Афганский перевал - Александр Тимофеевич Филичкин

К тому же, за этим естественным спутником возникла пара других. Второй, был немного крупнее, чем первый, и мерцал желтизной. Третий, самый большой, отливал серебром. Он сильно походил на Селену Земли, но показался бойцу настоящей планетой.

Десантник вдруг захотел ударить по тормозам и сцеплению. Выскочить из японской машины и рвануться куда-нибудь в сторону. Причём, безразлично куда? Лишь бы подальше отсюда. Удрать от этого страшного места и вида, что маячил далеко впереди. Вот только, удержится ли он на таком крутом склоне, парень почему-то не думал.

Не зная, что можно сделать в такой ситуации, Степан глянул в зеркало заднего вида. Он ожидал увидеть всё, что угодно. К своему удивленью, парень заметил, что пыльный просёлок так же, как раньше, тянулся назад.

— «Мне даже во сне не являлись подобные образы!» — невольно воскликнул сержант про себя: — «Да и друзья, что бывали в запое, никогда не болтали о чём-то похожем! Кто-то из них вспоминал мелких бесов, кто-то жутких чудовищ, но никто не рассказывал про полёты в чужие миры!»

Двигатель спокойно работал на небольших оборотах. Машина неспешно катилась вперёд. Незнакомая трасса, как прежде шла под огромным уклоном. Впереди у десантника висело три полных луны и совершенно чужое, голубоватое солнце.

Степан посмотрел в боковое стекло. Молодой человек разглядел, что трава и деревья слегка изменились. Теперь они походили на то, что растёт, где-то на юге России. Ближе к Крыму, а может и к Турции. Те же мелкие острые листья и стебли, которые встречались в степях, и что-то вроде акаций и пальм.

Секунд через тридцать, Степан вдруг заметил, что радио в машине молчит. Вернее сказать, не поёт. Вместо залихватской мелодии, заполнявшей салон, слышались только шипенье и хрип.

Не бросая руля, десантник пощёлкал по клавишам и убедился, что все каналы прекратили работу. Из обоих динамиков доносился лишь «белый» шум и треск совершенно пустого эфира.

— «Куда это меня занесло?» — подумал растерянный парень: — «Я где-то читал, как несколько автомобилей попадали в удивительно плотный туман. Они исчезали и появлялись на новой дороге, находящейся за тысячи миль от первого места. Но все они оставались на нашей планете. Пусть и попадали из Штатов в Бразилию или даже в Германию.

Я же не встретил тут ничего, даже похожего на какое-то марево. Например, плотного облака, висящего над самой землёй. Просто ехал себе при ясной погоде и вдруг оказался в параллельном пространстве. И как мне теперь вернуться назад?»

Десантник на секунду задумался: — «А если, таких же, как я, было значительно больше, чем раньше писали в газетах?»

Он продолжал размышлять, и так сильно тру́сил, что дрожали колени: — «Ведь те, кто попал в другие миры, уже не могли сообщить об этом на родину. А что с ними дальше случилось, никому неизвестно. Неужели меня ожидает такая ужасная участь?» — подвёл Степан печальный итог.

— «Ещё неизвестно, смогу ли я выжить на этой планете? Закончится весь кислород в кабине машины и что будет со мною потом? Вдруг, здесь в атмосфере имеются ядовитые газы? А если и нет, то чем я буду питаться? Подойдёт ли для человека местная пища? И кто построил здесь эту дорогу? Или её сюда перекинули вместе со мной?»

Чтобы отвлечься от горестных дум, Степан посмотрел на механические часы с подзаводом. Их, перед отъездом из «ранчо», он снял с руки лейтенанта. Парень отметил, что с того времени, как всё изменилось, прошло почти четверть часа. Машина проехала больше пяти километров, но всё оставалось по-прежнему. Тот же уклон неизвестно куда, тоже чужое пространство вокруг.

Раздался оглушительный крик. Степан сильно вздрогнул от страха. Послышался мощный музыкальный аккорд. Десантник с испугом глянул на радио. Он с удивлением понял, что вновь заиграла попса. То ли, какой-то афганец орал про любовь? То ли, горластый певец из соседней страны? Из того же Пакистана, к примеру.

Степан поднял глаза на лобовое стекло. Десантник с облегченьем увидел другую картину. Оказалось, что узкий просёлок уже не впадал в бездонную пропасть, а шёл так же ровно, как раньше.

Луна и тёмное, вечернее небо над головою сержанта вдруг обрели очень привычные, с детства знакомые облики. В голове у десантника возник слабый шум. Сквозь него парень услышал чужой механический голос: — Псевдоразумное существо прошло данный тест.

К центру страны

За пять очень долгих часов, «Тойота» Степана преодолела почти шестьдесят километров. Всё это время она продвигалась по узкой, в одну колею, очень разбитой, горной дороге.

Шестнадцать небольших кишлаков, парень проехал без всяких проблем. Все местные жители спали на своих жёстких матрасах. Возле домов не было ни единой души. Никто не тормозил молодого десантника и даже не видел.

В этом не было ничего удивительного. Весь этот округ являлся глухой частью весьма отдалённой и удивительно бедной провинции Афганистана. Там мало кто, когда обитал, и ездить туда никто не хотел.

Только дехкане, иногда выбирались оттуда в более обжитые районы, лежащие к югу. Ведь нужно продать шерсть и шкуры баранов, которые скопились за год, а на добытые деньги, что-то купить для хозяйства и дома. Те же орудия для работы в полях и запчасти к машинам. Во всём остальном, они обходились натуральным хозяйством.

Ближе к полуночи, десантник подъехал к горной реке под названьем Кунар. По ней, в данном месте, вился рубеж с Пакистанской республикой и размещался пост пограничников Афганистана. Они караулили переход, ведущий в другую страну.

Именно здесь, для Степана начинался очень опасный участок дороги. Ведь кто его знает, как тут солдаты относятся к службе? Вдруг, как и российские воины, они патрулируют зону, лежащую возле реки?

Двигаясь вдоль широкого русла, парень добрался до кишлака Аранду. К счастью сержанта, селение, вместе с заставой, находилось на другом берегу. Туда вёл мост из бетона длиной около семидесяти метров.

В мирное время, через любую границу, туда и обратно, ходило много разного транспорта, как легковые, так и грузовые машины. Степан сильно надеялся, что дорога, ведущая от данной точки к столице Афгана, станет значительно лучше.

К удивленью десантника, всё осталось по-прежнему. Дальше тянулся всё тот же, очень узкий и сильно разбитый просёлок. Хорошо, что здесь была каменистая почва, и почти не случалось дождей. Иначе, он стал бы вообще непроезжим.

Так продолжалось почти сорок вёрст. Места здесь оказались заселены значительно гуще, чем в районе Барге-Маталя. Каждые полтора или два километра попадался