Неотвратимая гибель - Сергей Тармашев

– Я тоже пойду! – Из-за соседнего стола поднялся один из новичков. – Официально заявляю!

Майк торопливо подскочил и шагнул к бригадиру. Так недолго и инициативу потерять, нельзя позволить этим выскочкам украсть у него славу и будущее. Он окинул столовую грозным взглядом и громко произнес:

– Мы подаем официальное заявление и требуем его положительного рассмотрения! Иначе мы сейчас же пойдем к репортерам и заместителю директора Полярного Бюро! Мы не отступим!

– Да идите, куда хотите. – Уокер устало закрыл глаза. – В Могильник им захотелось, на подвиги… – Он тяжело вздохнул: – Дети малые… Андерс! – Бригадир перевел взгляд на старого полярника: – Пойдешь с ними, присмотришь. Так будет спокойнее. Или мне идти?

– Схожу, кто ж тебя с Барбекю отпустит! – отмахнулся тот. – Парни подобрались хорошие, отличная смена растет! Уйду на пенсию со спокойной душой. Если из Могильника завтра вернемся.

Через Завесу караван проходил со стороны сектора ХААРП, в обход северных ворот. В этой части Реактора Майку бывать ещё не приходилось, но чтобы не ударить перед репортерами в грязь лицом, он делал вид, что знает тут всё как свои пять пальцев. Его план не просто сработал, всё получилось даже лучше, чем можно было надеяться. Андерса и их троих, новичков, прикрепили прямо к съемочной группе. Как сказал Уокер, чтобы опасность была минимальной. Это Майка вполне устраивало, как и то, что посадили их с репортерами в один вездеход. Правда, сесть за пулемет ему так и не удалось, это место занял Андерс, но и так неплохо: кроме старого пулеметчика и водителя в их вездеходе бывалых полярников не было, места хватило как раз на троих новичков и четверых репортеров с двумя камерами. В результате журналисты всю дорогу снимали их на видео и задавали вопросы. Единственным минусом было то, что спрашивали они не только Майка, но и двух других, однако после того, как он прозрачно намекнул репортерам на то, что в караване он единственный афроамериканец, камеры и микрофоны стали обращаться к нему значительно чаще других.

– Как известно, Могильник – это единственный сектор Реактора, отстоящий от него на значительном расстоянии, – вещал на камеру один из репортеров. – Находится он в двухстах километрах к северу. Скажите, мистер Батлер, – он обернулся к Майку, – почему караван выезжает через южные ворота?

Вопрос застал Майка врасплох. Он замешкался, растерянно переводя взгляд с Переса на Андерса, и старый полярник его спас:

– У северного выхода четвертые сутки крутятся несколько довольно больших стай мутантов, – пояснил он. – Чуют тепло, уродцы! Идти через них чревато серьезными проблемами даже такому каравану, как наш! А так мы обойдем их по дуге, это лишний крюк на полчаса, но зато спокойнее. Пока мы здесь выходим, на севере через Завесу отстреливают тепловые ловушки. Первые несколько секунд они довольно горячие, и зверье на них отвлекается. Как обогнем антенное поле, встанем на прямой курс, и тогда им нас уже не догнать.

– Скажите, мистер Андерс! – Репортер окончательно отвернулся от раздосадованного Майка. – Сколько времени займет наш путь? Аэросани на электрическом ходу развивают скорость до ста двадцати километров в час, но вездеходы движутся медленнее, к тому же караван идет с тяжелыми прицепами!

– В каждом из прицепов, – громко встрял Майк, возвращая к себе внимание репортера и операторов, – по две тонны радиоактивных материалов! Это ТВС, поврежденные в результате аварии! – Он срочно вспоминал вечерний инструктаж и утренний брифинг. – Поэтому мы не можем двигаться быстрее пятидесяти километров в час! Нельзя допустить переворачивания прицепов! Наш путь к Могильнику займет четыре часа, зато обратно вернемся за два, потому что пойдем налегке!

– Могильник считается местом обитания большого количества мутировавших зверей, – ожил второй репортер, и на Майка смотрели уже обе камеры. – Вы ожидаете агрессивного поведения с их стороны или, быть может даже, нападения?

– Мы к этому готовы! – Майк многозначительно указал на пулемет. – В состав каравана входят шесть вездеходов и двое аэросаней, и на каждом из них установлено такое вооружение! Кроме того, обшивку вездехода им не прогрызть, – он вспомнил нападение злобных тварей во время очистки Завесы и острые желтые зубы, бессильно царапающие прозрачный кокпит очистителя. – Даже прозрачную её часть!

– В этом я бы не был так уверен, – буркнул Андерс. – Главное – не встретиться с медведями, особенно пока мы груженые. На такой скорости от них не уйти, а от пуль медведь дохнет медленно, может и догнать, пока жив. Да и остальные твари в Могильнике – не подарок… – Он замолчал и отвернулся от камеры, вглядываясь в оконце смотровой щели. – Сейчас наберем ход!

И действительно, в эфир вышел начальник караванной команды и сообщил о постановке на курс. Шум моторов стал громче, и караван покатил прочь от Реактора, оставляя позади бесконечное антенное поле. Майк посмотрел в окно. Громада ледника, надвигающаяся на ХААРП с юга, отсюда выглядела толстой белесой гусеницей, растянувшейся вдоль горизонта. Сам мировой ледник ещё очень далеко отсюда, но его малые отроги давно подошли к антенному полю. Дистанция до них составила тысячу триста метров, кажется, ещё лет сто назад, с тех пор команды подрывников регулярно взрывают нарастающую часть ледника, после чего частые ураганы уносят обломки вдоль стены далеко в пустошь. Вполне эффективный и одновременно опасный метод. Именно там и совершил свой подвиг Дэвид Бронсон, которому так завидует Уокер. Хотя история Бронсона, пожалуй, действительно темная, там могло быть как угодно. Бригадиру Майк не верил, однако и зажравшимся богатеям тоже не доверял, он хорошо помнит этих чванливых слизняков, лебезящих перед Лив. Короче, после Могильника надо требовать работу в подрывной команде. Только там у него есть шансы, не ползать же годами по этому бесконечному лесу антенн!

Путь к Могильнику Майка разочаровал. Четыре часа караван уныло плелся по бескрайней снежной пустыне, строения Реактора давно пропали из виду позади на юге, но раскинувшаяся вокруг, однообразная пустошь и не собиралась заканчиваться. Майк даже украдкой бросил взгляд на компас, уж не по кругу ли они катаются? Но колонна держала правильный курс, и оставалось лишь ждать окончания этой тягомотной поездки. Спустя два часа после выезда началась довольно сильная позёмка, ветер гнал по поверхности пустоши почти двухметровые клубы снежинок, и видимость через окна упала до десятка метров. Если до этого смотреть было особо некуда, то теперь смотреть стало некуда вообще, и Майк незаметно для себя уснул под равномерное гудение двигателя.