Полное жизнеописание святителя Игнатия Кавказского - Неизвестен

К молитвословию стеклись все жители царского чертога Марии, разделяя со своею повелительницею усердие к святому, утешаясь ее усердием святым. Погруженная в глубокое, благоговейное внимание, она, со старшею дщерию своею, предстояла мощам целебным и нетленным праведника. На берегу Бельта, при шуме волн его, при шуме ветра морского, раздавались молитвенные песнопения священнослужителей, песнопения хвалебные преподобному Сергию. Песнопения хвалебные душе его, ликующей с ангелами на вечном празднике Неба, песнопения хвалебные мощам его, принесенным в обитель благословенной, благочестивой Марии.

По совершении молитвословия, по произнесении прошения благоденственных и многих лет великому царю России, богоизбранному и боговенчанному всему его семейству, освященному и возвеличенному помазанием помазанника, Мария облобызала святые мощи святого жителя, вновь пришедшего жить в ее обители. Когда она удалилась, ее домочадцы приступили к святыне с тою простою и девственною верою, которая доселе хранится в сердцах россиян и составляет их духовную существенную силу. 15 июня — день, по справедливости названный „благополучным“! В этот день сколько родилось в царственной обители Ново — Сергиевской впечатлений, ощущений, мыслей — святых, благоугодных Небу.

Да снидет благословение Неба на тебя, виновница этого дня благополучного. Да снидет это благословение на супруга твоего, на чад твоих, на весь дом твой, на дела твои, на все часы и дни жизни твоей, и земной и небесной. А новый житель твоей обители да будет хранителем, стражем твоим, как был стражем рая пламенный херувим. Таинственно да глаголет он уму и сердцу твоему, да сказует им волю Бога, святые уставы вечности, скорую изменяемость всего временного, да научает тебя высоким добродетелям Евангелия, которые очищают и просвещают душу, которые одни с почестию вступят в блаженную и славную вечность. Ты здесь радушно, с любовию приняла Сергия в твою обитель, он да споспешествует тебе в созидании нетленной обители в селениях святых и вечных горнего Иерусалима. Да умолит преподобный Сергий Бога вписать имя твое на Небе в книгу живота, а на земли начертать его на скрижалях истории в светлых лучах славы. Эти лучи испущает из себя чистая святая добродетель.

Составлено 15 июня 1848 года».

Между тем митрополит Антоний скончался, его место заступил Никанор[126], который тоже являл недоверчивость и нерасположение к архимандриту, но не настолько, как его предшественник. В 1851 году, апреля 21–го, архимандрит Игнатий был сопричислен к ордену св. Владимира 3–й степени. В этом году производилось в Новгородской епархии следственное дело по доносу священника Александра Ивановского о противозаконных действиях помещика Страхова и по встречному доносу последнего на священника за будто бы подстрекательство им крестьян Страхова к неповиновению.

Для расследования этого дела назначена была по высочайшему повелению комиссия, состоявшая из сановитых чиновников, именно: председателем был член совета Министерства внутренних дел тайный советник Переверзев, от Министерства юстиции — статский советник Афанасенко и Корпуса жандармов — генерал — майор Ахвердов, а со стороны епархиального начальства командирован был первоначально депутатом в эту комиссию Боровичского Троицкого собора протоиерей Костров.

Ведение дела указывало на необходимость депутата со стороны духовного ведомства с сильным характером и положительным знанием дела. Обер — прокурор Синода граф Протасов, лично заручившись предварительно согласием архимандрита Игнатия на принятие этого поручения, предложил Синоду, который во внимание к важности сказанного дела 7 июля 1851 года постановил командировать к производству этого следствия настоятеля первоклассной Сергиевой пустыни архимандрита Игнатия в качестве старшего депутата, подчинив протоиерея Кострова его руководству. Распоряжение это было получено архимандритом 10 июля.

Прибыв на место производства следствия в г. Устюжну (Новгородской губернии) 16 июля, он получил 17–го сообщение от председателя комиссии, что 12–го числа постановлением комиссии порученное ей дело признано обследованием совершенно оконченным и 15–го отправлено в С. — Петербург, а остается только производство сей комиссии, которое для обозрения, если ему будет угодно, во всякое время будет ему предъявлено. 28 июля был прочитан окончательный журнал комиссии, под которым архимандрит сделал следующую запись: «Сей журнал мною выслушан, на основании 1031 ст. XV т. Свода законов имею представить комиссии мнение, а на основании 1033 ст. того же тома покорнейше прошу комиссию дозволить мне снять с сего журнала копию».

В мнении своем он признал неправильным самый план действий комиссии, давшей доносу священника Ивановского второе место, а на первый план поставившей встречный донос Страхова, обвинение комиссией священника магистра Никитина в прикосновенности к делу признал чуждым всякого основания, обвинение священника Ивановского в возмущении крестьян Страхова — голословным и обязался по приезде в Петербург представить начальству в доказательство сказанных им положений подробную записку, что и исполнил.

Главное основание записки было то, что комиссия исказила смысл высочайшего повеления и канцелярскими оборотами дела уклонилась от исполнения высочайшего повеления, а заменила его своим умышлением в ограждение Страхова и к обвинению священника. Эти канцелярские извороты выставлены были рельефно. Сопоставленные с законами, они на каждом шагу обвиняли комиссию в намеренном извращении истины.

Записка эта была доложена государю обер — прокурором Синода, и новая следственная комиссия в 1852 году, по высочайшему повелению, при участии архимандрита Игнатия как старшего депутата с духовной стороны, открыла истину совершившихся фактов и утвердила справедливость выводов и обвинений, сделанных архимандритом Игнатием на действия первой комиссии, как в его мнении, поданном к окончательному журналу оной, так и в записке, представленной им по своему начальству.

Во время пребывания архимандрита Игнатия в Николо — Бабаевском монастыре, в Сергиеву пустынь поступил из Го — лутинского (sic.) монастыря Московской епархии послушник Иван Григорьевич Татаринов, юноша 16 лет, тенор с замечательным обширным и необыкновенно гармоничнозвучным голосом. Архимандрит взял его к себе старшим келейником, и в заботе своей о развитии этого даровитого юноши он нашел возможность познакомиться с Михаилом Ивановичем Глинкой[127], нашим именитым маэстро русской национальной музыки.