Московский бенефис - Леонид Влодавец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Затем начало очень быстро выстраиваться, как выражаются менты, «дело». После того, как Разводному вкатили девять миллиметров, где-то на гаишном посту промелькнул белый «Запорожец» с бабой за рулем. Дальше больше — белый «Запорожец» стоял совсем рядом с нашей машиной, которая перекрывала выезд со двора. Да и сама Таня эта самая тоже говорила, что кто-то выехал со двора на белом «запорожце». Правильно, чего ей стесняться! Она просто понимала логику нашего мышления. Если сказать, что вовсе ничего не видела — подозрительно. А так, сказать, что, мол, вроде бы стоял тут белый «Запорожец» и какой-то мужик сел на него и выехал со двора — значит, дать нам ложный след, по которому мы, словно гончие, помчимся, истекая слюной. И притом — без риска, что ее поймают на вранье. «Запорожец»-то действительно стоит у выезда со двора. Опять нас просчитала: сразу решим, что «мужик» сменил тачку и ушел в отрыв. И улица пустая — спросить не у кого, не выходил ли кто из «Запорожца» и давно ли он здесь стоит. Да, если все так, то штучка нам попалась с ручкой. Вставать, поднимать Кубика-Рубика, мчаться в сороковую квартиру? С такой деточкой без шума не выйдет. Если она вообще там постоянно проживает, а не только Марьяшке показывается. Врубит стереосистему с записями своих скрипичных импровизаций, а сама — на дело. Или в другой конец города, под бочок к своему пахану…
Нет, не верилось. Не хотелось верить, точнее. Верить я вообще уже перестал почти во все. Тем более странно, что не хотелось верить в плохое и хотелось — в хорошее. Что я, убежден, у меня каждый сон вещий? Мало ли что у меня в ненормальной черепушке складывается и выкладывается! А ведь если даже окажется, что девчушка эта совсем ни при чем, но мы за нее возьмемся, получится, что ее надо будет убирать насовсем, через трубу котельной… Гадов, сук, пидорасов и прочей нечисти мы пропустили через нее, родимую, немало. Дурачков, случайных, лишних, бомжей, слишком много на себя бравших,
— тоже. Но эту, если загубим зря, я себе по гроб жизни не прощу. Потому что если такие переведутся, наш мир превратится в один сплошной гадючник…
И тут же мне словно бы напомнил кто-то: «Самые опасные гадюки — те, которых принимаешь за ужей».
НА ПАПИНОЙ «ВОЛГЕ»
Утром я выкатил из подземного гаража старую «Волгу», на которой мы когда-то с отцом ездили прописывать меня в ту самую 39-ю квартиру, где нынче обитала Марьяшка. «Волга» действительно была на ходу, Лосенок ее помыл, и теперь она выглядела почти как новенькая, хотя на спидометре было намотано шестизначное число.
Я давно не водил сам, как-то все не случалось. Одно дело сидеть на заднем сиденье и капать на мозги Лосенку, Коту, Фрицу и прочим водителям-профи,
другое — самому крутить баранку. Конечно, машину мне Чудо-юдо дал неспроста."Чероки» уже примелькался, вчера его видели у места гибели товарища барона Адлерберга и скорее всего привяжутся к нему. Опять надо будет выходить через подвал, а сегодня это почти невозможно. В «Барме» слишком много ментов и комитетчиков, которые интересуются, задают вопросы Михаилу и его персоналу. Мне сегодня в «Барме» нечего делать.
Я порулил к Кубику-Рубику. Он самый толковый из всех трех, и с ним приятно поболтать. Еще ни разу не было, чтобы я от него не получал дельных советов.
Контора Кубика-Рубика выглядела как частный ресторанчик-погребок. Уютный, довольно недорогой. Здесь был небольшой бар на пять стульчиков у стойки, шесть или семь столиков на четырех человечков каждый, что-то вроде эстрады, на которой вечерком брякали четыре патлатых пацана, изображавших рок-группу. Сбоку от эстрады имелась дверца, за которой находилось что-то вроде подсобки. Там обычно дежурил крутой человек, который выпроваживал посторонних. Ну, я-то здесь был не посторонний…
Дежурил Ухват, детинушка, способный наглухо закрыть проем двери своим торсом.
— Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич! — сказал он с подчеркнутой вежливостью. Прямо примерный ученик-отличник.
— Хозяин дома? — спросил я.
— Ждем-с, — улыбнулся детинушка. — Обещал быть с минуты на минуту. Вы пройдите вниз, пожалуйста.
Я и без приглашения знал, куда. Внизу, на минус втором этаже, Кубик заделал себе бункер. На данный момент там сидел Брамин, он же Брахман. Его так прозвали за то, что перед приходом к Рубику он полгода тусовался у кришнаитов, «Кришну харил», как он сам выражался. Видать, познание великих истин до чувака так и не дошло, но кликуха зацепилась прочно.
При моем появлении Брамин, читавший «Андрея», немного засуетился. Он торчал при телефоне вместо автоответчика, опять же приглядывал через телекамеру за машинами, припаркованными у ресторанчика. Моя «Волга» тоже там стояла. Кубик-Рубик строго-настрого требовал, чтобы мужик, которому доверялась такая работа, зырил только на экран, а на всякую порнуху не засматривался. Поэтому Брамин постарался спрятать журнальчик, прежде чем я возьму его с поличным.
— Ни одной еще не увели? — спросил я с ехидцей. — Чего? — опешил Брамин.
— Машинки твои подотчетные. Пересчитай хотя бы. А то у меня там тоже тачка стоит.
Я поглядел на экран. «Волга», конечно, была на месте. Если уж уводить, то прикорнувшую рядом «Вольво».
Сверху затопали. Судя по знакомым торопыжистым шажкам, это был сам местный босс с конвоем.
Кубик он и есть Кубик — метр шестьдесят с беретом, вес 90. И голова, как кубик, без шеи, и плечи из кубиков, и кулаки, короче — Кубик-Рубик. Был когда-то борцом-классиком, потом разожрался, но прыткости не потерял. И что самое главное — голова у него при своей кубической форме очень неплохо варила.
— Здорово, Димон, — сказал он. — Есть беседа или так, отдохнуть?
— Есть беседа, — кивнул я. — В курсе вчерашних дел?
— Пошли, — пригласил Кубик, беря меня под руку. — Поскольку ты за рулем, коньяк не предложу. Хлебнем чего-нибудь на букву «ха».
Это оказалось «Хиро». Прямо как из Вовочкиной рекламы.
— Я в курсе, — произнес Кубик-Рубик, когда мы сели в небольшую клетушку позади стола, за которым заседал Брамин. Она имела хорошую звукоизоляцию. Застрелишь — и не услышат.
— В курсе чего? — спросил я испытующе.
— Что вашего немца приложили так же, как Костю Разводного.
— С ментами общаешься? — прищурился я.
— Естественно. По Рожману тебе отец все объяснил?
— В сжатом изложении.
— Зря, — усмехнулся Кубик, — тут деталей много, и не самых кислых. Конечно, вы знатную месиловку наладили, когда подбросили Белова на той дачке. Я сразу уловил — ваш с Джеком стиль.
— Оставь догадочки, мне они неинтересны. И вообще забудь, что есть такой парень — Джек. Назидательно советую.
— Понял! — охотно согласился Кубик. — Но тебя-то самого хоть чуток интересует, что ты творишь в этом бренном мире, а?
— Иногда. Особенно перед сном. Пусть мертвые спокойно хоронят своих мертвецов. Царствие небесное им, конечно, далеко не обеспечено, но это проблема не наша. Мне лично сейчас все эти Разводные, Крендели, Сваты и Гоши Гуманоиды уже не нужны. Там сработала автоматика. А вот немного подробнее о Лехе и его друге Антонове я бы послушал.
— Хоп! — сказал Кубик по-узбекски. — Это можно.
— Вот и излагай… — посоветовал я.
— Рожман хорошо знал, сукин сын, что если доберутся до Круглова, то и ему обеспечат отдых от жизни, — Кубик подпалил «Мальборо», — поэтому и ушел. У него загранпаспорток уже был нашлепан, по нему мы и вышли на эту дачку. Пацан, который для него этот паспорт получал, нас туда привел прямо к воротам. Остальное — техника. Конечно, по фамилии там Рожковым и не пахло, но морду-то не спрячешь. Леху он отдал вместе с адресом и Антоновым. Но вот что любопытно — их кадры с ними напрямую не контачат. Наверно, есть почтовые ящики, но где — хрен поймет. Леху сейчас водим — тихо, без назойливости. Антонов, кроме рынка и домашней кухни, нигде не бывает.
— А ты точно уверен, что Рожман тебя перед смертью не кинул?
— Какой ему резон? Детишкам на молочишко пенсион? Так нет у него ни детишек, ни верной жинки. Он сугубый холостяк, опять же в загран собирался на долгие года… Нет, он надеялся. Мы ж никогда надежду не отнимаем.
— Так. Значит, как мне объяснили, Петя и Леша сами все варят?
— Вот этого, извините, я не говорил. Леха — бегунок, мы уже отследили трех бабок вроде Сигизмундовны, откуда ему заказы капают. Может, их и еще штук шесть набежит. Две из них только с иногородними имеют дело, так что фирма должна быть всероссийского, а то и эсэнговского масштаба. Не могу поверить, чтоб Антонов все заказы распределял и всем ворочал. Не его масштаб. У него касса должна быть большая, а ее нет. Он даже на выходные никуда не выезжает, даром что есть «Жигули» обтрюханные.
— А жена, теща, прочая вода на киселе?
— У него жена два раза в дурдоме побывала. Дети в интернате. Теща отдала Богу душу, тесть, отец, мать — тоже. Кроме Лехи, у него никто не бывает. А ведь киллерам надо наликом платить, причем — «зелеными».