний вариант. Мерзавцы рассчитывали, что Аня, как и все, поверит в самоубийство мужа.

– Но откуда взялось предсмертное звуковое послание Семена Сергеевича? – спросила Леся.

– Знаю! – воскликнула я. – Сеня репетировал роль, хотел безупречно сыграть ее, проговаривая слова перед микрофоном, потом слушал, меняя интонацию.

Полковник кивнул:

– Точно! Идея с фальшивой «дочерью» и самоубийством пришла Андрею в голову, когда Света пожаловалась ему на Сеню, который замучил всех репетициями. Ильин попросил принести ему одну из кассет и написал «сценарий». Скажи, Даша, когда ты поняла, что это убийство?

Я улыбнулась:

– А сразу после разговора с Лесей. Она сказала, что была понятой. Милиционеры посадили ее в кабинете, нажали на кнопку, и из магнитофона полилась предсмертная речь Сени. Но человек, сделавший запись, покончил с собой, вряд ли он стал бы перематывать кассету назад. Нет, если рассуждать логично, то, договорив до конца, Семен должен был выстрелить в себя. Но тогда, после того, как оперативники включили магнитофон, из него ничего бы не прозвучало. Вопрос: кто перемотал кассету на начало? Зачем, а? Дальше, кто сообщил адвокату Ильину о смерти Сени? Ведь о его существовании в семье не знали. И третье. Светка кричала, что нашла кольцо и никому об этом не обмолвилась, и тут же заявила, тыча пальцем в юриста: «Он, похоже, все знает». Так откуда? Если Света обнаружила перстень в одиночестве, а потом молчала, кто рассказал Ильину о кольце? Он совсем не удивился, услыхав вопль Светы, было похоже, что адвокат полностью в курсе дела! Лично мне странно, почему профессионалы, проводившие осмотр места происшествия, не увидели нестыковки в истории с магнитофоном. И потом, прости, Дегтярев, ну что за уроды у вас работают экспертами. Даже я знаю о наличии методик, позволяющих с почти стопроцентной точностью сказать: убил себя человек сам или его кто-то застрелил? Положение трупа, местонахождение выпавшего из руки пистолета… Уж не буду тут перечислять все детали.