Жена из прошлого - Валерия Чернованова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот, значит, как... Сидеть за одним со мной столом мы не желаем, музицировать вместе тоже. Что это? Обида от того, что Раннвей исчезла, или нечто большее?
Разрядившаяся было обстановка снова накалилась. Будь Эдвина на самом деле моей племянницей, и я бы сказала ей пару ласковых. Но сколько бы ни хорохорилась, я была чужой в этом доме. Я здесь не хозяйка и эта девочка мне тоже чужая.
Перевела взгляд на Делагарди, безмолвно спрашивая, как он поступит.
Эйрэ не стал нервничать, не стал заводиться. По крайней мере, внешне остался невозмутимым, и голос его звучал спокойно:
— Раз это то, чего ты хочешь, Эдвина, значит, так тому и быть. Бальдер, — он подозвал притаившегося в дальнем углу дворецкого. — Позаботься о том, чтобы к утру к нам доставили жабу, и чем крупнее, тем лучше. Посадим её за рояль рядом с Эдвиной, и я лично прослежу, чтобы ни одна из них не сдвинулась с места, пока урок не закончится.
Ого, он и такое может? В смысле зачаровать бедную амфибию. Или ещё что похуже придумает? Например, пришпилит её чем-нибудь к сиденью стула... Я поморщилась и Эдвина тоже. Не знаю, о чём думала она, беспокоилась ли о ни в чём не повинном создании, как я, но было видно, что идея эйрэ ей не по нраву.
— Ты это серьёзно? — наконец выдохнула она, явно не веря, что её опекун способен на нечто подобное.
— Я также серьёзен, как и ты, Эдвина. Если тебя не устраивает Раннвей, будешь заниматься с жабой.
Девочка задохнулась от негодования. Безмолвного, потому что дерзить в адрес опекуна она не отваживалась. Это нежданной тёте можно говорить всё, что полезет в голову. Но не дракону.
Решив, что на сегодня семейных концертов с меня достаточно, я поднялась.
— Пожалуй пойду. Уже поздно, устала...
И прочее, прочее.
Делагарди потянулся ко мне, чтобы коснуться моей руки. С трудом подавила дрожь, которая появлялась всякий раз, когда мы соприкасались кожа к коже. Тут же пробуждался страх Раннвей и ещё что-то... совершенно иное.
— Останься. Илма приготовила твой любимый черничный пирог с мороженым.
Любимый? Тряхнула головой и тут же себе напомнила, что всемогущий продолжает играть на публику. Ничего не имею против черничных пирогов, тем более с мороженым, но моими любимыми они никогда не были.
Вся эта забота и нежности для прислуги, Женя. Только для прислуги.
И выбрось из головы всякие глупости!
Высвободив руку из драконьих пальцев, опустилась обратно.
— А вот Эдвине уже пора. — Он перевёл взгляд на воспитанницу, и девочка вспыхнула.
— Но я ещё не доела! И... и пирог? — жалобно посмотрела она на Эндера.
— Сегодня останешься без пирога. В наказание за отвратительное поведение. Надеюсь, ты скоро придёшь в себя.
— И приму ту, что бросила нас? Никогда! — Она вскочила, едва не опрокинув стул. — Я никогда ей не была нужна! И ты тоже!!! — Метнув в меня, как боевой снаряд, злой взгляд, вылетела из столовой.
Вот и поужинали. В тихом семейном кругу.
Угу.
С видом, словно ничего не случилось, Делагарди сосредоточился на стейке, я же продолжила ковыряться ложкой в супе.
— Она успокоится, — заметив, что, в отличие от него, я не веду себя так, будто ничего не случилось, сказал эйрэ. — Просто... ей надо привыкнуть.
— А тебе надо с ней поговорить. Если она не рада возвращению тёти, то должна хотя бы порадоваться тому, что благодаря мне её не отдадут двоюродной бабке.
Дракон отложил столовые приборы и, промокнув губы салфеткой, бросил её, скомканную, на стол.
— Змея сумела расположить к себе Эдвину.
— То есть она не против переехать к Левенштернам?
Взглянув на молчаливых Бальдера и Ильву, последние несколько минут успешно изображавших истуканы, дракон поднялся.
— В силу возраста Эдвина многого не понимает. Да и не знает. Мне совершенно не хочется говорить ей, что в доме Данны ей может грозить опасность. — Выйдя из-за стола, он протянул мне руку и прошептал чуть слышно: — Предлагаю продолжить этот разговор за подписанием договора. — И уже громче дворецкому: — Бальдер, десерт подашь в мой кабинет.
И снова мурашки по коже, когда мою руку сжимают сильные пальцы. Снова беспричинное желание отстраниться, оказаться как можно дальше.
И одновременно... как можно ближе.
Тьфу ты!
В кабинете я взяла себя в руки, выбросила из головы всё лишнее: и мысли о своих странных ощущениях, и те, что были о чужом ребёнке. Опустившись в кресло у письменного стола, сказала:
— Я готова читать. Где договор?
— Что-нибудь выпьешь? — вопросом на вопрос ответил Делагарди, наполняя свой бокал крепким напитком. Насыщенного тёмного цвета, такого же тёмного, как и ореховое дерево, из которого была сделана вся мебель в кабинете. И стеллажи, и подставка для глобуса с материками, морями, океанами, так похожими на земные, и вместе с тем совершенно другими.
Тоже чужими.
