Апокалипсис XX века. От войны до войны - Андрей Буровский

Тем не менее военный суд приговорил обоих к смертной казни.

Вскоре в Советском Союзе поднялась «борьба за Богинского и Вечоркевича»: митинги, демонстрации, требования вырвать несчастных узников из рук садистов из польской охранки.

Вскоре арестовали двух ксендзов — Усаса и Лашкевича. Вообще-то Усаса сначала взяли за принуждение к сожительству уборщицы костела в Петрограде, а Лашкевича — за антисоветские проповеди. Но раз надо, обоих провозгласили агентами польской разведки и предложили обменять на героев-коммунистов. Польша согласилась: на кой ляд ей были нужны эти коммунисты? А ксендзов все же жалко, особенно антисоветчиков.

Тянулось дело долго, только 25 марта 1925 года на пограничной станции Колосово должны были обменять ксендзов на коммунистов. В последний момент полицейский Юзеф Мурашко вдруг выхватил револьвер и застрелил обоих заключенных.

Начальнику конвоя он заявил: «Я исполнил долг патриота». Якобы не мог смириться с тем, чтобы убийцы невинных людей остались живы и на свободе в СССР.

Остается добавить, что в 1939 году, после начала нацистской оккупации, Юзеф Мурашко вышел из подполья: оказался давнишним агентом спецслужб Германии (погиб он то ли от рук нацистов, то ли поляки отомстили в 1941-м). Вот и разбирай после этого, кто на какую разведку работал.

КРАКОВСКОЕ ВОССТАНИЕ

…А в 1923 году после взрыва, естественно, начались аресты революционеров-коммунистов. В ответ 22 октября началась всеобщая забастовка железнодорожников.

Бунтовать?! 31 октября Юзеф Пилсудский издает указ о введении чрезвычайного положения и создании военно-полевых судов.

Пугать?!

В ответ на действия правительства — всеобщая политическая забастовка с 5 ноября.

В советское полпредство в Варшаве валом пошли телеграммы Уншлихта и Дзержинского: немедленно начинать польскую революцию! Но слишком уж одна рука не ведала, что делает другая…

На 6 ноября в Кракове наметили митинг у Рабочего дома. Власти митинг запретили и даже ввели в город войска на всякий случай. Коммунисты вывели на улицы рабочие дружины… Войска отказались стрелять в народ, а полиция открыла огонь. Потеряв 2 человека убитыми, коммунисты отобрали оружие у пехотных рот и стали строить баррикады. Они легко отбили атаки конных улан: уланы в «своих» не стреляли. Броневик рабочие окружили. Шофер не поехал по людям, машину они тоже захватили.

В тот же день начались уличные бои с полицией и войсками в г. Борислав. Правительственные войска убили 3 и ранили 9 человек.

Страшно подумать, какая бездна по германскому образцу разверзалась! За неполные два дня успели погибнуть 18 рабочих, несколько десятков ранено, солдат и полицейских — 14 убитых и примерно 130 раненых. Интересно, что в числе участников восстания был Леопольд Треппер, который позднее стал советским разведчиком и руководителем «Красной капеллы»[79].

К счастью, и правительство, и руководство Польской социалистической партией готовы были к переговорам. Депутаты Сейма Марек и Бобровский успешно договорились с ПСП. Вечером 6 ноября враждующие силы разошлись… 7 ноября повстанцы сложили оружие. Их обещали не преследовать. 8 ноября прекращена всеобщая политическая забастовка.

Революция началась… Но продолжалась «всего» три дня.

А что же полпредство в Варшаве?! А оно не смогло послать из Варшавы своих людей в Краков: железная дорога не работала из-за забастовки. Одни коммунисты организовали то, что страшно помешало другим доставить деньги, оружие, пропагандистские материалы. Такой вот революционный бардак.

И позже коммунисты готовили вооруженные восстания. Например, в декабре 1924 года на Волыни. Наготове были тысячи партизан, разбитых на десятки и сотни. Подниматься собирались летом, когда тепло. Польская полиция действовала очень профессионально: весной 1925 года арестовала до 1,5 тысячи коммунистов и почти все руководство компартии.

Но и много позже, 21 января 1930 года, в годовщину смерти Ленина, в Рава-Русском повете полиция опять стреляла в народ. Во время демонстрации убито два, ранен один человек.

ПРОБЛЕМА УКРАИНЫ

Украинцы — единственный народ, не получивший своей государственности после Мировой войны. Не было у них могучего лобби в странах Антанты. У карпатороссов своя диаспора сработала, и вот, маленький народ карпатороссов получил свою автономию в Чехословакии.

А этническая украинская территория оказалась разделена между четырьмя государствами: Польшей, СССР, Венгрией и Чехословакией.

Как и везде, в борьбе за права своего народа лидировали ветераны войны. Бывшие офицеры Украинской армии создали Украинскую военную организацию (УВО) — в точности как в Германии и России создавались офицерские добровольческие дружины.

Руководство УВО располагалось в Праге, Австрии и Германии, а операции проводились на территории Польши. Лояльность соседей Польши к УВО и помощь УВО немецкой разведки с 1923 года следует объяснять исключительно их борьбой за права человека, и конечно же, ни в коем случае не подрывной работой против Польши.

Деятельность УВО шла по четырем направлениям:

1) саботаж (поджоги, повреждение телефонной и телеграфной связи),

2) подкладывание бомб,

3) «экспроприация» имущества,

4) политические убийства.

Все время существования ею руководил Евгений Михайлович «Евген» Коновалец (1891 (1892?) — 1938). Его вскоре стали величать «единым вождем нации», а позднее и «главой государства».

Поляк по матери, Евген проявил большое мужество на полях Мировой и Гражданской войн. Курень сечевых стрельцов полковника армии УНР Е. Коновальца подавил восстание большевиков завода «Арсенал» в Киеве, активно и умело действовал в уличных боях на стороне Центральной рады против красногвардейцев, белогвардейцев и рабочих дружин. Позднее в боях против большевистских войск на подступах к городу он прикрывал отход Центральной рады из Киева в Житомир.

В первом официальном документе УВО провозглашалось: «Мы не побеждены! Война не окончена! Мы, Украинская военная организация, продолжаем ее. Проигранная в Киеве и во Львове — это еще не конец, это только эпизод, только одна из неудач на пути Украинской Национальной Революции. Победа перед нами».

ЕВГЕНИЙ МИХАЙЛОВИЧ КОНОВАЛЕЦ (1891 (или 1892) — 1938) Доброволец Австро-Венгерской армии, военнопленный великой войны, агитатор и украинский националист, террорист и полевой командир Гражданской войны

Члены УВО воевали за то, чтобы создать «собственную национальную самостоятельную и единую державу».

Первый террористический акт УВО состоялся в ноябре 1921 г.: C. Федак «Смок» пытался убить Ю. Пилсудского, но смог ранить только львовского воеводу К. Грабовского. 15 октября 1922 боевики УВО убили украинского поэта и журналиста С. Твердохлеба — лидера «Украинской хлеборобской партии», выступавшего за мирное сосуществование с поляками.

УВО вела пропаганду, провоцируя украинское население Галиции к саботажу. Не поддерживать правительство Польши! Не участвовать в переписи населения, не платить налоги, не служить в армии, не выбирать никого в сейм и сенат.

Враги наших врагов — наши друзья. Еще в 1921-м Е. Коновалец принял решение о вступлении в тайные отношения с абвером и договорился о поставках разведывательной информации, касавшейся Польши. Оплата составляла 9 тысяч марок в месяц. До 1928-го около 100 украинских националистов отбывали наказания по обвинению в шпионаже. В 1929–1935 году, по данным «двуйки», уже 630 украинцев собирали разведывательные данные.

Члены УВО учились на разведывательных курсах, организованных в 1921 году майором Фоссом в Мюнхене. К концу 1920-х действовали шпионско-диверсионные курсы в Берлине, Данциге, Кенигсберге, на территории Голландии. Только в 1923–1928 гг. боевики Коновальца получили до двух миллионов немецких марок.

Лишь через данцигский переправочный пункт им поступили две сотни револьверов, полтонны взрывчатки, тысячи детонаторов.

В июле 1926-го руководство УВО приняло решение работать и на других потенциальных противников Польши: СССР, Англию, Францию, США, Канаду.

С Литвой вообще сложились просто идиллические отношения: с разведывательным отделом Генштаба, полицией государственной охраны, пограничной полицией, разведкой организации «Союз стрелков». Коновалец и премьер-министр Литвы Вальдемарас в 1923 году договорились об обмене своими сведениями о Польше и СССР.

Литва вряд ли пожалела о союзнических отношениях: в 1926 году разведка УВО добыла план польского вторжения в Литву. Е. Коновалец предупредил об этом литовское правительство, а через Данцигский филиал информацию донесли до правительств Англии и Германии. Это сразу поставило Польшу перед угрозой конфликта сразу со многими державами, вторжение не состоялось.