Слэн - Альфред Ван Вогт

Очевидно, они выжидали, чтобы потом навалиться на него одним мощным, организованным кулаком, заставить его покинуть свое убежище и преследовать день и ночь, следить за ним по приборам и потом, имея огромное численное преимущество и превосходя его в вооружениях, уничтожить и захватить лабораторию.

Ни один мускул не дрогнул на лице Кросса, когда он повернулся к Бабушке.

— Я оставлю тебя здесь. Ты должна точно соблюдать мои указания. Через пять минут ты поднимешься наверх, туда, откуда мы пришли, и закроешь за собой все металлические двери. Потом забудешь все, что знала об этой лаборатории. Она все равно будет уничтожена, так что тебе лучше забыть. Если тебя будут допрашивать, прикидывайся маразматичкой, а в другое время можешь быть нормальной. Я оставляю тебя перед лицом этой опасности потому, что больше не уверен, несмотря на все меры предосторожности, что я выберусь из этой передряги живым.

Настало время действовать. Слэны без усиков могли задумать это нападение как часть более обширного плана, который включал в себя их долго откладывавшееся нападение на Землю. Что бы ни случилось, его планы были разработаны насколько возможно подробно, и, хотя все произошло на несколько лет раньше, чем он предполагал, теперь придется использовать свое могущество до конца. Он был в бегах, и дороги назад не было, потому что по пятам гналась неминуемая смерть!

Нос космического корабля Кросса показался из маленькой речки и взмыл вверх, в космос, по длинной наклонной траектории. Важно, чтобы слэны вовремя заметили, что его нет в долине, иначе они сотрут все с лица земли. Но сначала нужно было кое-что закончить.

Джомми повернул выключатель. Его взгляд сосредоточился на экране заднего обзора, на котором была видна быстро удаляющаяся долина. В нескольких точках на этом зеленом ковре (он молниеносно сосчитал их количество) вспыхнуло белое пламя, от которого поднялся грязный, черный дым. Там, внизу, все оружие, все атомные машины уничтожали сами себя. Выгорали генераторы, расплавленный металл растекался под всепожирающим напором энергии.

Когда через несколько секунд Кросс с мрачным удовлетворением отвернулся, белый огонь все еще горел. Теперь пускай роются в этом искореженном металлоломе. Пусть их ученые попотеют, пытаясь вернуть к жизни секрет, к которому они так страстно стремились, и, чтобы раздобыть его, им пришлось показать себя людям, которые увидели часть их мощи. В любом из обгорелых подземных укреплений они совершенно ничего не найдут!

Для того, чтобы все уничтожить, потребовалось несколько секунд, но за это время его заметили. Четыре черных, как смерть, боевых корабля одновременно развернулись в его сторону и в нерешительности зависли, когда он включил приспособление, делавшее его корабль невидимым.

Стало ясно, что они обладают детекторами атомной энергии: корабли последовали его. Сигналы тревоги показывали, что еще несколько кораблей находилось прямо перед ним и они приближались. Только великолепные атомные двигатели спасли его от огромного флота. Кораблей было так много, что он даже не мог их сосчитать, и как только кто-нибудь из них оказывался поблизости, они палили из своих смертоносных пушек туда, куда указывали их приборы. Правда, слэны промахивались, потому что в тот момент, когда его обнаруживали, корабль находился уже за пределами дальности их самых крупных пушек.

Совершенно невидимый, летящий со скоростью многих миль в секунду, его корабль направился к Марсу! Должно быть, он пролетал через минные поля, но теперь это не имело значения. Разрушающее излучение, которое исходило от стенок его корабля, съедало мины прежде, чем они успевали взорваться, и одновременно уничтожало все световые волны, которые могли выдать его корабль внимательным глазам.

Разница была только в одном. Мины уничтожались прежде, чем они достигали корабля. Свет, находясь в волновом состоянии в момент взрыва, мог быть уничтожен только в тот краткий миг, когда он касался корабля и начинал отражаться. В момент отражения, когда его скорость уменьшалась и фотоны, из которых он состоял, удлинялись согласно теории сжатия Лоренца Фицджеральда, — в этот момент состояния почти абсолютного покоя палящие лучи Солнца стирались его дезинтеграторами.

Джомми видел полную картину всего, что происходило, а сам летел вперед, незаметный, невидимый. Казалось, что его корабль неподвижно висит в пустоте, только лишь Марс постепенно увеличивался. На расстоянии в миллион миль он казался огромным светящимся шаром, размером с Луну, если смотреть на нее с Земли, и рос, как раздувающийся шар, до тех пор, пока его масса не заполнила собой полнеба и потеряла красный оттенок.

Континенты приобрели очертания, стали видны горы, моря, невероятной глубины ущелья, каменистые и бесплодные пространства суши. Картина становилась все более пугающей, все, что было на этой древней, грубо вырубленной планете, казалось мертвым. Марс, если его рассматривать в электрический телескоп с расстояния тридцати тысяч миль, был похож на пережившего свое время старика — высохшего, костлявого, отвратительного, холодного, слюнявого и чрезвычайно отталкивающего.

Темный участок, который назывался Киммерийским морем, ощерился клыками. Неподвижное, не подверженное приливам море простиралось под вечным темно-синим небом; но ни один корабль не смог бы разрезать эту гладь. Насколько хватало глаз, над поверхностью острыми зубами возвышались скалы. Не было никакого порядка, никакого прохода, просто море и скалы. В конце концов Кросс заметил город, который являл собой странную расплывчатую картину под огромным стеклянным колпаком; потом показался второй город, потом третий.

Кросс улетел далеко-далеко от Марса, с выключенными моторами, не излучая даже самого минимального количества атомной энергии. Это была мера предосторожности, ясная и простая. На таком огромном расстоянии нечего было бояться обнаруживающих устройств. Наконец гравитационное поле планеты начало влиять на его полет. Постепенно длинный корабль поддался притяжению планеты и начал снижаться на неосвещенную половину. Эта задача требовала времени.

Но наконец он включил, нет, не атомный двигатель, а антигравитационные экраны, которыми он не пользовался с тех самых пор, как установил атомные двигатели.

Долгие ночи, пока центробежная сила планеты смягчала его стремительное падение, он сидел без сна, глядя в экраны. Пять раз отвратительные шары из темного металла — мины — бросались в его сторону. Каждый раз он на несколько секунд приводил в действие свои всепожирающие дезинтеграторы на бортах корабля — и напряженно ожидал корабли, которые могли заметить это использование энергии. Несколько раз включались сигналы тревоги и на экранах сверкали блики, но ни один корабль не появился в пределах видимости. Под ним увеличивалась в размерах планета, заполняя своей темной массой пространство по всему горизонту. На темной стороне не было других ориентиров, кроме городов. То тут, то там вспышки света указывали на присутствие какого-то обитаемого жилья и деятельности, и в конце концов он нашел то, что искал, — маленькую светящуюся точку, дрожащую, как огонек свечи в темноте.