Секретные миссии - И. Колвин

В это время генералы с Бендельштрассе отдали приказ дежурному полку занять помещение берлинской радиостанции, надеясь предупредить распространение сообщения, что Гитлер остался жив. Но командир этого полка майор Ремер заподозрил что-то неладное. Один из офицеров его штаба предложил обратиться к Геббельсу и выяснить, действительно ли Гитлер убит. Геббельс сразу же соединил Ремера по телефону с Гитлером, который лично отдал приказ силой подавить заговор. И когда два офицера из штаба заговорщиков явились, чтобы арестовать Геббельса, они оказались арестованными сами.

К шести часам вечера все заговорщики уже знали, что Гитлер остался жив. Они сами видели копию приказа ставки Гитлера, отменявшего приказ «Валькирия». Войска Ремера оцепили район Бендельштрассе, и все заговорщики оказались в ловушке.

Около десяти часов вечера Фромм был освобожден из-под ареста. Взяв список заговорщиков, он приказал немедленно казнить Штауфенберга, Ольбрихта, полковника фон Квирнгейма и лейтенанта фон Хэфтена. Их расстреляли тут же во дворе при свете автомобильных фар, пока еще не вмешался Гиммлер и не потребовал, чтобы все заподозренные лица были переданы в гестапо. Генерал Бек пытался покончить с собой, но только ранил себя, и его прикончили уже умиравшего от раны. В полночь Гитлер выступил по радио. Он заявил: «Жалкая кучка предателей из военной клики пыталась убить меня и других представителей верховного командования». В этот же день он назначил одного из наиболее верных ему людей, генерала Гудериана, начальником генерального штаба.

Что же произошло в Растенбурге? В момент взрыва бомбы Гитлер стоял, наклонившись над столом с картой. Взрыв оказался настолько сильным, что буквально разнес на куски стены домика. Если бы совещание проходило в бетонном бункере, который не так легко разрушить силой взрыва, исход был бы другой. Центр комнаты, где произошел взрыв, оказался в мертвом пространстве. Там как раз и стоял стол, над которым склонился Гитлер. При взрыве стол рухнул и Гитлер упал на пол. Он был слегка оглушен, его одежда и волосы были опалены взрывом, но он остался цел и отделался только несколькими ушибами. Первым пришел в себя Кейтель; он сразу же спросил: «А где фюрер?» При взрыве убило полковника Брандта, стенографиста и одного из секретарей, некоторые из присутствовавших на совещании были ранены.

Гитлер быстро пришел в себя и вскоре выехал на железнодорожную станцию для встречи Муссолини и маршала Грациани[93], прибывших к нему за помощью и советом. В их честь состоялся небольшой прием, на котором присутствовали Геринг и Риббентроп. Именно во время этого приема Геринг грозил министру иностранных дел своим маршальским жезлом, а фюрер, оправившись от нервного потрясения, неистовствовал перед испуганными итальянцами, крича, что немецкий народ не достоин его, Гитлера, и что страшная месть ждет всех его врагов. Затем он впал в мрачное молчание.

Мятеж против Гитлера длился не более одиннадцати часов. Некоторые из заговорщиков были расстреляны или арестованы, другие совершили самоубийство или скрылись, а остальные на следующий же день как ни в чем не бывало приступили к работе. Гудериан и Кейтель передали всех заподозренных офицеров в руки гестапо.

Канарис не сделал никакой попытки скрыться. Он продолжал свою работу в хозяйственном управлении, как будто не имел никакого отношения к заговору против Гитлера.

Генерал фон Тресков, один из основных авторов плана захвата власти в Германии, избрал себе другой путь. Он вышел за передний край передовых частей центральной группы армий, попрощался со своим адъютантом, а затем выдернул предохранительную чеку гранаты, которую держал в руке около своей шеи. Взрывом ему оторвало голову.

Гиммлера не было в Берлине, когда начался мятеж. Прибыв туда 20 июля, он сразу начал действовать. Гиммлер решил арестовать всех противников национал-социалистического режима, независимо от их высокого положения и от известности их имен в Германии. Аресты начались на рассвете 21 июля и длились несколько дней, в течение которых были схвачены сотни людей, очень популярных в Германии.

Одним из первых среди них был Эвальд фон Клейст-Шменцин. Из тайного списка заговорщиков, который прилагался к плану «Валькирия», эсэсовцы узнали, что он был кандидатом на пост политического комиссара Померании. Гестапо произвело обыск в его письменном столе и нашло там письмо с заграничным штемпелем. Гестаповцы очень удивились, обнаружив, что письмо подписано Уинстоном Черчиллем. Это было официальное послание Черчилля, написанное им по требованию лорда Галифакса в августе 1938 года с целью усилить борьбу против Гитлера среди немецких генералов.

Прошло еще два дня. Эсэсовский автомобиль остановился у виллы Канариса. Из него выскочил Шелленберг, заместитель Гиммлера. А через несколько минут из виллы вышел Канарис и, сев в машину, уехал вместе с человеком, ставшим его преемником.

О. Пинто

Охотник за шпионами

Глава 1

ВСТУПЛЕНИЕ

Всю свою жизнь я охотился за шпионами. Во время минувшей войны я имел прямое отношение к казни нескольких шпионов и к осуждению на длительные сроки тюремного заключения многих других. Я говорю об этом не из тщеславия или желания похвастаться — просто мне хочется сказать, что я имею право написать книгу о шпионах.

Во время многочисленных лекций, которые я прочел, многие мужчины и женщины, пожилые и молодые, часто спрашивали меня, как стать контрразведчиками. Почти все они, начитавшись детективной литературы, мечтали выслеживать шпионов в барах и роскошных отелях, пользуясь тайными сигналами и паролями; с умопомрачительной скоростью преследовать их на машинах и, наконец, эффективно защелкивать наручники на руках своей жертвы, настигнутой где-нибудь в канализационных трубах какой-нибудь экзотической иностранной столицы.

В действительности же охотник за шпионами то и дело рискует жизнью. Его работа, как и солдатская служба на фронте, — скучное, утомительное ожидание. В развлекательных кинофильмах работа контрразведчика выглядит иначе. Все внимание в них сосредоточено на самых острых моментах; долгие же часы скучных для зрителя расследований, сопоставления отдельных фактов и соединения их в единое целое на экране показать невозможно.

Охотник за шпионами должен обладать десятью качествами. С семью из них надо родиться, а три остальных можно приобрести. Почти все начинающие контрразведчики на первых порах испытывают большие трудности. Ниже я перечислю эти качества в порядке их важности с моей точки зрения.

Ф е н о м е н а л ь н а я  п а м я т ь. Охотник за шпионами должен не только обладать способностью запоминать лица, события, места, в которых ему случалось бывать много лет назад, но и уметь без протокола вести допрос, продолжающийся несколько дней. Во 2-й главе я подробнее расскажу о допросах, а сейчас замечу только, что самое важное для следователя — завоевать доверие подозреваемого и, если возможно, внушить ему чувство ложного самоуспокоения. Если во время допроса следователь будет отрываться, чтобы вести запись показаний, ему не удастся превратить эту процедуру в неофициальную беседу, и подозреваемый, естественно, будет настороже, успеет собраться с мыслями и обдумать убедительные ответы на дальнейшие вопросы. С кажущейся беззаботностью откидываясь на спинку кресла, следователь своими спокойными доброжелательными манерами заставляет подозреваемого считать, что допрос — это только неизбежная официальная процедура. Допрашиваемый успокаивается и в таком состоянии обычно выдает себя.

Бог, а может быть дьявол, наградил меня поразительной памятью. Например, я могу вспомнить, какие подарки преподнесли мне в день рождения, когда мне исполнилось всего три года, и даже кто их подарил и в какое время дня. Я помню себя с шести месяцев и до сих пор не забыл своей кроватки и цвета украшавших ее ленточек. Мой отец одним из первых в Голландии установил у себя дома телефон. Некоторые телефонные номера были записаны на клочке бумаги, висевшем у аппарата. И хотя прошло уже более пятидесяти лет, я все еще хорошо помню каждый из них. Феноменальная память — врожденное качество, без которого нельзя стать охотником за шпионами.

Б о л ь ш а я  в ы д е р ж к а  и  в н и м а н и е  к  д е т а л я м. О значении этого качества говорится в 6-й главе, здесь же только упомянем, что на допросе шпион проявляет максимум терпения — от этого зависит его жизнь. Значит, следователь должен быть еще терпеливее, если он хочет добиться своего. Опытный шпион хорошо помнит основные моменты своей вымышленной биографии, так называемой «легенды», и следователю трудно уличить его во лжи. Лишь в мелких деталях опытный шпион может допустить неточность. Внимание к деталям в сочетании с безграничным терпением — немаловажное оружие в руках следователя.