Тропою Толтеков - Виктор Кувшинов

Спустя полчаса он был на улице. У Нади сейчас экзамен и ее нельзя беспокоить. Поэтому Костин путь лежал к кинотеатру, а потом в парк – заранее обеспечить себя билетами на вечер. До кинотеатра «Победа» добежал пешком. Билеты на вечер еще были, и он взял курс на парк – нужно было или крутить на автобусе, или пробежать три километра напрямую. Но что такое три километра для сильного и тренированного парня? Спустя полчаса, он уже был счастливым обладателем пары билетов на танцплощадку.

Что-то ему показалось странным… да, какие-то необычные машины попались ему пару раз в городе. Раньше он таких не видел: бесшумные, словно тени, и форма необычная – перед широкий, фары сливаются с корпусом, если это вообще были фары. Неужели, какие новые иномарки? И люди сегодня странные. Не толкаются, как обычно, не суетятся. Ну да чего не бывает…

Прибежав домой, он сел за телефон – уже полдень и была маленькая надежда, что Надежда уже сдала экзамен. Однако никто трубку не брал. Ничего, он поедет к ней в пединститут – мало ли, какие у него там могут быть дела…

Он встретил Надю прямо на лестнице: та скакала вприпрыжку, как маленькая девочка. Костя все понял:

- Пять?

- Конечно! У нас только так! – крикнула ему девушка, подбежала и на радостях обняла его. Костя чуть не задохнулся, почувствовав ее мягкие губы. Он стоял столбом, а девушка смеялась, заглядывая ему в глаза.

-К-как ты осмелилась? – в восхищении произнес он, понимая, что она совершила то, о чем он даже не смел мечтать. Или все же смел, но считал это невероятным?

Девушка схватила его за руку и потащила с лестницы на улицу:

- Вперед! Сегодня весь день наш! Какие у тебя планы?

Слегка оправившийся от приступа счастливой амнезии, Костя принялся рассказывать о проведенной подготовительной работе. План с кино и танцами был принят без каких-либо возражений, и они поехали на трамвае к Наде – ей надо было переодеться в более легкое и нарядное платье. Костя постеснялся подняться к ней в квартиру, и остался ждать свою мечту на скамейке во дворе. Припекающее солнце звало расслабиться, но что-то ему мешало это сделать. Он прислушивался к своим ощущениям: да, было неожиданно то, что Надя сама обняла и поцеловала его. В этом было что-то неправильное. Он помнил их прогулку по парку. Еще тогда он чувствовал, что она не идет легко на сближение, как бы совершая про себя огромную душевную работу. Сейчас он начинал понимать, что отличало ее от пустой кукольной красоты: это было ее внутреннее содержание, которое делало Надю столь привлекательной и одновременно недоступной.

Он интуитивно делил девушек на «добрых» и «сложных». С «добрыми» можно было сдружиться за пару часов, но и интерес к ним пропадал спустя примерно такое же время. Со сложными все было непросто, и попытки строить взаимоотношения чаще всего оканчивались неудачей из-за слишком серьезного отношения к жизни и больших душевных затрат. Он где-то чувствовал, что со «сложной» девушкой тоже можно быстро сойтись, только ему с ними не везло в жизни.

Казалось, что он наконец встретил такую «сложную» девушку, с которой они по каким-то неведомым параметрам идеально подходили друг к другу. И они, наверно, с первого взгляда почувствовали это. Но, все равно, нужно было убедиться, что это не ошибка. Для этого они так осторожно, как бы тестировали друг друга, целых три часа бродя по аллеям парка. И казалось, да! Он уже чуть не поцеловал ее при прощании, но сегодняшняя встреча была, словно забегание вперед – так Надя могла бы броситься ему на шею спустя неделю, ну, может, пару встреч. Она как бы предвосхищала его желание. На самом деле, он ожидал от нее больших внутренних сомнений перед решительным сближением.

«Что-то я совсем занудой стал. Просто девушка экзамен сдала на пять», - в конце концов, одернул он себя и решил прекратить самокопания. Но больше он уже не мог обрести того утреннего беспечно-счастливого состояния…

Надя выпорхнула из подъезда в бесподобном светло-зеленом платье, воплощая в себе красоту молодости и грации. Ее прямые светлые волосы развевались на легком ветерке. Костя только удивился, как она успела за десяток минут переодеться и прихорошиться, и уже сам сорвался со скамейки ей навстречу.

Они, весело перешучиваясь, будто знали друг друга всю жизнь, зашли в кафе, перекусить чего-нибудь перед кино. Костя спросил Надю: не показалась ли ей странной машина, попавшаяся им по дороге. Девушка удивленно на него взглянула и, отрицательно покачав головой, переспросила:

- Какая машина?

- Ну тот красный Форд… – Костя вдруг с удивлением замолк – откуда он мог знать, что это был Форд, а не Мерседес или Фольксваген? Но девушка опять помотала головой, так и не поняв, о какой машине шла речь. Тогда он вспомнил, что вдали заметил новое здание, которого раньше тут не было. – А там, где мы шли, видела то высокое здание? Когда его успели построить? И как? Оно же почти все из стекла и бетона!

- Ну и что? Оно, по-моему, уже давно там стоит, – недоуменно возразила Надя.

- Странно, - пролепетал Костя. Может, и в самом деле, успели построить. Он на этой улице уже год, наверно, не бывал. Если бы все его мысли не были заняты девушкой, то он непременно прошел посмотреть на это чудо градостроительства, но сейчас было явно не время для мальчишеского любопытства. Нужно спешить на сеанс – там должны показывать Максимку.

Все опять было прекрасно, пока они не подошли к кинотеатру. Там снова начали происходить странности. Сначала попались «неправильно» одетые подростки, в странных тонких, обтягивающих свитерах или трико с высоким воротом. Обычно половина мужчин одевалась по военному, а половина в серые или черные гражданские брюки и рубашки с пиджаками, как и был одет Костя, а женщины, по летнему времени, носили платья, по моде приталенные и с расклешенной юбкой чуть ниже колен. А тут… Косте стало вообще стыдно: какие-то две девицы были одеты просто вульгарно – одна в черной юбке, только-только прикрывающей филейные части, а другая в обтягивающих синих штанах, которые выглядели еще откровенней. Несмотря на явную толщину и добротность ткани, они так недвусмысленно обтягивали все интимные места, что Костя почувствовал, как его уши стали пунцовыми от стыда. Странность брюкам придавала их потертость и грубые швы наружу, но подробно рассматривать это издевательство над мужским целомудрием было свыше всяких сил и приличий.

- Что за бесстыдство! – пробурчал Костя и отвернулся, презирая себя за ханжество. Помимо естественного мужского интереса, который сейчас все-таки был сосредоточен на Наде, его съедало элементарное любопытство: как можно ходить в такой юбке и не сверкать по дороге булками? А в таких узких и толстотканных брюках, казалось, и вообще передвигаться невозможно. Самое поразительное, что Надя, будучи женщиной, никак не среагировала на такой вызов приличиям и моде, как впрочем, и на его ворчание. Он даже специально ее спросил. Как тебе это безобразие?