«Если», 2006 № 04 - Журнал «Если»

Картина знаменитого британского кинобунтаря Кена Рассела «Готика» повествует о той самой ночи, полной наркотического безумия и группового секса, во время которой на вилле лорда Байрона на берегу Женевского озера, согласно легенде, был зачат литературный монстр — у Мэри Шелли возникла идея романа. Правда, сам монстр появляется на экране только в последних кадрах — в виде лежащего в водах озера чудовищного младенца с лоботомированной головой.

В великолепном испано-английском фильме «Грести под ветром» («Шелли и Байрон») Г.Суареса в тугой узел связываются судьбы Мэри Шелли и порожденного ее воображением монстра, который проламывает грань между действительной и выдуманной реальностями и вторгается в жизнь своей создательницы, уничтожая всех близких ей людей. Фильм сочетает биографическую линию с потусторонними мотивами.

«Франкенштейн Мэри Шелли», снятый на волне успеха вышедшего несколькими годами ранее «Дракулы Брэма Стокера» (великие монстры снова, уже в который раз, вступили между собой в художественное и коммерческое состязание), оказался наиболее близок к оригиналу — как по букве, так и по духу. Роль монстра блестяще сыграл Роберт де Ниро. Фильм получился довольно мощным и мрачным, словно органная фуга, однако суховатым и скучноватым, и на сей раз не сумел соревноваться в популярности со своим главным конкурентом.

Из числа наиболее неожиданных появлений доктора Франкештейна на экране можно назвать эпизоды с его участием в чехословацком детском телесериале «Арабелла», где он вместе с Фантомасом символизирует Царство взрослых сказок и при активном участии знаменитого французского злодея, используя свои фантастические изобретения, помогает главным героям победить злого колдуна. Сам монстр, правда, на экране так и не показался, чтобы не травмировать зря детскую психику.

В фильме «Ван Хельсинг» с лучшей стороны проявляет себя уже монстр, который также помогает главному герою. Чем-то этот фильм напоминает заключительные ленты из многосерийной саги о похождениях доктора Франкенштейна — в нем вновь собраны величайшие кинозлодеи, образы которых будоражили воображение зрителей в тридцатые годы: граф Дракула, мистер Хайд, Человек-волк.

В последний раз на сегодняшний день монстр появился в фильме «Франкенштейн» (2004), созданном на основе сценария Дина Кунца. Многолетняя история франкенштейниады подсказывает, что это появление — далеко не финал.

Фирма «DVD Classic» недавно выпустила прекрасную подборку переведенных на русский язык классических американских фильмов ужасов тридцатых-сороковых годов «Horror's classic», в которую, кроме киносериалов «Дракула» и «Мумия», вошли шесть первых канонических фильмов о докторе Франкенштейне и его монстре, а также примыкающий к ним «Дом Дракулы». Теперь у отечественных любителей фантастики появилась возможность самим познакомиться с одной из самых знаковых картин американского фантастического кино, серьезно повлиявшей на дальнейшее развитие кинематографа.

Василий МИДЯНИН

ПРОЗА

Мадлен Робинс

Подарок

Купить памперсы в Эльфланде положительно невозможно! Миа обошла все магазинчики по соседству, потом двинулась дальше — в супермаркет «Дуэйн Рид» на Второй авеню, в «Патмарк» на Девятой улице, в «Рикис дискаунт», но тщетно: памперсы либо уже закончились, либо их давно не привозили. И это было вполне объяснимо. Когда первые эльфы пришли в город из Катскиллских гор, жители Нью-Йорка сразу окрестили Алфавитвилль[2] Эльфландом, и не без оснований. Очень скоро район превратился в самую настоящую страну эльфов; во всяком случае, привычный детский ассортимент почти повсеместно оказался вытеснен товарами, которые пользовались спросом именно среди эльфов: блеском для волос, гримом для лиц, травяными сборами и прочим. В конце концов Миа все-таки нашла памперсы в винном погребке на Десятой улице — хорошей фирмы и подходящего размера, но цена!.. Не меньше трех минут она рылась в сумочке, кошельке и карманах, выгребая мятые купюры и мелочь, пока набрала нужные пятнадцать долларов. Нечего и говорить, что чувствовала она себя крайне неловко, к тому же парень за прилавком постоянно торопил ее, приговаривая «Mas rapida, chika!»[3]. Два эльфа, стоявшие в очереди позади нее, наклонились друг к другу и хихикали как идиоты, а голодная Габи, лежа в своей коляске в промокшем насквозь памперсе, жалобно верещала на весь магазин.

— Я знаю, знаю, mami[4]. Потерпи секундочку… — С этими словами Миа швырнула на прилавок последнюю банкноту, и продавец нетерпеливым движением придвинул к ней упаковку памперсов. Не успела Миа взять ее под мышку, как эльфы — в отделанных бахромой бриджах и майках, почти нарочито забрызганных красками — бухнули на прилавок упаковку пива «Корона экстра». Их лица показались Миа знакомыми. Не иначе, решила она, это те самые трехнутые художники, которые занимали в ее доме квартиру в полуподвальном этаже. При мысли об этом она испытала приступ иррациональной ярорти, но справилась с собой и покатила коляску с Габи к выходу.

Вернувшись домой, Миа быстро переоделась: пора на работу. Габи в свежем памперсе сидела на полу, жевала рогалик и играла с пластмассовыми кубиками, которые Миа купила у «Гудвилла» в прошлом месяце, когда чаевые были достаточно большими. Поставив три кубика друг на друга, Габи радостно загугукала:

— Миа! Ма-ма. Миа!..

— Я вижу. Молодец.

И Миа стала красить губы. Губная помада почти закончилась — край пластикового футлярчика царапнул ей губу, и Миа поморщилась. Быть может, если сегодня чаевые будут хорошими, завтра она сможет купить другую помаду. Этот цвет ей нравился — благодаря ему она выглядела немного солиднее своих двадцати лет. Потом Миа вспомнила, как в старших классах средней школы они с Клео таскали косметику в седонском «Уолмарте». Жирная, черная тушь на ресницах и румяна с блестками на щеках в сочетании с ядовито-розовой прядью в волосах, какую она тогда сделала, производили поистине ужасное впечатление. Помнится, мать, когда увидела ее в таком виде, вскрикнула так громко, что из соседней комнаты вприпрыжку прибежал отец. Впрочем, это было в другой жизни, в другом мире…

Вздохнув, Миа стала укладывать в рюкзачок вещи Габи. Она собиралась отвести дочь к миссис Прошке — пожилой женщине, которая жила в конце коридора и за небольшую плату сидела с девочкой, пока Миа ходила на работу. Когда рюкзачок раздулся до предела, Миа бросила взгляд на часы.

— Ого!.. О'кей, дорогая, собирайся скорее. Пора к бабушке… — Миа натянула куртку, перекинула через плечо сумочку, повесила на ту же руку рюкзачок с детскими вещами и наклонилась, чтобы поднять дочь. Но Габи, как всегда, раскапризничалась в самый неподходящий момент.

— Не чу к бабе! — завыла она. — Чу нижку! Мама итать, итать!..

— Я знаю, миленькая, знаю… — С трудом удерживая извивающуюся и воющую девочку левой рукой, Миа с грехом пополам заперла квартиру и быстро пошла по коридору. Габи поплакала еще немного, но когда они свернули за угол и подошли к дверям квартиры миссис Прошки, замолчала. В дверь они постучали вместе.

Дверь слегка приоткрылась, и в щели показалось широкое, морщинистое лицо миссис Прошки. При виде Габи настороженность на лице старушки сменилась радушной улыбкой. Она сразу взяла девочку на руки и, держа перед собой, словно выигранный на состязаниях кубок, двинулась в глубь квартиры. Обернувшись на ходу, хозяйка посмотрела на большие часы на стене.

— Тебе пора бежать, Амелия, не то опоздаешь, — пробормотала она, слегка задохнувшись от усилий. — Попрощайся с мамой, Габи!..

Габи, удобно устроившись на руках миссис Прошки, послушно наклонилась вперед, вытянула губы и влажно чмокнула мать в щеку. Миа тоже поцеловала дочь, бросила рюкзачок с вещами на древний старушкин диван и повернулась, чтобы уйти. Ей действительно нужно было торопиться.

— До свидания, mami, смотри, веди себя хорошо.

Когда Миа добежала до станции надземки, поезд уже стоял у платформы, словно дожидаясь ее, но магнитный билет, как назло, никак не хотел срабатывать. В конце концов хмурый клерк пропустил Миа через служебный вход, и в последнюю секунду она все-таки успела вскочить в поезд. Увидев свободное сиденье, Миа с размаху опустилась на него и с облегчением вздохнула.

— Они-то прошли через турникеты с помощью колдовства! — пробормотала сидевшая рядом с ней женщина и, гневно вздернув подбородок, покосилась в конец вагона, где расположилась небольшая группа эльфов, одетых в шелка, кружево и кожу. — Именно поэтому у обычных людей перестали работать их магнитные билеты. Они, наверное, думают, что это отменная шутка… — Женщина слегка повысила голос: — А между тем большинству из нас приходится зарабатывать на жизнь своим горбом!