Золото влюбленных - Кэт Мартин

Слезы ярости застилали Илейн глаза. Как он смеет! Она била его по спине и болтала ногами, но он не останавливался. Большими уверенными шагами он унес ее со сцены, потом в зал и остановился на заднем крыльце.

Оказавшись на улице, Рен поставил девушку на ноги, от злости сверкая голубыми глазами. Он почти не владел собой.

— Чем это ты здесь занимаешься? — он начал кричать. Илейн стояла, высоко подняв голову, темные волосы укрывали ее прекрасные плечи.

— Кто позволил тебе унижать меня перед всем населением Сентрал-Сити?!

— Я намерен задать тебя тот же вопрос.

— Не думаю, что это вас касается, мистер Дэниэлс. Ведь вас так зовут, верно? Рен Дэниэлс?

Чейз Камерон вышел на крыльцо и вопросительно посмотрел на нее:

— Все в порядке?

Рен бросил на него взгляд, от которого расплавилась бы сталь.

— Все зависит от того, что ты подразумеваешь под порядком, — сказал он.

— Все прекрасно, — ответила Илейн Чейзу, не желая создавать дополнительные проблемы. Неуверенно помявшись, Чейз закрыл за собой дверь.

— Значит, ты знаешь, — начал Рен, отпуская ее и отодвигаясь. Выражение его лица говорило о том, что он готов к разговору. — Я надеялся сам все объяснить.

Илейн почувствовала подступавшие слезы. Значит, это правда! Какие ужасные слова! Внезапно ощутив холод, она обхватила себя руками и заставила успокоиться. Когда она заговорила, в голосе уже не было дрожи:

— Не трудись объяснять. Я прекрасно знаю, что ты обманул меня. Я все знаю.

Он не пытался это отрицать. Господи, а как бы ей этого хотелось!

— Я не хотел причинить тебе боль, Илейн. Если бы я знал, кто я, ничего бы этого не произошло. Я приехал, чтоб объяснить тебе, я надеюсь, что ты поймешь.

— Пойму? — повторила она. — Что здесь понимать? Ты сказал, что тебя зовут Морган. Но это не так. Получается, ты совсем не тот, кому я верила. — В его глазах промелькнула забота, и это снова ранило ее сердце. Боже, зачем он сюда приехал?

— Мне хотелось бы все изменить, — сказал Рен. — Мне остается сказать только, что если бы мне пришлось повернуть время вспять, я бы не сделал тебе ничего плохого.

Илейн вздохнула, снова приняв поражение. Ей так хотелось ненавидеть его, но она не могла.

— Знаешь, в глубине сердца я понимаю, что ты говоришь правду. А теперь, пожалуйста, давай оставим все как есть. У меня теперь своя жизнь и…

Рен схватил ее за руку и рванул к себе.

— Ты называешь жизнью роль певицы в борделе Чейза Камерона? Я хочу, чтоб ты поехала в Сан-Франциско. У меня там друзья. Я найду тебе достойную работу, хорошую квартиру, уверюсь, что у тебя все есть. Ты спасла мне жизнь, Илейн. По крайней мере, я могу помочь тебе.

Вот оно, опять. Чувство долга. То же самое он говорил, покидая Кейсервилль. Он всегда хотел поступать правильно, только причины были неверными.

— Я не хочу твоего милосердия, Рен. Пожалуйста, уходи и оставь меня в покое.

Они стояли у салуна, и лунный свет серебрил Рену виски. Там, где ее руки касались его рубашки, Илейн чувствовала твердые, упругие мышцы. Он стоял неподвижно, держа ее руку. Тепло его ладоней разжигало ее чувственность, и она ощутила легкую дрожь.

— Я не оставлю тебя здесь, Илейн. На этот раз, нет.

— Я не поеду с тобой. И если ты попытаешься принудить меня, я позову Чейза. Он остановит тебя.

Рен рассвирепел. Так значит за всем этим стоит Чейз Камерон. У Чейза всегда был нюх на хорошеньких женщин. Каким-то образом он встретил Илейн и, насколько Рен знал Чейза, тот сейчас ломал голову, пытаясь затащить ее в постель, — а может, уже сделал это. Внутри у Рена все похолодело.

— Если я решил, что ты поедешь со мной, — сказал он, — никакой Чейз Камерон не остановит меня. — Он заглянул в золотисто-карие глаза Илейн. В них ничего не отражалось. Ее грудь вздымалась под платьем с низким декольте, пробуждая воспоминания о розовых сосках и нежной, как шелк, коже. Кровь стучала у него в ушах, а тело трепетало от желания. Он почти не владел собой. Eй хотелось обнять ее. Он облизал губы, борясь с желанием поцеловать ее. Если бы не Джакоб Стэнхоуп и данное слово…

— Мы на этом не закончили, Илейн. Он твердо взглянул ей в глаза. Я вернусь.

Илейн смотрела, как он поворачивается и уходит. Его фигура с широкой спиной и узкими бедрами исчезла в темноте. Забежав в салун и закрывшись в своей комнате, она горько заплакала. Почему он не оставит ее в покое? Теперь, увидев его снова, Илейн почувствовала себя хуже, чем когда-либо. Упав кровать, она отдавалась горестным воспоминаниям, пока стук в дверь не прервал ее.

— Я могу что-нибудь сделать для тебя — От спокойных слов и теплой улыбки Чейза ей стало еще горше.

— Нет, Чейз, но спасибо за беспокойство.

Если ты не против, я бы побыла одна.

— Как скажешь, но если твой друг Дэниэлс будет досаждать, сразу зови.

Итак, эти двое знали друг друга. Она кивнула:

— Спасибо, Чейз, я позову.

— Обещаешь?

Она невольно улыбнулась. Чейз умел вызывать у нее улыбку.

— Я обещаю. Спасибо. — Она заперла за ним дверь и попыталась не думать о Рене.

Рен остановился в отеле Сентрал-Сити. Он знал, что ему повезло, что, в конце концов, нашлось, где переночевать. Он стащил ботинки и рубашку и растянулся на узкой кровати. Что ж, он все испортил. Илейн почти ненавидит его, и теперь в гуще событий оказался Чейз Камерон со своим обаянием джентльмена с Юга. Не то чтоб Чейз был недостойным человеком, он был по-своему интересен. Рену он даже нравился — до некоторой степени. Но Чейз был не тем мужчиной, который нужен Илейн. Когда дело касалось женщин, его мораль была сродни морали канализационной крысы. Несомненно, Илейн не могла не понять этого и все же пала так низко, чтобы спать с парнем вроде Чейза?

Рен достал из кармана брюк маленькие золотые часы и открыл крышку. Оказалось, он пролежал в постели, надеясь уснуть, целых два часа. Опустив крышку, он сел на кровати и убрал часы обратно в карман. Зачем себя насиловать? Может, если он немного выпьет, ему удастся уснуть, натянул ботинки, надел рубашку и, ходу заправляя ее в брюки, вышел комнаты.

Хотя внутренний голос и говорил ему, что это плохая мысль, Рен все же двинулся в сторону «Черной Подвязки». Он распахнул двустворчатую дверь и смешался с полупьяной публикой.

Рен стоял в самом конце стойки и прекрасно видел лестницу, ведущую к расположенным над салуном комнатам. Он видел даже несколько дверей. По этой лестнице нескончаемым потоком поднимались и спускались старатели и девицы. Лишь это сдерживало Рена, чтобы не начать колотить каждую дверь до тех пор, пока он не найдет Илейн. Мысль о том, что в эту минуту в е комнате кто-то есть, вызывала бурю негодования.