Бес. В Москву И Обратно - Ио Меркушин

Я так же сменил рожок на автомате, теперь уже стараясь не упускать из виду ни одной темной ниши, или окна, а при малейших подозрениях стрелять на поражение. Койот следовал моему примеру, до цели оставалось менее двух километров. Я не рискнул двигаться по Арбату, поэтому мы сделали еще один последний крюк — выбрались на Калининский. Дорога ровная, аномалии есть, но их не так много. К домам старались не прижиматься, там как-то уж очень не хорошо выло и скрежетало, может гнездо кровососа, а может что и похуже. Лихо лучше не провоцировать, иначе можно ведь и костей не собрать.

Звезды кремля вспыхнули зловещим красным огнем в закатных лучах багряного точно кровь заката. Впереди притаились два гравиконцентрата, которые мы преодолели без особого труда. Теперь Храм Христа спасителя остался справа, а нам осталось преодолеть сущий пустяк несколько десятков метров мимо Манежа и Александровский сад.

Миновав серую громадину Библиотеки им. Ленина, мы остановились точно по команде. Как будто бы вдалеке послышалось движение, и все смолкло, как если бы телевизионная передача шла без звука. Пси-излучение? Неужели и здесь выжигатель? А мы сунулись сюда, как дураки без защиты? Неприятный холодок пробежал по спине.

Впереди виднелись остатки укреплений, мешки с песком, поставленные друг на друга, профессионально развернутые редуты, разве, что окопов не было. Я насчитал с десяток противотанковых ежей, сердце защемило… ни к тому готовились, ни того ждали…

Я показал Койоту жестом следовать за мной. Стараясь не шуметь, и как можно лучше слиться с ландшафтом, мы продвигались дальше буквально по метру. Я всей кожей чувствовал поджидающие нас неприятности, и точно по команде мы с Койотом открыли огонь он на пять патронов раньше меня, дорогу нам преградили солдаты зомби. Пальба велась беспорядочная, у некоторых кончались боеприпасы, и они щелкали курками, в то время как оружие их не издавало ни единого выстрела.

Я старался целиться в головы, тогда тело хоть и продолжалась какая-то странная жизнь, но оно уже не представляло такой опасности. Спрятавшись за бруствер, мы долго не могли сменить огневую позицию, не гнушаясь использовать оружие убитых, мы все же продвинулись к Александровскому саду, но не так далеко как хотелось бы. Пробиться по «туристическому» входу не стоило и пытаться, поэтому мы прорывались к главному. Уже наполовину пути, было видно развороченные ворота, вынесенные, скорее всего вовсе не человеческой силой. Слева высились танки, в беспорядке раскиданные, иначе и не скажешь по набережной. Дорога, изрытая следами тяжелой бронетехники. Черт знает, что здесь произошло. Надо бы поглядеть файлы Эдда, если выберемся.

Некоторые зомби, как будто получая команды, перезаряжали оружие, и стреляли уже намного точнее. Нам оставалось два рывка и мы у цели. Я бросил гранату, потом еще одну, взрывом опалило остовы деревьев, те вспыхнули, как подожженные спички. Обстрел на время прекратился. Но как только мы свалились за следующее укрепление — был возобновлен с новой силой.

Пули ударили совсем рядом, выбивая каменную крошку из закопченной брусчатки. Наверное, где-то на стене был снайпер, и наше счастье, если он был зомбированный. Нам оставался всего один рывок до ворот, но он мог стоить кому-то из нас жизни. И снова Койот понял меня без слов, оба мы схватили металлический лист, и, подняв его над головой, как могли скоро побежали к воротам. Поступок был более, чем опрометчивый. Но изнутри нас не встретили огнем, а где-то там по краешку листа чиркнула пуля. Мы отбросили его, забегая за угол, и прижимаясь к стене. Несколько слаженных выстрелов и мы уложили троих зомби.

Открытое пространство перед нами преграждали несколько полу разряженных аномалий. Груда сгоревшей бронетехники и завалы из обрушенных зданий. Там была оружейная палата, а вот там алмазный фонд. Кому это нужно сегодня?

В баре у Сторожа я слышал немало историй про монолит. Про опасности, которые таит в себе приближение к нему. А мы вот перли напролом, без всякой пси-защиты, если не считать пару-тройку артефактов, не совсем ясных свойств, или мой прицел-сборку. На том и все, пожалуй. Мы были самонадеянны, вернее я был, но я не жалел об этом.

У Сторожа честная компания, гораздая языком почесать говорила, что вернувшийся из ада Стрелок рассказывал, что незадолго до помещения, где непосредственно находится Монолит человек в защите он, или нет, начинает слышать Зов Монолита. И только сильный духом может противостоять соблазнам.

А еще Карась, напившись, рассказывал историю, в которую довольно сложно было не поверить, особенно, если учитывать тот факт, что резонанс того события в сталкерском мире был довольно большой. Рассказывал он, что как будто бы матерый сталкер по имени Гамбит отправился вглубь Зоны, к монолиту, и сгинул. Ну, случается, даже с лучшими из лучших, что ж такого? Да только пришел Карась к себе в хибару, а она у него очень и очень приличная была в приграничьи, с водопроводом и даже тэном для горячего душа, пришел, стало быть, а под тем самым душем стоит Гамбит и мычит чего-то, приставив пистолет к виску.

Не знаю уж, как он там его уговаривал и в чувства приводил, но Гамбит остался за периметром навсегда. Рассказал же он Карасю, что монолит выполнил его самое заветное желание на тот момент — почувствовать себя чистым. А после Гамбит решил, что мечтать больше не о чем и смерть показалась ему самым естественным и правильным выходом.

Не случиться ли с нами чего-то в этом роде?

Жизнь в Зоне, жизнь до Зоны короткими эпизодами вспыхивала перед глазами, пока мы пробивались к Кремлевскому дворцу съездов. Двуглавый орел, пришедший на смену советской эмблеме, закопченный и обгоревший свисал под самой крышей, покосившись, напоминая о бренности всего вокруг.

Окна почти все были выбиты, кое-где следы от пожара и разрушения, причиненные не понятным мне фактором, быть может, выброс аномальной энергии? Сложно сказать. Не успел я оценить масштабы разрушений, не успел до конца прочувствовать, так сказать, весь трагизм произошедших изменений, как Зов накрыл меня.

Уши будто были забиты ватой, а голос, звучащий в моей голове говорил о том, то путь мой завершается. Судя по тому, как яростно тряс головой Койот, с ним происходило то же самое. Я положил руку ему на плечо и сказал, как мне показалось довольно тихо:

— Не поддавайся, мы почти пришли.

Кремлевский дворец съездов был огромным. Осколки огромных стекол с фасада, точно россыпь драгоценных камней сверкали в спускавшихся сумерках, освещенные двумя средними электрами и одиноким фонарем. Должно быть, недалеко небольшой клочок стабильности, где растет древо смерти с «итаками». Так странно, называть стабильностью смерть. Я оставил Койота на пару минут, найдя деревце, и сорвав пару созревших полых трубочек. Кто знает, что там впереди?

Да, я старался обезопасить себя, да я страшился неизвестного, да, мне очень хотелось жить, но я знал, что я не могу не попробовать. Нагнав Койота, уже на ступенях я снова почувствовал Зов, и давление монолита. Мне казалось, что мы движемся не в воздухе, а в киселе, марево колыхалось перед глазами, и казалось, что из окружающего нас пространство можно лепить, как из пластилина. По ощущениям на зыбь было не похоже, это монолит… иначе быть не может. Уровень радиации был повышен, по сравнению с общим по Москве, но не выше, чем в прото-Зоне. Миновав несколько лестничных пролетов, я как будто оглох. Это было похоже на контузию и в то же время совершенно иначе. Неведомая сила заставляла меня остановиться. На губах стало солоно, на пол упали красные капли. Я подавил желание вытереть кровь рукавом, ничего бы не добился. Я лишь придвинул респиратор ближе, движения давались все сложнее, я чувствовал, как открываются старые раны. «Черт! За каким хреном я в это ввязался! Что мне не сиделось спокойно? На фига я вообще поперся в чертову Москву? Мне всегда больше всех надо! Когда пер на себе сдыхающего Хрома, я знал, что мужик не дотянет, я знал, что-то, как его порвал кабан не совместимо с жизнью, и все равно колол антибиотик, обезболивающее, тратил последнюю воду, и сооружал волокуши. И умер он в баре у Сторожа. На хрена? Мог бы пристрелить, было бы гуманнее! Или когда эти чертовы свободовцы попали в западню болотных бюрреров, которые каким-то образом привели за собой слепых псов, и еще какую-то погань, которую раньше и не видел никто. Кто ломанулся на помощь, хотя был в десяти километрах южнее? Конечно Бес. И чем отплатила потом пресловутая «Свобода»? Пожалели патронов, мрази, когда полз по уши в болотной грязи и траве, лишь бы никто не заметил. Монстры что? Они честно порвут и сожрут, а не дай бог попасться монолитовцам, или «грешникам» — верный путь к пыткам, или чему похуже. Или в Москве уже, ну ладно нелегкая принесла, нет, надо было спасать контролера, понятно же, что мне просто повезло, а так все вокруг враги, как же это все надоело! Ничего не меняется, подумаешь изменились условия окружающей среды, она просто стала агрессивнее во внешних проявлениях, а суть… суть осталась прежней, кровосос их всех задери!».