Феномен одиночества - Деймас Рэд

– Пусть будет в сознании. Мне нужно с ним пообщаться. Вылетаем немедленно, – я передал Василисе разрешение покинуть носитель и сразу же решил заняться Уитманом.

Капсулу гибернации арестованного поместили в грузовой отсек, который невозможно открыть изнутри. Руки, ноги, корпус, даже голова надёжно фиксировались широкими ремнями так, что пошевелиться не было никакой возможности. Стефана всё-таки переодели в нательный комбинезон из-за того, что он пытался покончить с собой: с помощью острого края сломанной пуговицы порезал себе шею.

– Я думал, что такие не могут причинять себе вред, – без эмоций сказал я, садясь у изголовья. Уитман скосил на меня полный ненависти взгляд, но промолчал, – Вы не оставляете мне выбора.

Пол немного наклонился, слегка задрожали стены, а сила тяжести быстро уменьшилась до нуля. Мы покинули Выносливый. Я подождал окончания манёвров и включения имитации гравитации, прежде чем развернуть мобильный медицинский модуль. Уитман заинтересовался приготовлениями и безуспешно напрягал шею, чтобы повернуть голову на звуки.

– Сейчас буду отключать и удалять ваши расширения, – выдерживая нейтральный тон, я удовлетворил любопытство бывшего владельца корпорации, – Есть те, что поддерживают недокументированные функции?

Стефан несколько раз дёрнулся, засопел, но сохранял молчание.

– Без имплантов память уже не будет шифроваться, ведь так?

– Давай, режь связанного без суда! Вы больше ни на что не способны! Так ты убьёшь меня и ничего не добьёшься! – Уитман впал в истерику, несколько раз попытался плевком попасть в меня, но только сам сильнее пачкался. Оказавшись в роли заключённого, этот человек всё быстрее утрачивал аристократические признаки, которые ему приписывали профайлеры (психологи, составляющие поведенческий портрет человека, прим. авт.). Сейчас передо мной лежал психически неуравновешенный инфантил, а не руководитель корпорации численностью в несколько миллиардов сотрудников.

– Наркоз при подобных операциях противопоказан, – пришлось побороть желание сделать ему больнее, чем необходимо.

Тонкие полые щупы впились в кожу на груди, по этим трубочкам в кровь поступало большое количество наномашин и формировало рой в области сердца. После многих лет использования аугментаций люди размещали в голове только интерфейсы, а все импланты размером больше макового семени встраивали в полостях корпуса. МРТ высокого разрешения выявила, что господин Уитман был очень плотно упакован гражданскими расширениями, в жертву даже были принесены части печени, лёгких, кишечника ради установки гормональных регуляторов, продлевающих молодость, и синтезаторов антидотов – вероятно владелец очень боялся отравлений. Костный мозг практически полностью оказался заменён на генераторы стволовых клеток, мышцы усилены, внутренние слои кожи состояли из сильно модифицированных тканей, позволявших за считанные минуты закрывать раны. Головной мозг изменения затронули меньше всего: несколько расширений памяти для хранения массивов данных, сопроцессор, не слишком сильно влияющий на интеллект, скорее ускоряющий поиск информации, да чип кодировки. Последний элемент как раз шифровал данные, но не только на вживлённых носителях, но и органической части, непосредственно изменяя конфигурацию связей нейронов.

– Судя по вашим имплантам, в высшем обществе на Виктории постоянно замышляли убийства друг друга и воровали воспоминания, – я посмотрел в полные ненависти глаза и увидел скорее животное отупление, чем человеческую осмысленность. Очень хотелось отыскать в существе передо мной хоть что-то хорошее, за что можно было бы зацепиться состраданию.

– Вы слишком тупые, чтобы понимать нас! – прохрипел Стефан.

– Ну хоть попробуйте! Вот сейчас просто расскажите свою историю, а я приложу все усилия, чтобы понять. Научите меня, пожалуйста! – мои руки опустились на замки ремней и натяжение заметно ослабло, позволив Стефану повернуть голову.

Внезапно выражение лица заключённого изменилось, он посмотрел на меня с подобием надежды, открыл было рот, чтобы заговорить, но в тот же миг модуль шифрования активизировался и пустил в мозг несколько коротких импульсов, вызвав приступ эпилепсии. Пришлось вернуть силу фиксации и постараться купировать припадок. Я не знал, что делать и сильно жалел, что начал процедуру самостоятельно без помощи специалистов. Введённые наномашины позволили ускорить гибернацию и избежать необратимых травм мозга. Капсула закрылась, наполняясь жидкостью для дыхания. Сканирование показало, что состояние Уитмана стабилизировалось. Мне больше нечего было делать в грузовом отсеке.

– Ну что пообщались? – спросил Айдар, когда я вошёл в кают-компанию.

– Не то, чтобы продуктивно… – мне не хотелось пересказывать допрос.

– Жаль, что его нельзя разобрать, как машину, – Эджус отложил планшет с книгой и протянул мне чашку кофе, – Предлагаю сыграть в шахматы. Это здорово сократит время. Мы ведь не на военном корабле, значит полёт займёт больше суток. Заодно расскажете нам про эпоху корпораций и Пиратскую войну.

1.21. Причины агрессии

Василиса болтала ногами и хохотала, сидя на краю стола. Эджус полулежал в кресле, размышляя над фигурами на доске, а Айдар, сделав свой ход, смотрел на меня, ожидая продолжения истории про высадку десанта на спутник Земли-3.

– Автоматика корпорации распознавала своих по чипам и электронным татуировкам на лбу, которые мы не сразу научились подделывать. Десант чтобы не ввязываться в бой с машинами одевался в старые скафандры, в которых на орбитальных станциях работали самые дешёвые наёмники, а роботы их не трогали, – вспоминал я, – Так мы нейтрализовали самые крупные боевые соединения голыми руками и в рванье.

– То есть они настолько пренебрежительно относились к рабочим, что указали в боевых программах игнорировать этих людей? – переспросила Василиса.

– Корпорации посчитали, что выдавать форму и знаки идентификации этим гастарбайтерам слишком дорого. Там текучка была огромная из-за смертности, поэтому временных трудяг даже не считали. Ну что может сломать на орбите безоружный полуграмотный человек? Проще ввести в боевые программы инструкции и игнорировать всех, чей скафандр является кучей мусора. А десант был обучен диверсиям. Мы почти всю группировку спутников разоружили без выстрелов, – мне больше нравилось рассказывать именно такие эпизоды войны, где было больше комичного, чем кровавого, но ребята были смышлёными, и их смех быстро сменялся задумчивостью.

– Люди выходили в космос в дрянных скафандрах и гибли, и это было выгодно? – Василиса помрачнела, – Неужели выигрыш был настолько большим?

Мне тоже расхотелось смеяться, вспоминая, как мы выбирали из условно-исправного оборудования монтажников то, в чём пойдём отключать боевых роботов. Не нашлось ни одной перчатки без заплаток, и пришлось ремонтировать даже те шлемы, в которых ещё вчера трудились люди.

– Выигрыш был в доли процентов, – тихо ответил я, и увидел, как у Айдара сжались кулаки.

– Это же логично! – громко сказал Эджус, наконец передвинув фигуру, – Если цель всего человечества – предоставлять элите получать постоянно возрастающую прибыль, то жертва части населения ради этого выглядит нормой. Противоречие и уродство только в том, что такая цель не имеет смысла.

– Ну почему же? – мне всё больше нравились эти ребята, их стремление понимать