Рассказы по истории Крыма - Валерий Дюличев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Основной силой крымского войска являлась конница — быстрая, маневренная, обладавшая многовековым опытом. В степи каждый мужчина был воином, отличным наездником и стрелком из лука. Военные походы мало отличались от обычных кочевий, являлись привычным бытом татар. Условия кочевой жизни с детства приучали степняка к трудностям, лишениям, неприхотливости в еде, вырабатывали выносливость, ловкость, смелость. Татары были объединены еще не исчезнувшими родовыми связями, авторитет феодалов — «царевичей» и мурз — оставался достаточно высоким. Слабой стороной крымского войска был недостаток огнестрельного оружия, в первую очередь пушек. Поэтому попытки крымцев штурмовать укрепленные города, как правило, оканчивались неудачей. Эпизодические посылки из Турции янычар с пушками и пищалями не меняли общего положения.
Интересные сведения о войске крымского хана, его вооружении и тактике сообщал Гильом де Боплан, который 17 лет прожил на южной границе Польши. Его описание передает атмосферу постоянной военной тревоги на степной границе. Яркими красками рисует Боплан опасного врага — крымского всадника. С полным основанием можно сказать, что положение, описанное Бопланом, обстояло также на протяжении многих веков, и организация крымского войска, и его вооружение, и тактика набегов были удивительно консервативными, почти не меняющимися в течение столетий.
«Вот как одеваются татары, — писал Боплан. — Одежду этого народа составляют короткая рубаха из бумажной ткани, кальсоны и шаровары из полосатого сукна или чаще всего из бумажной материи, настеганной сверху. Более знатные носят стеганый кафтан из бумажной ткани, а сверху — суконный халат, подбитый мехом лисицы или куньим высокого сорта, шапку из того же меха и сапоги красного сафьяна, без шпор. Простые татары надевают на плечи бараний тулуп шерстью наружу во время сильного зноя или дождя, но зимой во время холодов они выворачивают свои тулупы шерстью внутрь и то же делают с шапкой, сделанной из той же материи.
Они вооружены саблей, луком, колчаном, снабженным 19 или 20 стрелами, ножом за поясом; при них всегда кремень для добывания огня и 5 или 6 саженей ремневых веревок, чтобы связывать пленных, которых они могут захватить во время похода. Только самые богатые носят кольчуги; остальные же, за исключением таковых, отправляются на войну без особенной защиты тела. Они очень ловкие и смелые в верховой езде... и столь ловки, что во время самой крупной рыси перепрыгивают с одной выбившейся из сил лошади на другую, которую они держат на поводу для того, чтобы лучше убегать, когда их преследуют. Лошадь, не чувствуя под собой всадника, переходит тотчас на правую сторону от своего господина и идет рядом с ним, чтобы быть наготове, когда он должен будет проворно вскочить на нее. Вот как приучены лошади служить своим господам. Впрочем, это особая порода лошадей, плохо сложенная и некрасивая, но необыкновенно выносливая, т. к. сделать в один раз от 20 до 30 миль возможно только на этих бахматых — так называется эта порода лошадей. Они имеют очень густую гриву, падающую до земли, и такой же длинный хвост».
Далее Боплан подробно рассказывает о том, как действуют крымцы, когда вступают в неприятельскую зону. Для зимних и летних походов крымские татары использовали различные тактические приемы: «Зимой немалые трудности представлял переход войска из Крыма в степи. Для похода выбиралась обычно снежная зима, так как татарские кони не были подкованы и затвердевшая во время мороза земля портила им копыта. Предводители войска уделяли большое внимание внезапности нападения. Крымские всадники двигались, избирая свой путь по долинам, которые тянутся одна за одной. Это делалось для того, чтобы быть прикрытыми в поле и не быть замеченными. Вечером, когда татары останавливались лагерем, то по той же причине не раскладывали огней. Высылали вперед разведчиков, чтобы «добывать языка» у своих противников».
Впечатляющим был вид многотысячной татарской орды, надвигавшейся на степи: «...Татары идут фронтом по сто всадников в ряд, что составит 300 лошадей, т. к. каждый татарин ведет с собой по две лошади, которые ему служат для смены... Их фронт занимает от 800 до 1000 шагов, а в глубину содержит от 800 до 1000 лошадей, захватывает, таким образом, более трех или четырех больших миль, если шеренги их держатся тесно, в противном случае они растягиваются более чем на 10 миль. Это изумительное зрелище для того, кто видит в первый раз, так как 80 000 татарских всадников имеют более 200 тысяч лошадей, деревья не настолько густы в лесу, как лошади в поле, и издали кажется, будто какая-то туча поднимается на горизонте, которая растет все более и более по мере приближений, наводя ужас на самых смелых».
Когда крымские татары приближались на расстояние 5 или 6 километров, они делали остановку на два или три дня в достаточно скрытой местности. После этого предводители похода дают отдых своей армии, которая обычно располагалась следующим образом: «Они делят ее на три отряда, две трети должны составлять один корпус, треть же разделена на два отряда, из которых каждый образует крыло, т. е. правый и левый фланги».
Именно в таком порядке татарское войско обычно вступало внутрь чужой страны. Главный корпус двигался плотной массой вместе со своими фланговыми отрядами медленно, но безостановочно, причем и днем и ночью, давая лошадям не более одного часа для корма и не причиняя никаких опустошений в стране, пока не проникнут в глубину на несколько десятков, а иногда даже и сотен километров. После этого они начинают поворачивать назад тем же шагом, между тем как крылья, по распоряжению начальника, отделяются и могут бежать каждое в свою сторону от 8 до 12 миль от главного корпуса, но так, что половина направляется вперед, половина же в сторону. Каждое крыло, заключающее от 8 до 10 000 человек, в свою очередь разделяется на 10 или 12 отрядов, каждый из которых может заключать от 500 до 600 татар».
Такие отряды устремлялись в разные стороны, нападали на деревни, окружая их и устанавливая со всех сторон наблюдательные посты. В обязанность таких постов входило разведение и поддержание больших костров для «освещения», чтобы кому-нибудь из жертв не удалось спастись.
Наконец, исколесив и ограбив страну и окончив свои набеги, они возвращаются в пустынные степи, и, чувствуя здесь себя в безопасности, отдыхают долго, восстанавливают силы, приводят себя в порядок.
Зимние походы крымские татары совершали в основном в польские владения; на русские «украины» набеги предпринимались, как правило, летом.
Такие нападения на «украины» совершались настолько стремительно и неожиданно, что оборонявшие границу войска обычно не успевали встретить врага и старались настигнуть татар при отступлении, чтобы отбить добычу и пленников.
Однако это было нелегко сделать. Выйдя в степи, татары разделяются на множество мелких отрядов, которые расходятся во все стороны: одни идут к северу, другие — к югу, остальные — к востоку и западу. По мере продвижения татарские отряды дробятся все больше и больше, уменьшаясь до 10-11 всадников. Причем эти меньшие отряды в степи продвигаются так, чтобы не встречаться друг с другом до определенного момента. Это говорит о том, что татары прекрасно знали степь. Это подтверждает и Боплан: «Татары знают степь так же хорошо, как лоцманы — морские гавани».
Первые походы крымских феодалов на земли Русского государства начинаются уже в правление второго крымского хана Менгли-Гирея. Но первоначально Московскому великому князю Ивану III, образно говоря, удавалось оборонять свои «украины» от набегов татар саблями самих же татар. Это было связано с затянувшейся борьбой Крымского ханства с остатками Большой Орды.
Но полного спокойствия на южной границе Русского государства не было даже в те годы. Крымские мурзы, несмотря на дружественные отношения между Московским государством и Крымом, начинают совершать набеги на русские земли. Правда, эти набеги пока еще носят эпизодический характер. Такие конфликты в то время удавалось довольно быстро урегулировать. Так, в 1481 году московские послы в Крыму передали Мен-гли-Гирею жалобу великого князя: «Твои люди приходили на мОю украину, а головы поимат. И ты бы пожаловал, по своей правде велел те головы, которые взяты в моей украине, все сыскав, отдать моему боярину».
Дело закончилось ханской опалой на мурз, допустивших Самовольство, и уверением Московскому великому князю: «...царю Менгли-Гирею, Уланам его и князьям его быть с Российским государем в дружбе и любви, против недругов стоять заодно: земель Московского государства и княжеств к оному принадлежащих не воевать, учинивших же сие без ведома Его казнить, захваченных притом в плен людей отдавать без выкупа, и пограбленное возвращать все сполна». И хотя «пограбленное» не возвращали «сполна», да и пленных тоже не возвращали, взаимоотношения в целом же для Русского государства с крымским ханом были вполне благоприятными. Изменение взаимоотношений с Крымским ханством в худшую сторону началось с события, которое, казалось, должно было радовать русское правительство. В 1502 году прекратил существование и непримиримый противник Руси — Большая Орда.