Стигматы Палмера Элдрича (сборник) - Филип Дик

– Я думал, что вы договорились с ними о встрече в Нью–Йорке, — сказал Николас Адамсу.

– Они справятся и без меня.

Они могут получить запись альфа–волны из Мегалингва 6–У, рано или поздно, когда они поймут, что он не прилетит. Они это сообразят, наверное, уже сообразили. И если им не удастся установить машину–убийцу в его конторе, если они, невзирая на опыт Фута и его инструменты, не смогут открыть хитроумный замок, они смогут (и, вероятно, так и поступят) найти подходящее место в коридоре, по которому Стэнтон Броз должен непременно пройти, чтобы попасть в его контору. Из глубин подсознания интуиция подсказывала ему, что Фут и Лантано, объединив усилия, смогут преодолеть все препятствия.

Но они никогда не забудут, что он не явился на встречу. Если им не удастся добраться до Броза, то тогда эта старая, полуразложившаяся жирная туша наверняка прикончит их. И, вероятно, и его, Адамса. А если им удастся рассчитаться с Брозом, то они потом найдут время и выследят его, Адамса.

Времени для того, чтобы с ним сквитаться, у них предостаточно. И когда–нибудь это произойдет, независимо от того, удастся им или нет установить оружие в коридоре Агентства в доме 580 по Пятой авеню в Нью–Йорке.

– Вы сказали Лантано, — поинтересовался Адамс, — из какого вы убежища?

– Ни в коем случае, — ответил Николас. — Я ведь должен заботиться о безопасности людей, оставшихся под землей, и моя жена, и младший брат остались в… — Он замолчал. — Правда, я упомянул название в разговоре с бывшим жителем убежища, Блэром, в Чейенне. — Он пожал плечами. — Но Блэр, вероятно, не запомнил его — в тех развалинах они все, похоже, чуть–чуть свихнулись.

Он серьезно сказал Адамсу:

– Меня избрали Президентом убежища. Это возлагает на меня огромную ответственность. Вот почему они именно меня послали на поверхность за искусственным внутренним органом.

Он повернулся и зашагал к запаркованному аэромобилю.

Адамс спросил:

– Можно, я пойду с вами?

– Туда? — удивился и встревожился Николас. Прежде всего он беспокоился об искусственной железе — он должен был доставить ее в подземелье в целости и сохранности. — Вы хотите спуститься со мной под землю? Почему?

– Я хочу спрятаться, — откровенно признался Адамс.

– Из–за Лантано?

– Из–за всех. Они прикончили моего единственного друга, доберутся и до меня. Но если я буду под землей, а они не будут знать, в каком именно убежище, если ваш политкомиссар не сообразит…

– Мой политкомиссар, — безразлично ответил Николас, — прибыл с поверхности по поручению правительства Ист–Парка уже после том, как война закончилась. И он об этом знал. Так что в «Том Микс» больше не будет политкомиссара. Этого, по крайне мере, не будет.

Еще одно убийство, подумал Адамс. И тоже в силу необходимости — как, впрочем, и все остальные. Когда–нибудь это произойдет и со мной. И этот закон природы, эта необходимость, существовала всегда и касается она всех живых существ. То, что происходит с нами, всего лишь частный случай, когда естественный процесс вдруг ускоряет свое развитие.

– Что ж, пойдемте, — сказал Николас, — мы будем вам рады. Я ведь помню, что вы сказали тогда в поместье Лантано. Что здесь, на поверхности, вы чувствуете себя как в аду.

– В аду, — повторил Адамс.

Да, именно как в аду, где души умерших пытают огнем; где горит все, где под обугленной землей тлеет огонь, огонь, в который их бросили тринадцать лет назад, когда началась война. Сначала его опалило пламя войны. Потом им завладел холодный удушающий туман. А затем он был снова обожжен, сожжен дотла изнутри известием о смерти Верна Линдблома.

– Вам придется привыкнуть к тому, что у нас там довольно тесно, говорил Николас, когда они шагали к аэромобилю в сопровождении железок Адамса. — И вы не сможете взять их с собой. — Он показал на свиту Адамса.

– Придется оставить их на поверхности. Для них места не найдется — у нас в комнате, например, нет даже отдельного туалета.

– Ну и ладно, — сказал Адамс. Он был готов на все, даже на то, чтобы расстаться со своими железками. Он сделает это с радостью. И он не имеет ничего против того, чтобы пользоваться ванной комнатой вместе с соседями.

Ему это не причинит никакого беспокойства. Наоборот, ему будет даже приятно.

Потому что он перестанет испытывать мучившее его долгие годы одиночество, которое он, владелец поместья, ощущал на вилле, окруженной лесами и затопленной туманом, наползавшим с океана — отвратительным, безразличным тихоокеанским туманом.

Нелегко это будет объяснить обитателям убежища. Они, вероятно, удивятся, что он готов примириться с теснотой, невзирая на то, что прежде был высокопоставленным чиновником запдемовского правительства. Подобно их политкомиссарам, он спустится под землю, чтобы разделить с ними трудности и лишения… так, скорее всего, они подумают.

По иронии судьбы.

Глава 28

А теперь они уже летели. Под покровом ночи аэромобиль направлялся на северо–запад, в «горячую зону» Чейенна. Кроме них двоих, в аэромобиле никого не было: всем железкам, как Адамса, так и Лантано, они приказали продолжить раскопки. Адамс подозревал, что те, вероятно, сцепились между собой, если назревавший скандал закончился наконец открытой ссорой. Что же, все может быть.

Открыть вертикальный тоннель, ведущий в «Том Микс», оказалось не так–то просто. Им это удалось уже на рассвете и только с помощью оборудования, привезенного из поместья Адамса. Они разрезали твердую, оплавленную поверхность грунта. Двое железок Лантано превратили ее в своего рода пробку, которой закупорили тоннель так, чтобы воспользоваться им было уже невозможно. Николасу и Адамсу повезло, что они вообще обнаружили это место. Впрочем, им помогла та тщательность, с которой железки выполнили работу. Даже ночью это место бросалось в глаза — ни кустика, ни травинки не росло на искусственной поверхности, застывшей как кусок обсидиана среди жалкой болезненной травы и обломков камней.

И вот вход открыт.

Джозеф Адамс отправил свой аэромобиль, установив его на автоматический режим; тот взлетел и исчез в сером сумраке раннего утра.

Если бы он остался здесь, то их местонахождение можно было бы обнаружить без труда. Им оставалось решить еще одну задачу: вход в тоннель нужно было заделать так, чтобы его нельзя было обнаружить даже с помощью специальных приборов.

И для этого Николас с Адамсом сделали пробку. Кусок твердого, поросшего травой дерна, обрезанного по краям так, чтобы он без зазора закрыл вход в тоннель. Определить нужный размер «пробки» оказалось относительно нетрудно. Потом он и Адамс втиснулись в тоннель и при помощи тонких веревок, закрепленных в дерне заподлицо, подтянули дерн, со всей выросшей на нем травой к себе так, что он внезапно скрыл от них серый утренний свет. Им пришлось включить фонари. При помощи цепей они надежно закрепили «пробку».

А затем очень тщательно удалили из «пробки» все винты и цепи, чтобы детекторы, которые могут применить впоследствии, не обнаружили присутствие металла.

А еще через десять минут Николас ударом ноги проделал отверстие в нижней части тоннеля. Активисты подземного убежища, действовавшие под руководством Йоргенсона, специально сделали внутреннюю «пробку» очень хрупкой — ведь Президент, чем черт не шутит, мог бы и возвратиться. С искусственным внутренним органом или без него.

В крошечную кладовку, расположенную на первом этаже, втиснулось все руководство комитета убежища: Холлер, Фландерс с Йоргенсоном; активисты поджидали гостя с поверхности с миниатюрными самодельными лазерными пистолетами наизготовку.

– Мы услышали шум уже час назад, — сказал Йоргенсон. — Вы гремели и лязгали, открывая вход в тоннель. Разумеется, сработала сигнализация. Она разбудила нас в четыре утра. О, как вам удалось ее раздобыть?! — Он увидел алюминиевую коробку в руках у Николаса.

– Он справился с заданием, — сказал Холлер.

– Я достал ее. — Николас подал коробку Йоргенсону и, повернувшись к Адамсу, помог ему выбраться из тоннеля в битком набитую кладовую. — А что с Дэйлом Нюнсом? Он доложил…

– Нюнс умер, — не дал ему договорить Йоргенсон. — Несчастный случай на производстве. В цехе нижнего этажа. Он стремился, как вам известно, к тому, чтобы производительность нашего труда непрерывно росла. И подошел слишком близко к электрическому кабелю. Не знаю, как это произошло, но кабель не был заизолирован как надо.

Холлер сказал:

– Какой–то растяпа нечаянно толкнул Нюнса, и тот упал на этот кабель.

– И добавил:

– Мы уже похоронили его. Если бы не этот несчастный случай, он доложил бы на поверхность о вашем исчезновении.

– И от вашего имени, — сказал Йоргенсон, — как будто вы все еще здесь, мы послали официальный доклад правительству Ист–Парка. Мы принесли им свои соболезнования и попросили прислать нового политкомиссара.