Распад - Брюс Стерлинг

— Ну, я провел такую обратную трассировку, вышел на удаленный сервер в Финляндии, вскрыл его, проследил до Турции… Я как раз загружал кое-какие лог-файлы с турецкого сервера, когда услышал выстрелы на улице. Естественно, я проверил местные уличные мониторы и просмотрел все записи передвижения в системе наблюдения… Это было вчера поздно вечером. Вот тогда я серьезно забеспокоился. А потому провел целую ночь за клавиатурой. — Гамильтон вздохнул. — Ну в общем, я все сделал для вас.

Оскар непонимающе уставился на него.

— Вы сделали — что?

— Ну, я не нашел самой программы, но выяснил, откуда она черпает сведения. Она берет все из луизианской службы новостей. Так что я их подправил. Я сообщил туда, что я вас убил. Потом послал отдельный пресс-релиз о вашей смерти, подделал заголовки, так что они приняли. Они прислали мне благодарственное письмо. Это решает вашу проблему. Их программа тупа как пробка.

Оскар обдумывал услышанное.

— Кевин, вы не хотите чего-нибудь выпить, сока, экспрессе?

— Думаю, я с ними разобрался. Мне кажется, ваши проблемы с ними на этом закончились. Я просто подумал, надо пойти вас обрадовать сразу же.

— Ну вы знаете, это не просто хорошая новость. Для меня — это замечательная новость! Вы оказали мне огромную услугу.

— А, да ничего такого, — отозвался Кевин. — Любой приличный сосед должен помогать своим. Ну если у него есть серьезные навыки в программировании. Хотя сейчас почти никого не осталось.

— Простите за нескромный вопрос, но где вы сами этому научились?

Гамильтон оперся подбородком на ручку трости.

— Сказать по правде, у отца. Он классно писал программы, работал на Route 128, пока китайцы не сокрушили нашу информационную экономику.

— Вы профессиональный программист, Кевин?

— Не смешите меня! У нас нет профессиональных программистов! Эти ваши сисадмины умеют разве что загрузить и разгрузить что-то с пиратского сайта и запихнуть это в ваш компьютер.

Оскар подбадривающе кивнул. Гамильтон взмахнул тростью.

— Искусство работы на компьютере последние десять лет стоит на месте! Оно не может развиваться, потому что нет никого, кто мог бы финансировать его развитие! Европейцы устанавливают все ваши сетевые протоколы, а китайцы воруют все, что вы публикуете… Только у тех парней, что хорошо могут кодировать, еще остались знания о компьютерах. Да, пожалуй, еще у кочевников, у тех времени хоть отбавляй, вот они тоже кое в чем разбираются. Ну и еще разные хакеры, в основном из белых меньшинств. — Гамильтон зевнул. — Ну а я не могу много ходить, так что кодирование скрашивает мне одиночество. Кактолькоты начинаешь понимать, как это делается, это становится действительно интересной работой.

— Вы уверены, что я ничего не могу для вас сделать? Я чувствую себя в долгу перед вами.

— А, да, можно. Я заведую местной службы надзора, и меня, наверное, замучают вопросами. Вы могли бы прийти попозже туда, чтобы помочь мне убедить всех, что все уже в порядке?

— Буду очень рад это сделать.

— Вот и хорошо. — Гамильтон поднялся, опираясь на палку и морщась.

— Давайте я вас провожу, сэр.

Не успел Кевин уйти, как Оскар бросился к своему лэптопу, скинул его содержимое в домашнюю систему и сел за работу. Он послал сообщения Бобу Аргову и Одри Авиценис в Техас, чтобы они срочно собрали сведения о его необычном соседе. Нельзя сказать, что Оскар совсем не доверял Кевину Гамильтону. Оскар гордился тем, с какой непредубежденностью он относится к белым. Однако новости были настолько потрясающие, что ему трудно было поверить, что здесь нет никакого подвоха.

6.

В 11.15 Оскар и Грета сели в такси, направляясь в офис Бамбакиаса в Кембридже.

— А знаешь, — сказала она, — этот костюм вовсе не такой, как кажется на первый взгляд. В нем очень уютно.

— Донна настоящий профессионал.

— И он так хорошо на мне сидит. Как это им удается?

— А, они используют мини-сканер, который снимает твои размеры. Это оборудование из бывшего арсенала военной разведки, а теперь его используют модельеры от кутюр.

Они пересекли мост Лонгфелло. Вчерашний снег наполовину растаял на склонах дамбы Гринхауз. Грета любовалась через стекла такси на отдаленные шпили парка Науки. Нанятые Донной девушки поработали над ее бровями. Тонкие изогнутые брови на узком лице придавали Грете особый «профессорский» вид. Волосы были уложены в строгую прическу. Грета производила внушительное впечатление умного и знающего человека. Теперь она внешне выглядела именно такой, какой была на самом деле.

— Бостон так не похож на другие города, — сказала она. — Почему, интересно бы знать?

— Политика, — ответил он. — Супер-богачи не любят Бостон. А обычные богачи, то есть богатые, если можно так сказать, обычного ряда, — это совсем другое дело. У них свой уклад, они патриархальны. Это патриции.

— Ты бы хотел, чтобы вся страна была похожа на этот город? Чистые улицы и повсеместное наблюдение?

— Я просто хочу, чтобы место, где я живу, могло нормально функционировать. Меня устраивает любая работающая система.

— Даже если она закрыта и элитарна?

— Грета, кто бы говорил! Некоторые живут и вовсе в искусственной атмосфере под защитой купола.

Офис Элкотта Бамбакиаса занимал пятиэтажное здание поблизости от площади Инмэн. Сначала тут размещалась кондитерская фабрика, потом португальский общественный клуб, а сейчас здание принадлежало международной компании Бамбакиаса, занимавшейся строительством и дизайном.

Они вышли из такси и вошли внутрь. Оскар повесил пальто и шляпу на вешалку «от Дюшана» в форме бутылочного дерева. Их попросили подождать в приемной, которую украшали модели небоскребов. Только в Китае еще использовали возможности небоскребов, а Бамбакиас был единственным из американских архитекторов, который мог создать дизайн небоскреба, сохраняя китайские традиции. Бамбакиас пользовался большим успехом на китайском рынке. В Европе он давно уже считался звездой дизайна, добился там признания намного раньше, чем в Америке. Он создавал для итальянцев выдвижные спортивные арены, строил для немцев большие дамбы, а для швейцарцев — экологические конструкции. Он даже выполнил несколько заказов для голландцев, еще до того как разразилась холодная война.

Леон Сосик спустился к ним, чтобы проводить их к Бамбакиасу. Сосик в свои шестьдесят имел плечи, как у ярмарочного борца, носил красные подтяжки и шелковый галстук. Сосик никогда не надевал шляпу, он гордился своей прекрасно уложенной шевелюрой, которая успешно прикрывала залысины.

Он смерил Оскара взглядом с ног до головы.

— Как там твои махинации?

— Спасибо, вполне успешно. Позволь представить тебе доктора Грету Пеннингер. Доктор Пеннингер, это Леон Сосик, глава администрации сенатора.

— Мы так много о вас слышали, доктор! — сказал Сосик, вежливо пожимая руку Греты, сверкавшую только что сделанным маникюром. — Хотел бы я, чтобы мы встретились при лучших обстоятельствах.

— Как себя чувствует сенатор? — с беспокойством спросил Оскар.

— Хотелось бы, чтобы получше, — сказал Сосик. — Эл переживает. Он очень тяжело переживает.

— Но он ест?

— Нет, если на то пошло. Беспокойство Оскара перешло в тревогу.

— Послушай, но вы объявили, что он уже закончил голодовку! У него должен быть волчий аппетит. Какого черта, почему он не ест?

— Он уверяет, что у него болит желудок. Он говорит… ну, он много чего говорит. Хочу предупредить, не принимайте все его слова слишком буквально. — Сосик тяжело вздохнул. — Может быть, тебе удастся его немного вразумить. Его жена уверена, у тебя это хорошо получается.

Сосик с отстраненным видом сунул руку в карман.

— Доктор Пеннингер, позвольте мне просканировать вас. Обычно это делает наш охранник, но он пока остался в Вашингтоне.

— Да, пожалуйста, — сказала Грета.

Сосик помахал аппаратом вокруг нее на манер священника, обрызгивающего прихожан святой водой. Устройство ничего не обнаружило.

— Проверь меня тоже, — сказал Оскар. — Я настаиваю.

— Черт знает что такое! — Сосик повторил ритуал. — Эл был напичкан следящими устройствами по горло все это время. Жучки следили за его нервной системой, за его кровеносной системой, за желудком, за всем на свете. Он проходил публичное MRI-скани-рование, РЕТ-сканирование, даже в апельсиновом соке были маркеры — все его внутренности были на виду. И вот теперь, когда никто за ним не следит, когда отключены все мониторы, он голодает!

— Да, голодовка получила большой отклик в прессе, Леон. Отдаю тебе должное.

Сосик убрал сканер.

— Да, конечно, но это не помогло нам против сумасшедшего сборища мерзавцев в Луизиане. Зачем вообще он это затеял? Эл — архитектор! Ему надо ограничиться темами, связанными общественной работой, там он в своей стихии!

— Но ты не отговорил его от этой затеи, — заметил Оскар.