Секретный агент - Александр Тамоников

– Хатани, Хатани! Только он! Один пуштун! Риту в сторону, мысли о ней в память. С ней все в порядке, с Ритой все в порядке. Успокойся! Сосредоточься! Цель –  Хатани! Головорез Хатани!

Закончив своеобразное самовнушение, майор тряхнул головой, выпил еще чашку кофе, надел укомплектованную содержимым кейса курточку со множеством карманов, закурил, взял «дипломат» и вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь. Часы показывали 6.45.

Сев на стоянке в «Ниссан», Андрей достал тюбик с защитной пастой, нанес тонкий слой на руки. Подержал их немного, подняв вверх, дав пасте засохнуть. Теперь, к чему бы он ни прикасался, отпечатков пальцев не оставит. Паста так же перебьет запах в салоне. Каждый человек выделяет свойственный только ему запах, и современные спецслужбы, да и милиция, уже собирают базу данных по этим запахам. Пусть и этот, не принадлежащий никому запах тоже внесут в базу, если, конечно, Андрею в ходе акции придется расстаться с автомобилем, чего он не исключал. Выехав на Пятницкую и проехав по ней метров сто, свернул в старый дворик, где под аркой быстро сменил номера. Переславские на московские, тоже в ГИБДД не зарегистрированные, так как принадлежали номера списанным в утиль «Жигулям». Выехал из двора и повел «Ниссан» к Раушской набережной, где у схода к реке и остановился. Отсюда центральный вход гостиницы «Балчуг» был виден хорошо. Напротив увидел кафе. Оно работало круглосуточно. Решил убить время, заодно и позавтракать.

К машине Сургин вышел в 7.50. Через десять минут должен проснуться в своих апартаментах Саран-Хатани. А вот что последует дальше, неизвестно. Пока неизвестно. Через какое-то время обстановка прояснится. Должна проясниться. Хатани должен покинуть отель, и это не останется не замеченным майором, при условии, естественно, что пуштун выйдет через центральный вход, а не воспользуется каким-нибудь другим путем, вероятность чего также была велика. Но будем надеяться на лучшее. Андрей встал на стоянке среди дорогих иномарок. К нему тут же подскочил мужчина в униформе:

– Пардон, господин, но эта стоянка предназначена для транспорта клиентов отеля или их гостей. Вы являетесь таковым?

Андрей отрицательно покачал головой:

– Нет! Не являюсь! Ни клиентом, ни гостем!

– Тогда, извините, здесь вам стоять нельзя!

Сургин достал удостоверение сотрудника ФСБ, поманил пальцем охранника, чтобы тот нагнулся к окошку. Секьюрити повиновался.

Андрей показал ему корочки в развернутом виде, сказав:

– Мне, уважаемый, можно стоять везде! Ясно?

– Так точно! Теперь ясно!

Человек в униформе отошел от «Ниссана» и стал прогуливаться вдоль ряда дорогих машин. На Андрея он больше не смотрел.

Андрей вновь взглянул на часы: 8.20. Так, Хатани уже проснулся. Наверное, плещется в бассейне. А может, и быстренько собирается покинуть отель. Теперь нужно быть предельно внимательным. Взгляд Сургина замер на отделанных позолотой массивных стеклянных створках дверей гостиницы. Прошло еще двадцать минут. Из отеля и обратно выходили и входили люди. Стоянка почти опустела, а пуштун так и не появился, как не появился его бронированный «мерс», наверняка стоящий в подземном гараже отеля, если таковой, конечно, существует. Андрей достал сигарету и зажигалку, собрался прикурить, как увидел, что прямо ко входу подъехала черная «Волга» представительского класса с номерами, заканчивающимися вместо цифр и букв большой копией российского флага. И тут же из отеля вышли три человека.

Не узнать их майор Москвитин-Сургин не мог. Это были Хатани и его телохранители. Они быстро спустились к «Волге» и сели в нее. Все трое на заднее сиденье. И гордость отечественного автомобилестроения рванулась от гостиницы. Сопровождения не было, лишь на крыше появился синий проблесковый маячок. «Отлично, –  подумал Андрей, –  прокачаем все ж таки тайный вояж Хатани. Куда? Узнаем! Теперь узнаем!» Андрей вывел «Ниссан» со стоянки и направил его вслед уходящей по Ордынке «Волге». О Переславле и Рите не думал. Он заставил себя нацелиться на Хатани, и сейчас никого, кроме пуштуна, для Сургина не существовало. Впрочем, это не совсем так. Оставался Потапов, которого Андрей не замедлил вызвать по специальной связи:

– Генерал?

– Да, Андрей?

– Хатани-Саран в 8.53 вместе с охраной сел в «Волгу» №… которая в настоящее время уходит в сторону Южного административного округа по Большой Ордынке. Следую за ними «хвостом».

Генерал спросил:

– «Волгу» никто не сопровождает?

– Нет!

– Точно?

– Точно!

– Та-ак! Интересно, куда и к кому направился наш Хатани?

– Скоро мы это узнаем. А пока не мешало бы пробить «Волгу»: номера у нее чиновничьи или депутатские.

Потапов заверил:

– Это пробью. Оставайся на связи. Минуты через три сообщу, кому служит эта «Волга». Смотри, не упусти ее!

– Не упущу! Остаюсь на связи!

Начав движение резво, «Волга» вскоре попала в пробку. Водитель включил сигнализацию. Маяк начал выбрасывать блики синего цвета. Это помогло. Худо-бедно, но по крайней правой полосе «Волга» продвигалась вперед. Андрей пристроился прямо за ней. Это было нарушением правил слежения за мобильным объектом, но в этой ситуации Сургину ничего другого не оставалось. Иначе его «Ниссан» плотно застрял бы на дороге. А так он двигался, не теряя объект из виду, более того, имея его прямо перед собой. И в этом ничего необычного не было и вызвать подозрения водителя или старшего машины не могло. Так поступали многие автолюбители Москвы. Членовозы терпеть не могли пробок и, используя проблесковые маяки с номерами, частенько грубо нарушали правила дорожного движения, чтобы доставить ценных для государства чинов быстрее в их удобные кресла. За ними и пристраивались обычные граждане, успевая какую-то часть дороги проехать без остановок. ГАИ на нарушения машин с флагами страны на номерах обычно внимания не обращала и отсечь пару-тройку простых машин от членовоза не успевала. Этим и пользовались наиболее шустрые водители. Почему бы в роли такого шустряка не выступить и Сургину? Вот и следовал он за «Волгой» спокойно, не отрываясь и не сближаясь, а главное, не вызывая никакого подозрения у пассажиров членовоза.

И только когда объект слежения свернул на второстепенную улицу, Андрей дал «Волге» оторваться, но так, чтобы та оставалась в поле его зрения. Как раз на повороте аппарат специальной связи издал звуки вызова.

Андрей ответил:

– Слушаю!

– Прими информацию, Сургин!

– Давайте!

– «Волга» №… обслуживает господина Ромашина Вениамина Анатольевича!

Майор удивился:

– Ого! Самого Ромашина? «Волга»? Я думал, чиновники его уровня ездят на крутых иномарках!

– Ты правильно думаешь! Ромашина обслуживает целый парк служебных машин. В основном, как ты и сказал, крутых иномарок. Но есть среди них и наши «Волги». Внешне наши, внутренности импортные. Спецзаказ, короче.

Сургин поинтересовался:

– Этот спецзаказ тоже бронирован?

– Нет! В этом «газоны» уступают «мерсам».

– Что очень меня радует! В общем, Николай Викторович, как только представится возможность, начну действовать без дополнительного согласования. Чувствую, дальше Москвы Хатани не поедет, встреча назначена где-то поблизости, так что время терять на лишние разговоры не буду. Связь только в экстренном случае или после выполнения задания. Все, клиенты отрываются, надо догонять! Отбой!

– Отбой, Андрей!

Глава 5

«Волга», выбравшись из пробки Люсиновской улицы, свернула на второстепенную дорогу, начала маневрировать по переулкам. Андрей держался сзади, имея перед собой два автомобиля. И только когда показалось кладбище, Сургин понял, куда направлялась «Волга». Выехав на Донскую улицу, он остановил «Ниссан». «Волга» же въехала на территорию Донского кладбища. Майор прошел ко входу в Свято-Донской монастырь. Оттуда прошел на кладбище, по пути купив две алые розы.

Он медленно шел по одной из дорожек, внимательно осматривая погост. Пока ему встречались лишь работники кладбища и редкие в это время дня посетители. Наконец вдали увидел две машины. Все та же повышенной комфортности «Волга» и шестисотый «Мерседес». Возле них группа человек из шести-семи, точнее пока не видно. Андрей перешел на другую аллею. Ближе к машинам должна объявиться охрана господина Ромашина. Люди же самого Хатани скорее всего останутся рядом с пуштуном.

Сургин перешел еще на одну аллею. От места встречи бывшего афганского полевого командира и высокопоставленного российского чиновника его отделяли метров сорок, но не напрямую, а через еще один участок могил. И тут он увидел охранника. Вообще этих ребят от обычных обывателей отличить нетрудно. Они стоят на постах, словно на шарнирах, постоянно вращая головой в разные стороны, и часто наклоняются к воротникам костюмов, пальто или рубашек, где, как правило, установлен дистанционный микрофон портативной рации, чтобы бросить в эфир очередной доклад. Оружие они держат либо в подплечной кобуре, либо непосредственно под рубашкой и брюками, но почти всегда поставленное на предохранитель. С патроном в патроннике, но на предохранителе. А его еще надо снять перед тем, как произвести выстрел. Это пусть и мизерная, но потеря времени. Хотя подобная информация в данном случае Сургину ни к чему. Он не планирует наносить существенный вред парням из службы охраны. Они на работе и никак не связаны с темными делишками тех, кого добросовестно охраняют. Андрей, заметив телохранителя, сделал вид, что не придал этому значения. Ну, стоит на аллее молодой человек, ну, осматривается чересчур внимательно и часто. Что из того? Кому какое до этого дело? Сейчас главное –  выбрать подходящую могилу, как можно ближе к человеку из охраны Ромашина. Пока идут только места захоронения пожилых людей. Да это и не странно, кладбище-то старое. Что ж, будем считать, Сургин пришел на погост навестить прадедушку или прабабушку. Охранник, тоже заметив Андрея, перевел все внимание на него. Из чего майор сделал вывод, что этот сотрудник службы охраны из новичков. Человек, выставленный для наблюдения за сектором, не должен сосредоточиваться на одном объекте. Ведь этот объект вполне может осуществлять отвлекающий маневр. Но охранник смотрел на Сургина. А Андрей выискивал глазами могилу, у которой правдоподобнее всего было остановиться. Хотя для этого подошло бы любое место захоронения. Желательно женщины. И Андрей увидел такую могилу. Вернее, надгробную плиту, установленную сравнительно давно. На плите –  фотография довольно красивой женщины. Фамилия с именем и отчеством, даты рождения и смерти: